Тут плавно наступил вечер, в планах стоял ужин и рыбалка. Ужин прошел на ура, а вот рыбалку мы решили отменить, ограничившись недолгим купанием в море и затворением в номере. В эту ночь долго спать тоже не предполагалось, так как ожидались более интересные дела.

Четвёртый день

Утром Оксана встала по звонку будильника в своём сотовом телефоне, да-да, здесь была сотовая связь, чмокнула меня в щёку и быстро убежала на работу, оставив меня досыпать в номере. Впрочем, долго поспать сегодня мне не дали, едва я отдался объятиям Морфея после ухода девушки, в дверь настойчиво постучали. Не дав даже перекусить, меня отдали в лапы эскулапов, специально прибывших по мою душу с целью эту самую душу достать. Чего они со мной только не делали, и каким-то прибором с рамкой везде тыкали, и проводами с датчиками опутывали, заставляли долго глядеть на экран монитора с быстро меняющимися картинками и цветными пятнами, до тех пор, пока у меня не заболели глаза. Заставляли упорно жать экспандер, дышать через трубку в какую-то установку, выцедили из вены целый стакан крови, в общем полдня измывались надомной как могли, а в их глазах читалось явное желание довести мой очень интересный случай до вскрытия. Не удивлюсь, что и для этого у них с собой имелись все необходимые инструменты. Когда же они, наконец, от меня решили отстать и разрешили одеться, я спросил одного из самых разговорчивых медиков, что они во мне такого нашли и к чему вся эта медкомиссия. На что он прочёл мне целую лекцию по-английски, русского он не понимал, из которой я понял только то, что жить я буду, волноваться за здоровье пока не стоит, а вот остальное мне знать как-то не полагается. Хотя по большому секрету он может сказать, что что-то такое во мне есть, правда что конкретно он и сам не знает, случайная аномалия с моим переходом в этот мир как-то повлияла на мой организм, а вот чем конкретно, я выясню на своём опыте в ближайшее время. Однако по очень довольным лицам врачей, они что-то реально нашли, а мне не сказали, ну и Аллах с ними, не говорят, не надо. Затем меня выпроводили с охраняемой территории, объяснив, что мне даётся ещё один дополнительный день пребывания на базе для восстановления здоровья после медицинских процедур. И что завтра в двенадцать часов будет последний поезд до Порто-Франко, так как ещё полторы недели базы по приёму переселенцев работать не будут, последствия мощной магнитной бури сказываются, соответственно не будет и необходимости гонять поезд. Вот так, кончаются мой отдых на базе и начинаются трудовые будни очередного переселенца.

С этими мыслями я дошел до гостиницы, где меня накормил вечно занятый Арам, а потом я завалился в номер спать, самочувствие опять было не очень.

Закрытый телефонный звонок, разговор на английском языке

— Да, Карл, слушаю.

— Мишель только что представил мне свой отчёт, там есть на что посмотреть. И ещё он хотел бы продолжить свои исследования этого очень интересного случая.

— Предлагаешь забрать объект на Остров?

— Да, Босс. Сейчас о нём здесь никто ничего не знает, следовательно никто не заметит его исчезновения.

— Отставить, Карл. Мишель знает только то, что ему положено и лишнее любопытство ему проявлять не стоит, так ему и скажи.

— Понял, Босс. Что делать с объектом дальше?

— Только пассивное наблюдение. Если он в течение года заметно проявит себя и мы об этом узнаем – тогда и будем решать. Ты помнишь какова у нас вероятность удачного исхода?

— Что-то в роде около одной десятимиллионной.

— Вот поэтому-то и будем ждать год. Если он именно тот, кто нам нужен, то мы об этом непременно скоро узнаем. А всю лишнюю информацию о нём удали из базы, полномочия у тебя имеются, незачем об этом кому-то кроме нас знать.

— Сделаю, Босс.

И снова меня грубо вырвали из мира сновидений. Впрочем, в это раз я был этому рад, так как пришла со службы Оксана. Она зашла в номер, поставила на стол ящик с патронами и безапелляционно заявила:

— Давай сюда полтинник, я за тебя заплатила. Или ты считаешь, что здесь дамы должны платить за кавалеров?

— Нет, как можно, это будет не только нарушение правил приличия, но и удар по моей самооценке, — с этими словами я вытащил радужную карточку номиналом в пятьдесят экю и передал её девушке.

— Тогда собирайся и пошли стрелять. За жизнь завтра подумаешь.

— Кстати, — я решил прояснить некоторый вопрос, — мне сказали, что базы на приём временно не работают, магнитная буря и всё такое, почему же тебя не отпускают с дежурства?

— Эх… — тяжело вздохнула Оксана, — кое-кто, кого ты вчера видел на стрельбище, а чьё имя нежелательно поминать всуе, считает, что здесь всегда должен быть образцовый порядок. И даже если нет основной работы, сотрудникам следует чем-то заниматься. Вот и заставляют нас проверками и пустой отчётностью страдать, как будто для этого недостаточно компьютеров. Надоела мне эта работа, знал бы ты как. Уйду я из Ордена, вот доработаю ещё сезон до окончания контракта и уйду. Лучше пойду в Русскую Армию служить, чем с тутошним начальством общаться.

— Неужели, всё так плохо? По здешней базе я бы так не сказал, тут всё очень цивильно.

— Ты здесь не живёшь, а так, гость на несколько дней. Орден исключительно прагматичная организация. Тут всё поставлено на максимальную эффективность, на максимальную прибыль. Ты, кстати, "Путеводитель переселенца" читал?

Я отрицательно покачал головой, действительно как-то до этой книжки не добрался, несмотря на рекомендации.

— В общем, будешь читать, не верь всему, что там про Орден написано, они тут совсем не ангелы, какими хотят показаться. У них для персонала реальная потогонная система, и если ты не готов отдать всего себя ради карьеры, то делать тебе в Ордене нечего. Я думала, что справлюсь с любой трудностью в жизни, но теперь так уже не считаю, дорабатываю контакт и всё, с меня хватит! Ну что расселся? — она посмотрела на меня сердитым взглядом, — бери сумку, кобуру и пошли, время не ждёт.

Стрелять по-ковбойски оказалось совсем непросто. Целый битый час я учился только правильно доставать револьвер из кобуры. Вернее не доставать, а резко за секунду выхватывать и стрелять одним движением руки. Тут обнаружились мелкие огрехи сделанной вчера конструкции, впрочем, они были не фатальными и можно было бы на них не обращать особого внимания. Просто я вчера немного неправильно сделал пристёгивающийся кожаный ремешок-предохранитель, не позволяющей оружию случайно выпадать из кобуры. Теперь же этот ремешок болтался и мешал, когда я, то выхватывал "наган", то убирал его обратно. Пришлось сходить вбить ещё одну клипсу защёлку, куда можно было пристегнуть этот болтающийся ремешок при необходимости. Ещё одной проблемой стало сразу правильно ухватить за рукоять револьвера, именно так, как нужно для стрельбы на рефлексах. Даже после полутора часов упорной тренировки я периодически совершал одни и те же ошибки, то поражая мишени, то выпуская патроны в молоко. Радовало, что этих ошибок становилось всё меньше и меньше. Я всё больше привыкаю к оружию, чувствуя его продолжением своей руки. Оксана потребовала от меня, чтобы я каждый день в течение месяца продолжал тренироваться, надо окончательно вбить навыки в подкорку. Мол – "оружие должно стать неотъемлемой частью тебя самого, чтобы ты даже не успевал подумать, надо его применять или нет, а сначала стрелял, и только потом разбирался, стоило ли это делать. Думать и разбираться – удел живых, а если ты не успеешь выстрелить, то заниматься этим тебе уже не придётся, или съедят или застрелят, тут всё строго. А где живёт мирный народ и относительно безопасно, там оружие опечатывают". Вот с такими кровожадными напутствиями от красивой девушки, которой очень нравилась роль моего персонального инструктора по стрельбе, я дострелял свой первый ящик патронов и начал расходовать следующий.