Глаза Джонни были закрыты, лицо исказила гримаса боли — или это был страх?

— Кто это может быть, Джулиан? — пробормотал он. — Скажи, Христа ради, кто это может быть?

Куист проигнорировал его вопрос.

— У тебя есть только одна возможность выбраться из этой истории, — сказал он.

Глаза Джонни широко открылись.

— Этот герой, как охваченный безумием мартовский кот, вероятно, даст тебе шанс. Он ясно даст тебе понять, что ты в его руках, и тогда ты снова начнешь платить — большие, громадные деньги, пока из тебя не выжмут все до последней капли. Ты будешь знать, что, если откажешься, с тобой покончат немедленно — в суде или на углу улицы, в зависимости от того, что покажется предпочтительней этому маньяку.

— Так зачем ты рассказываешь мне все это? — с болью в голосе спросил Джонни. — Это ведь только догадки!

— Я рассказываю тебе это в надежде, что до смерти напугаю тебя, Джонни. Ассоциация Джулиана Куиста не имеет необходимого оборудования, чтобы справиться с этим делом. Мы разобрались с твоей историей, но мы не сумеем защитить тебя.

— Так посоветуй, что делать, — попросил Джонни.

— Для начала я отослал бы Эдди на длительные каникулы куда–нибудь в Тимбукту. Он останется там под вымышленной фамилией, пока этого парня не прищучат. Затем ты пойдешь к копам и выложишь им все: правду о Беверли Трент. Ты не убивал ее, ты только перевез ее тело в другое место. Разразится грандиозный скандал, но ты останешься жив. Полиция, ФБР станут охотиться за твоим парнем. Они защитят тебя, пока будут идти поиски. Раньше или позже они найдут этого типа — у него должна быть какая–то связь с Беверли Трент или с ранним периодом ее жизни, когда она была Луизой Хауптман. Как только его найдут, ты снова начнешь дышать свободно.

— А ловушка — то, как он подстроил эти убийства, чтобы они выглядели, будто именно я совершил их?

— Ты пойдешь к полицейским до того, как он сделает это. Поверь, они не так глупы, чтобы их можно было обмануть.

— Дай мне подумать…

— В этой игре ты можешь умереть, пока думаешь, — предостерег его Куист.

Джонни сидел очень спокойно. Эдди, облизывая пересохшие губы, наблюдал за ним. Наконец Джонни заговорил:

— Мне хотелось бы обсудить это с Эдди. О своем решении дам тебе знать на вечере у Мариан Шир.

— Если ты не пойдешь в полицию, Джонни, — предостерег его Куист, — считай, что я больше не имею к этому отношения.

— Зачем нам идти на этот вечер? — спросила Лидия. Она потягивала сухой мартини, стоя у бара в квартире Куиста. На ней был очень элегантный брючный вечерний костюм.

«Ей к лицу любая одежда», — подумал Куист. Он налил себе мартини.

«Куисту так идет синий шерстяной костюм и белый свитер с высоким воротом», — думала Лидия.

Они действительно красивая пара.

— Я обещал Джонни, — ответил Куист. Он поднял свой стакан. — Твое здоровье.

— Но если он не захочет идти в полицию?

— Мы вежливо пожелаем ему доброй ночи и пойдем куда–нибудь еще.

— Не хочешь вернуться сюда?

— А тебе хотелось бы?

Она улыбнулась:

— Больше всего остального.

— Тогда вернемся, — согласился Куист. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Ты чудесно пахнешь.

— Хотела сделать вам приятное, сэр, — ответила она.

— Дозволено ли мне сказать, что в этой области ты всегда попадаешь в яблочко, куколка. — Он посмотрел на свои часы. — Дэн должен вскоре прилететь с побережья. Я оставил ему записку, чтобы он без приглашения явился на прием к Шир. Чувствую, он знает сейчас больше, чем знал сегодня утром, или, по меньшей мере, у него есть какие–то разумные предположения.

Мариан Шир, как выяснилось, была экспертом по устройству приемов. То, что Джонни называл ее «дворцом», переливалось огнями от погреба до чердака. Кругом были искусно расставлены роскошные цветы. Двое мужчин в белых пиджаках и две–три горничные в черных форменных платьях с гофрированными белыми передниками сновали с подносами, уставленными горячими и холодными закусками. Бары, обслуживаемые людьми в красных пиджаках, имелись на каждом этаже. Казалось, были учтены самые немыслимые пожелания — в частности, специально выделенный человек встретил Куиста и Лидию.

Это был энергичный темноволосый молодой человек, одетый в модный двубортный зеленый костюм, сшитый из материала, напоминающего бархат.

— Мисс Мортон? Мистер Куист? Я Дуглас Хедман. Мариан просила меня присматривать за вами. — Он взглядом ценителя окинул Лидию. — Она ждет вас наверху.

Лицо Хедмана показалось Куисту смутно знакомым. Потом он вспомнил: этот молодой человек был с Мариан в кабинете управляющего в «Гарден» в субботу вечером.

Хедман повел их наверх. Все гости выглядели так, будто они демонстрировали свои платья для журналов «Вог» или «Эсквайер». Сама Мариан Шир была окружена по большей части молодыми людьми. Самым старым среди них был Джонни Сандз, и все же он находился в центре внимания. Джонни стоял в окружении трех красивых девушек: блондинки, брюнетки и рыжей. Вероятно, их наняли в агентстве манекенщиц. Джонни, сияя от радости, попытался представить своих дам Куисту и Лидии.

— Это Долорес, а это — Бетси, а это — Клодин, — пояснил он, умудряясь каким–то образом обнимать сразу всех трех.

— Бетси — это я, — поправила его рыжеволосая. — А это — Клодин. — Она указала на блондинку.

— Я Долорес, — возразила блондинка. — Клодин — вот эта, — указала она на брюнетку.

— Имена, имена, имена, — рассмеялся Джонни. — Меня интересуют только размеры.

— Ты принял решение? — спросил Куист.

— О, конечно, дружище, — ответил Джонни. — Первым делом завтра утром последую твоему совету. Эдди не приехал, потому что упаковывает вещи: уезжает в отпуск. Он решил провести его в Венеции. Говорит, что всегда мечтал покататься на гондоле. А теперь обеспечь себя выпивкой и попытайся наверстать упущенное.

Мариан Шир пробралась через толпу, чтобы поздороваться с ними. Куист мысленно снял перед ней шляпу. Сколько бы ей ни было лет, она выглядела великолепно. Правильнее сказать, вы не задумывались о возрасте при взгляде на нее. Создавалось впечатление, что ей столько лет, на сколько она решила выглядеть. Куист знал, что по дороге домой Лидия спросит, кто создатель того сказочного вечернего туалета, в котором появилась Мариан. «Форма одежды свободная», — сказала она. Ее платье можно было назвать «свободным» только потому, что оно открывало чуть больше дозволенного достоинства ее фигуры, но это производило впечатление.

— Вижу, Дуглас нашел вас. Как замечательно, что вы пришли, — сказала она.

— Как мило с вашей стороны пригласить меня, — ответила Лидия.

Мариан взглянула на Куиста, а потом улыбнулась Лидии.

— Я тоже так думаю, — согласилась она. — Понимаете, дорогая, я только хочу сказать, что, если бы вас не было здесь, Джулиан, вероятно, оказался бы в опасности. Однако не переживайте. Я никогда не участвую в скачках, если знаю, что должна оказаться второй. Позвольте Дугласу обеспечить вас напитками. Буфет откроется сию минуту, а Джонни обещал выступить перед нами позднее.

На вечере оказалось много знакомых Куиста и Лидии. Молодой актер, которому Куист помог начать карьеру на Бродвее. Дама, игравшая заметную роль в движении «За свободу женщин». Именно Куист помог провести ей достаточно серьезную кампанию за выдвижение кандидата от демократов на выборах президента Соединенных Штатов. «У нас ничего не получилось в Нью—Хэмпшире, дорогие, но нас услышали все люди от побережья Атлантики до побережья Тихого океана» — так сказала Джад Уолкер, официальная представительница Нью—Йорка, учтивая дама, обладавшая старомодным очарованием. Еще парочка знакомых лиц. Мариан имела друзей во всех кругах, и ее вечер неожиданно оказался, насколько мог оценить Куист, достаточно интересным. Никто, похоже, не скучал. Никто не казался самодовольным или напряженным, даже Джонни, который имел все основания ощущать некоторое напряжение. Наоборот, Джонни в особенности чувствовал себя как рыба в воде, поскольку буквально был окружен тесным кольцом поклонниц, не считая своих трех куколок.