Петру не удалось скрыть своего пребывания в составе посольства. Его внешний вид запоминал всякий, кому хоть раз довелось с ним встретиться, прежде всего благодаря высокому росту —2 метра 4 сантиметра. Петра узнали в Риге, в других местах, он иногда и не скрывал того, что он был русским царем. Великое посольство направилось в Голландию. Путь туда пролегал через Курляндию, Бранденбург, Германию. Повсюду посольству устраивали торжественные приемы. Петру иногда удавалось сохранить инкогнито, и тогда он оставался в тени, находясь в толпе волонтеров. Среди них царь значился десятником, т. е. человеком, возглавлявшим десяток молодых людей.
Границу Голландии, богатейшей страны Европы, славившейся развитой промышленностью и торговлей, Петр пересек в начале августа и сразу же направился в центр кораблестроения — город Саардам. По своему обыкновению быстро ездить Петр опередил посольство и до прибытия последнего в Амстердам имел неделю времени, чтобы обрядиться в платье, какое носили саардамские кораблестроители, ознакомиться с верфями, осмотреть бумажные и лесопильные мельницы и даже поработать топором. Плотничьи инструменты он купил у одной вдовы.
В плотнике саардамцы, бывавшие в Москве, узнали русского царя. Поэтому его повсюду сопровождала толпа любопытных не только из местных жителей, но и приехавших издалека, чтобы поглазеть, как русский царь ловко управлял яхтой, или сноровисто орудовал топором, или, наконец, сидел в гостях у кого-либо из тех, чьи родственники жили в Москве. «Повсюду, — заметил современник-голландец, — он проявлял необыкновенную любознательность и часто спрашивал о том, что значительно превышало познания тех, к кому он обращался с расспросами. Его тонкая наблюдательность и особый дар понимания не уступали его необыкновенной памяти. Многие поражались особой ловкости его в работе, которой он превосходил иногда даже более опытных в деле людей. Так, рассказывают, что, находясь на одной бумажной мельнице и осмотрев все интересовавшее его, царь взял из рук мастера форму, которой тот черпал бумажную массу, и отлил такой образцовый лист бумаги, что никто другой не сумел бы сделать это лучше».
16 августа 1697 г. состоялся торжественный въезд посольства в Амстердам. В его свите находился и Петр, специально прибывший из Саардама, облаченный в кафтан, красную рубаху и войлочную шляпу.
В Амстердаме было достигнуто соглашение о том, что волонтеры будут обучаться кораблестроению на верфи Ост-Индской компании. Как только об этом стало известно Петру, он, не желая тратить зря ни одной минуты, ночью стал собираться в Саардам, чтобы оттуда привезти вещи и инструменты.
Конец августа и начало сентября прошли в усвоении премудростей кораблестроения, причем Петр работал с топором как простой плотник. 9 сентября был заложен фрегат, над сооружением которого трудились волонтеры. В середине ноября фрегат «Петр и Павел» был спущен на воду. Царь и другие волонтеры получили соответствующие аттестаты. Корабельный мастер Поль засвидетельствовал, что «Петр Михайлов, находившийся в свите великого московского посольства… был прилежным и разумным плотником…; кроме того, под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил так основательно, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться».
Позже Петр скажет, что под руководством мастера Поля он усвоил все, «что подобало доброму плотнику знать». Но царь хотел постичь тайны кораблестроения, усвоить теорию. В Голландии такого рода сведущих людей не было, и Петру пришла мысль посетить «владычицу морей» Англию, где он мог изучить ремесло инженера-кораблестроителя.
11 января 1698 г. военный корабль с Петром на борту доставил царя в Лондон. Современник записал, что он «не пожелал воспользоваться яхтой, а поместился на одном из военных кораблей, что всю дорогу он разговаривал с контрадмиралом; который его сопровождал, о мореплавании и желал знать об этом до последних мелочей; что он одет был в костюм голландского матроса, а при входе в Темзу надел здешнее платье и парик». Царь отказался пересесть в присланную ему королевскую лодку и, «чтобы не быть узнанным, поместился на барке, предназначенной для перевозки багажа».
Из четырехмесячного пребывания в Англии Петр большую часть времени провел в центре кораблестроения страны — Депт-форде, где изучал чертежи и пропорции корабельной архитектуры, т. е. постигал вершины этой науки.
Помимо верфей, царь в Англии осматривал лондонские предприятия, побывал в Английском королевском обществе, являвшемся центром научной мысли, ознакомился с Оксфордским университетом, несколько раз ездил в Гринвичскую астрономическую обсерваторию и на монетный двор. Знаменитый Ньютон управлял монетным двором как раз в то время, когда этот двор посещал Петр. Историки не исключают возможности, что там могла состояться встреча двух великих людей — мудрого государственного деятеля и крупнейшего ученого. В Лондоне царь познакомился с известным английским математиком Фергарсоном и заручился его согласием отправиться в Россию, где он служил сначала в Навигацкой школе, а затем в Морской академии. Здесь же Петр позировал ученику Рембрандта, известному художнику Готфриду Кнеллеру, написавшему его портрет.
Итак, одна из задач великого посольства была успешно решена — волонтеры постигли азы кораблестроения, а некоторые из них усвоили основы инженерного искусства.
Большие трудности пришлось преодолеть при закупке оружия и найме специалистов. Первая была обусловлена подготовкой морских держав к войне с Францией и необходимостью самим иметь в запасе как оружие, так и снаряжение. Тем не менее удалось закупить 10 тысяч ружей, 5 тысяч мушкетов, 3200 штыков, корабельные припасы и прочее. На русскую службу было нанято множество специалистов, в том числе около 350 матросов, а также боцманы, комендоры, шлюзные мастера и т. д.
Что касается главной задачи, ради которой великое посольство отправилось в столь дальнее путешествие, то здесь и царя, державшего все нити переговоров в своих руках, и его дипломатов постигла неудача. Сколько ни пытались русские послы убедить голландское правительство принять активное участие в войне против «басурман», все их красноречие не находило отклика: представители Голландии вежливо, но твердо отказывали в помощи флотом, в чем Россия более всего нуждалась, мотивируя свою позицию тем, что Голландия сама только что завершила войну с Францией и вновь готовится возобновить вооруженную борьбу с ней.
В мае 1698 г. великое посольство покинуло Голландию, чтобы отправиться в Вену. Коль не удалось заручиться согласием морских держав участвовать в войне с Османской империей, Петр решил довольствоваться малым — предотвратить возможность заключения сепаратного мира с османами и добиться согласия продолжать войну с ними.
В отличие от'Амстердама, где переговоры вели послы, в Вене царь решил сам попытать счастья на дипломатическом поприще и переговоры взял в свои руки. Состоялось свидание с австрийским императором Леопольдом I.
Бесполезность переговоров с венским двором стала очевидной, убедить его продолжать войну с Османской империей не удалось. Доводы о том, что затраты на Азовские походы не окупились овладением крепостью и что надлежало добиваться от неприятеля новых территориальных уступок, остались без внимания. Союзники твердо решили выйти из войны и уже давно вступили в сепаратные переговоры с противником. Петру ничего не оставалось, как дать согласие на участие в переговорах. В противном случае Россия могла оказаться в полной изоляции.
Впрочем, у царя теплилась слабая надежда склонить к продолжению войны третьего союзника — Венецию. Туда он и намеревался держать путь, но получил тревожные вести из Москвы, разрушившие все. планы. Пришлось менять маршрут и срочно отправляться в Россию.
Что дало лично Петру почти полуторагодичное пребывание за границей? Прежде всего возможность познакомиться с западноевропейской наукой, культурой и техникой. Для любознательного ума царя, жадно впитывавшего увиденное, открывалось широкое поле деятельности. Всюду, где бы ни находился царь, — в Лондоне, Амстердаме, Дрездене, Лейпциге — он не упускал случая осмотреть кунсткамеры, арсеналы, парки, промышленные предприятия. Впрочем, слово «осмотреть» неточно отражает явление. Петр не осматривал, а тщательно изучал увиденное, производил записи и строил планы, как полюбив-шееся ему какое-либо новшество внедрить в России. Тем самым он восполнял пробелы своего весьма скромного образования.