— Имею в виду… спасибо, что проделала удивительную работу, Конни. Нужно позвонить другу Дэна в Нотр—Дам, чтобы выяснить, какие сведения имеются в офисе Дина на Дональда Хирша. Сделай это, будь ангелом, ладно? Скажи мистеру О'Маре, что Дэн занят.

— Где Дэн?

— Занят, — ответил Куист, усмехаясь ей. — Я заеду домой. Надо удостовериться, что Джонни не рассыпался на кусочки. Позвони мне туда, когда получишь сведения.

Глава 3

Джонни метался по комнате, как лев в клетке, и был слегка навеселе. За свою долгую жизнь он привык к полной свободе действий и к немедленному исполнению желаний. А теперь он оказался взаперти в квартире Куиста, под охраной полицейских, дежуривших у черного хода и парадной двери. Такое существование изматывало его.

— Я больше не вынесу этого, — заявил он, когда прибыл Куист. — Ты знаешь, я никогда по целым дням не сидел у телевизора. Какую чепуху они показывают! Ты просто не поверишь.

— Я стараюсь даже не думать об этом, — ответил Куист. Он прошел к бару и налил себе выпить. При этом он заметил, что Джонни взялся за вторую бутылку ирландского виски.

— Когда этот подонок начнет действовать? — спросил Джонни.

— Не сегодня вечером. Сегодня вечером он занят. Можешь ложиться в постель с интересной книгой.

— Ты все еще думаешь, что это может быть Хедман?

— Думаю, — ответил Куист. — У него свидание с Глорией Кард сегодня вечером. Не думаю, что даже сотня тысяч баксов удержит его от такого заманчивого предприятия.

Джонни пристроился на подлокотнике кресла, болтая ногой, в одной руке бутылка виски, сигарета в другой.

— Я много думал, — заявил он.

— Опасное занятие, — заметил Куист.

— Если шантажист Хедман, тогда, дружище, мы охотимся за двумя парнями: Хедманом и убийцей. — Джонни попытался рассмеяться. — Если убийца первым достанет меня, посмешищем станет Хедман.

— Убийца не станет нападать на тебя, Джонни, — возразил Куист. — Произойдет следующее: ты получишь указание, куда следует доставить деньги — доставить их в такое место, где ни Кривич, ни кто–то другой не сумеют прикрыть тебя. Ты подчинишься приказу.

— И прощай сто тысяч, — заметил Джонни.

— У тебя не будет прикрытия, — продолжал Куист, — но оно будет у Хедмана. Он думает, что находится вне подозрений, поэтому ему и в голову не придет, что кто–то наблюдает за ним. Дэн уже сейчас у него на хвосте.

— Эй, это неплохой трюк.

— Задержав его на месте преступления, мы выясним, чего на самом деле стоят его алиби относительно убийств.

— Благодаря показаниям Мариан они выглядят безукоризненно, — заметил Джонни.

— Что заставляет меня присмотреться внимательнее к Мариан, — ответил Куист.

Джонни хмыкнул.

— Не позволяй себе «присматриваться» к Мариан, дружище, — заметил он. — Предупреждаю тебя, она настолько хороша, что в состоянии разрушить твою счастливую холостяцкую жизнь.

— Давай говорить серьезно, друг, — остановил его Куист. — Ты знаешь, что Тайлер видел фотографию Мариан на комоде Беверли Трент в Голливуде.

— Знаю, он так говорит. Потрясающе, дружище!

— Джонни, подумай. Во время твоего флирта с Беверли она упоминала когда–нибудь Мариан Шир?

Джонни отпил виски.

— Не думаю, — ответил он. — Мне надо кое–что объяснить тебе про Беверли. Она была красивой штучкой; действительно такой, о которой только можно мечтать. В свое время я имел дело с самыми лучшими, дружище, а она была лучше всех — чисто внешне. — Он покачал головой, как будто не доверял своей памяти. — Она была как долгоиграющая пластинка. Трещит, трещит, трещит без умолку. Как–то посреди наших занятий любовью она спросила меня, что я думаю о войне во Вьетнаме. «Знаешь, чего мне хочется?» — спрашивала она, бывало, а я готов был выполнить все, что она попросит, только бы она была счастлива, и я говорил: «Назови это, беби». И она отвечала: «Мне хочется пиццы с анчоусами!» Черт возьми! Я наконец научился отключаться. Не слышал ни слова из того, что она мне говорила. Если она и упоминала Мариан, я этого не слышал, как не слышал и всего остального, о чем она болтала.

— Она никогда не рассказывала о своей семье? О своей матери?

— Если и рассказывала, я этого не слышал, — повторил Джонни. От удивления он вытаращил глаза. — Так ты говоришь, что Мариан могла быть матушкой Беверли? — Джонни соскользнул с подлокотника и упал в кресло, корчась от смеха. — Мариан, конечно, нехорошо поступила с нашей Бев, если она ее мать. Если бы Мариан научила Беверли тому, что знает сама, наша Беверли проложила бы себе дорогу прямиком в Букингемский дворец.

— Когда ты виделся с Мариан наедине, она никогда не упоминала о Беверли или ты ни разу не упомянул о Беверли?

Джонни прекратил смеяться:

— Долгое время я никому не говорил о Беверли. Я хотел, чтобы люди забыли о том, что я когда–то имел с ней дело. Ты можешь это понять.

Зазвонил телефон. Это была Конни.

— Держитесь за свою шляпу, босс, — сказала она. — Дональд Хирш успешно сдал конкурсный экзамен и получил право на стипендию в Нотр—Дам. Он приехал из Сент—Пола. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и его воспитывала овдовевшая тетка. Фамилия тетки миссис Август Хауптман. Продолжать?

— Дай высказать предположение, — попросил Куист. Его голос звучал мрачно. — У миссис Август Хауптман была дочь, которую звали Мариан.

— Точно, — подтвердила Конни.

Около семи позвонил Гарви.

— Я наконец установил связь с нашим другом, — сообщил он.

— Прекрасно, — похвалил Куист.

— Он повел Глорию ужинать в «Фор Сизонс». Никакой дешевки не допускает.

— Мы здесь вытащили на свет божий кое–какой хлам, — небрежно обронил Куист. — Мариан Шир, вероятно, была матерью Беверли Трент. Дуглас Хедман, вероятно, был Дональдом Хиршем, который играл крайним в футбольной команде и сбежал из колледжа, чтобы жить в коммуне. Кажется, это и был Предводитель. Его воспитала тетка, которая по мужу носила фамилию Хауптман. Девичья фамилия Мариан была Хауптман. Она была, очевидно, чем–то вроде кузины Хедману.

— Вот это да! — воскликнул Гарви. Потом, не переводя дыхания: — У меня нет ни братьев, ни сестер, но отец того человека является сыном моего отца. Кто он?

— Оставайся с ним, Дэниел, — попросил Куист.

— Положись на меня.

Около восьми часов в тот вечер с внезапной яростью над городом разразилась гроза. Куист, который шел в восточном направлении по Восемнадцатой улице, нырнул в вестибюль маленького магазинчика, закрытого на ночь. Сначала упали первые крупные капли дождя, а потом хлынул потоп. Молнии вычерчивали на небе причудливые решетки.

На противоположной стороне улицы Куист видел свет в окнах дома Мариан Шир. Буря, сказал он себе, дала ему время критически пересмотреть свои поступки. Он не хотел предупреждать Мариан о своем визите. Если между нею и Хедманом существовала связь, как он предполагал, Куист не хотел тревожить Хедмана. Хедман был занят Глорией, и не похоже было, что сегодня он успеет переговорить с Мариан. Предоставлялась возможность оказать на нее немного давления, пока противники не встретились, чтобы обсудить создавшееся положение.

Куист считал, что понимает Мариан Шир и мотивы, которые заставляют ее хитрить. Появлялся шанс расколоть ее и не подвергать Джонни риску встречи с глазу на глаз с Хедманом. Если Гарви по какой–то причине потеряет след, опасность для Джонни резко возрастет.

Гроза пронеслась над городом так же быстро, как и пришла, оставив на улицах потоки воды, которые промыли все канавы и сточные трубы. Огни фонарей мерцали во влажном воздухе.

Куист увернулся от капель, падавших с крыши здания, где он нашел укрытие, и пересек улицу, направляясь к дому Мариан. Ему открыла дверь горничная в униформе. Она узнала его.

— Я скажу миссис Шир, что вы пришли, — сказала она.

— Она меня не ждет, — уточнил Куист. — Если она занята…

Горничная исчезла в помещении, очевидно предназначавшемся для слуг. Через несколько секунд она вернулась, что свидетельствовало о наличии в доме внутреннего телефона.