По-видимому, проходила проверка сил Красной Армии перед крупной наземной операцией. 26 июня северо-восточнее поселка Тамцан-Булак у озера Буир-Нур вновь десятки японских самолетов попытались взять реванш за предыдущие поражения. На этот раз их пилоты были более опытными. Однако успеха и они не добились.

Казалось, на этом участке границы противник должен отказаться от нападения. Но, судя по всему, японское командование решило, что монгольские и советские войска готовятся к обороне, используя лишь истребители для противодействия их авиации. Сведения о передислокации советских войск к ним не поступили. Японцы рассчитывали на слабость монгольских частей, малочисленность по-

ш

граничников и отдаленность Транссибирской магистрали, откуда могли прибыть подкрепления.

В ночь на 3 июля японские войска форсировали Халхин-Гол и с севера, проделав 10-километровый переход, внезапно напали на 6-й монгольский кавалерийский дивизион, занимавший позиции на горе Баин-Цаган. Застигнутые врасплох монгольские части пытались оказать сопротивление. Но подходили все новые японские войска, силы были неравны.

Основная группа советско-монгольских войск находилась южнее и восточнее горы. Однако японцы не рискнули продвигаться дальше. Возможно, они надеялись, что под угрозой окружения начнется отвод наших войск. И стали готовиться к дальнейшему наступлению.

Жуков решил их опередить. Тут-то и пригодились навыки, приобретенные во время оперативных военных игр. Оценив обстановку, он не стал дожидаться указаний из Генштаба: приказал поднять по тревоге все резервы, двинуться к горе, занятой японцами, и атаковать с ходу. Для корректировки огня 185-го артиллерийского полка у горы Баин-Цаган были заранее установлены наблюдательные пункты. Здесь же срочно оборудовали командный пункт, куда прибыл Жуков. Артиллерии, расположенной на другом берегу реки, был дан приказ открыть огонь по противнику.

В 7 часов утра в бой вступила первая группа наших бомбардировщиков и истребителей. Под артобстрелом и ударами с воздуха находилась не только захваченная японцами высота, но и переправа через реку, откуда подходили к ним резервы. Пока преимущество в людях и технике было на стороне врага: около десяти тысяч солдат (у нас — примерно втрое меньше) и сто орудий (против наших пятидесяти). Однако с нашей стороны действовала тяжелая артиллерия, имевшая конкретные цели, тогда как японцы не видели перед собой противника. Их лошади рвались из упряжи, напуганные взрывами и ревом самолетов. Немало солдат было деморализовано. Начальство, рассчитывавшее на эффект внезапности и на растерянность противника, не знало, что предпринять, получив неожиданный отпор.

Тем временем стали подходить наши бронетанковые и моторизованные части. На открытой местности они были заметны издалека. Японцы открыли по ним огонь. Разворачиваться к атаке пришлось под обстрелом. Но и врагам было несладко: вся наша авиация обрушила на них бомбовые удары, пулеметный огонь. В 10 часов 45 минут главные силы танковой бригады двинулись в бой.

285

Японцы отчаянно сопротивлялись. Однако против бронетанковых сил они выстоять не могли. Их окопы и траншеи были оборудованы наспех. К тому же солдаты были измучены и ошеломлены бомбежками и артобстрелами. Хотя и сдаваться они не желали, думая, что русские зверски мучают пленных, прежде чем убить (так убеждала японская пропаганда).

Командующий вторгшейся армией генерал Камацубара в ночь на 4 августа бежал со всем штабом в тыл, на свой берег. После этого мост взорвали японские саперы. Генерал опасался, что советские танки, пробившиеся к переправе, двинутся дальше. Многие японцы бросались в воду и тонули. Склоны горы были усеяны тысячами трупов людей и лошадей, раздавленных танками пулеметов, минометов, орудий, машин. За два дня было сбито 45 японских самолетов.

Генштаб одобрил действия Жукова и предупредил о возможности новых крупных акций со стороны японцев. Группировку советских войск преобразовали в Первую армейскую группу. Непосредственное руководство возлагалось на комкора Г.К. Жукова, дивизионного комиссара М.С. Никишева. А всю фронтовую группу возглавил Герой Советского Союза командарм 2-го ранга Г.М. Штерн.

Шапошников провел в Генштабе обсуждение возможных действий японцев. Предположим, противник решил вновь захватить часть монгольской территории. Что следовало бы сделать в таком случае? Вновь перейти реку? Нет, здесь новая крупная операция обречена на провал: теперь невозможно использовать даже эффект внезапности. Другое дело — прорвать нашу оборону на восточном берегу Халхин-Гола и дойти до реки — естественного рубежа. Для этого придется захватить господствующие высоты и закрепиться там. Правда, территория невелика — около ста квадратных километров. Но даже такое приобретение может на первое время удовлетворить аппетит агрессора. Японское командование непременно попытается взять реванш за разгром у горы Баин-Цаган. Тем более что, как свидетельствуют данные нашей разведки и концентрация крупных авиационных сил японцев, надо ожидать в скором времени нового наступления.

Жукову было дано указание во что бы то ни стало держать оборону на восточном берегу Халхин-Гола и готовить сокрушительный ответный удар с помощью дополнительных сил, направленных к району боевых действий.

Ситуация осложнялась скудностью сведений о противнике. Отчасти поэтому японцам удалось 12 августа после недолгой бомбар-

286

дировки и артобстрела прорвать нашу оборону на южном участке, разгромить 22-й монгольский кавалерийский полк и захватить высоту Большие Пески. Однако развивать наступление они не стали, по-видимому, опасаясь встречного удара нашей бронетехники, уже доказавшей свою мощь. Теперь японцы решили прежде всего укрепиться на достигнутых рубежах, приступить к инженерным оборонительным работам.

По мнению Жукова, у нас для наступательной операции все еще было недостаточно техники и пехоты. Требовалось значительное превосходство над противником, а пока сохранялось примерное равенство сил, если не считать нашего явного перевеса в танках и бронемашинах. Нам было необходимо большое количество снарядов, бомб, горюче-смазочных материалов, продовольствия. Согласно подсчетам, общее количество груза превышало 50 тысяч тонн. Его требовалось доставить по грунтовым дорогам на расстояние в 650 километров. Кроме того, надо было скрытно подвести крупные резервы к району боев.

Судя по всему, японцы полагали, что за короткий срок подобную операцию провести невозможно. Наши части постоянно беспокоили их центральную группу войск. Поэтому именно здесь они особенно тщательно укрепляли свои оборонительные рубежи.

Главная и наиболее трудная задача наших войск — подготовить наступление не только быстро, но и скрытно. Для этого проводили имитацию укрепления обороны, а все передвижения войск тщательно маскировались. Генеральное наступление было назначено на воскресенье 20 августа.

К тому времени соотношение сил по всем родам войск и видам техники (за исключением минометов) было в нашу пользу. Особенно важным было подавляющее преимущество в мобильных бронетанковых подразделениях. Это позволяло осуществлять быструю передислокацию войск и вводить в бой резервы, нанося стремительные неожиданные удары. Так было предусмотрено планом операции. Центральной группе ставилась задача сковывать и отвлекать главные силы противника. Северная и южная группы должны были с флангов проникнуть в глубину японской обороны, расчленить и окружить их войска, а затем уничтожить.

«Гладко было на бумаге», — тревожился Шапошников. Упорные самураи будут сражаться до последнего. Не исключена их подготовка к нашему наступлению именно по такому плану. Тогда они могут скрытно сосредоточить крупные резервы на флангах и отсечь наши наступающие части. Хотя, как показывают данные

аэроразведки, крупных моторизованных бригад у японцев в данном районе нет.