Они возвращались домой по дороге вдоль залива. Антон впервые в жизни попросил у отца сигарету. Дрожащей рукой с третьего раза раскурил, закашлялся и выбросил ее в окно, закрыл лицо руками и заплакал. Плакал он тихо, без истерики, но от этого всем стало страшно. Отец остановился у обочины и чтобы этого не видеть вышел из машины.

Приехав домой, Антон начал названивать по всем телефонам, пытаясь узнать, что-либо о своем шефе. Если Андрей утонул, то, что стало с ними? Отправившись, вплавь за помощью, добрались ли они до берега? Живы или… Телефоны молчали. Не отвечали ни сотовый, ни городской. Молчал даже телефон фирмы. Молчали так, словно все в этом мире исчезли. Самые печальные мысли начали роиться в голове Антона. Вероятно, все погибли, а в живых остался только он. Ему было даже страшно об этом думать.

Субботу и воскресенье Антон провалялся в постели, практически не ел и тупо смотрел в потолок. Что дальше делать и как с этим жить? Несколько раз к нему подходил отец и пытался завести разговор, каждый раз похлопывая его по плечу, но Антон молчал.

В понедельник он встал, очень аккуратно и тщательно побрился. Медленно, как будто никуда не торопясь принял душ. Надел новую рубашку и неторопливым или скорее сдержанным шагом направился в офис. За ночь он десятки раз представил себе, как ему придется рассказывать и объяснять работникам и начальству в Москве о том, что произошло. Рассказать-то он, конечно, расскажет, но как объяснить людям, что в живых остался только он? Кто сможет его понять? Все эти размышления его просто выводили из себя. Единственная мысль о том, что кто-то может подумать, что он виноват в смерти трех человек его просто бесила. Даже сейчас в душе, наедине со своими мыслями он ощущал свою вину за то, что остался в живых. Как объяснить, что это просто счастливая случайность и что своей жизнью он обязан банальному любопытству простого рыбака?

Перешагнув через порог офиса, Антон остановился. Он был готов увидеть что угодно. Практически был готов с порога начать отвечать на все вопросы. Но… Офис жил обыденной жизнью. Обычная утренняя суета понедельника. Антон медленно двинулся по коридору. На встречу попадались сотрудники, обыденно и без затей здоровающиеся с ним и перебрасывающиеся дежурными фразами. Антона резко замутило. Он еле сдерживался, чтобы на них не закричать. Как, как они могут работать, когда случилось такое? Как всегда в предбаннике, перед кабинетом шефа сидела миловидная Оксана.

— Что-то ты сегодня припозднился — улыбаясь одними глазами, констатировала она факт его появления. Шеф раз десять уже спрашивал о тебе.

— Он что жив? — вырвалось у Антона.

— Все шутишь, а заказчики названивают и с самого утра ищут твою милость, а я тут должна… Антон, не дослушав её, без стука вошел в кабинет шефа.

Лицо Игоря Сергеевича слегка вытянулось и даже несколько побледнело. — Ты от. откуда — выдавил он и нервно начал теребить и растирать рукой мочку правого уха.

Все, что в течение нескольких дней копилось в душе Антона, сейчас рванулось наружу. Он не говорил, он несколько минут просто кричал, как будто стараясь перекричать самого себя. На шум в кабинете, осторожно приоткрыв дверь, заглянула и тут же исчезла Оксана. Антон выдохнул и, как будто свалив с себя огромный груз, медленно сел в кресло, стоявшее в углу кабинета. Теперь оба молчали. Только лицо Игоря Сергеевича было малиновым, как после жаркой сауны.

Пауза затянулась.

— Послушай Антон — медленно подбирая слова, проговорил шеф и снова замолчал….

Игорь Сергеевич с детства неплохо плавал. Учась в институте даже как-то, пару раз выступал на соревнованиях за свой факультет. В ту ночь, он не раздумывая, принял решение плыть за помощью. Его зам и товарищ еще со школьной скамьи, прозванный еще в школе "тритоном", кажется, вообще не испугался, а ночное происшествие принял за очередную забаву подгулявших мужиков. Вдвоем рассекая набегающие волны, они плыли к берегу, поочередно громко отфыркиваясь и поначалу даже пытаясь разговаривать, но берег казавшийся близким совсем не приближался. Уже через час оба поняли, что их бравада может им стоить жизни. В очередной раз, перевернувшись на спину и пытаясь перевести дыхание, они смотрели в черное звездное небо. Все, что было вчера и то, что будет, их мало интересовало. Единственная мысль — доплыть, а значит выжить, пульсировала в головах, вытеснив все из их сознания. Ни когда раньше так не хотелось жить. Жить, еще один гребок, доплыть, вдох, все медленнее становились взмахи, и все чаще приходилось переворачиваться на спину, чтобы отдышаться. Волны теперь не казались маленькими. Когда сил практически не осталось, они все еще некоторое время на автомате пытались перебирать отяжелевшими руками. До берега оставалось не более километра, когда "тритон" сделал последний отчаянный рывок и со сведенными судорогой ногами, вскрикнув, ушел под воду. Игорь видел это как во сне. Он не пытался помочь, он все также автоматически продолжал раздвигать воду руками, уже не осознавая, что происходит. Берег он почувствовал, когда волной его потащило по острой гальке. В голове шумело, руки и ноги его не слушались. До рассвета он лежал на берегу, тщетно пытаясь осознать происшедшее. Вместе с рассветными лучами он поднялся на еще плохо его слушающихся ногах и стал вглядываться в горизонт. Вода, одна вода и никаких признаков жизни. Ни "тритона" ни катера не было видно. Страх и паника набросились и погнали его прочь от берега. Как он добрался домой, он не помнил. Помнил только растерянное и заплаканное лицо жены. Выпив полстакана коньяка, упал на постель и проспал до следующего утра.

Утреннее пробуждение вернуло Игоря к ужасающей действительности. Теперь он все четко понимал и осознавал. Мысли завертелись с огромной скоростью, так как обычно у него бывает, когда он просчитывает все варианты предстоящей сделки. Потребности делиться с другими своими мыслями у него ни когда не было. Он сам всегда все тщательно обдумывал и принимал решение, а потом только его озвучивал в виде приказа к исполнению. Однако сегодня это у него не получалось. Чувствуя острую потребность с кем-то поделиться и обсудить все произошедшее, Игорь позвал жену и подробно, как на совещании, начал ей рассказывать. Рассказал, как взяли и утопили катер — страшно дорогую игрушку, московского начальства, как погибли ребята и что в живых остался только он….. Слез не было. Супруга нахохлившимся воробушком сидела на краю кровати и слушала его исповедь. Один раз она только попыталась его переспросить, но тут, же осеклась и замолчала.

— Теперь ты знаешь все — сказал Игорь и внимательно посмотрел на жену. Как думаешь, что делать? Последние слова как часовой механизм бомбы, подействовали на миниатюрную женщину. В доли секунды в ее голове промелькнуло, что расплачиваться за все это придется ей, так как Игоря явно попрут с работы и может еще и привлекут к ответственности, что у москвичей явно не заржавеет, а она останется одна с ребенком и будет перебиваться на нищенскую зарплату. Решение пришло само собой.

— Кто знает о том, что вы собирались к морю — спросила она, в упор, взглянув на мужа.

— С полной уверенностью сказать нельзя, но вероятно никто, так как тех, кто знал уже больше нет — сказал и сам удивился простоте и логичной мысли жены. Пусть мертвые возьмут все на себя, а я не причем. Забыть, забыть как страшный сон все, что было, а в понедельник на работу, как ни в чем не бывало. Сделать вид и слегка озаботиться отсутствием сотрудников. Он нежно поцеловал жену, так как не делал уже много лет. Так, словно она подарила ему новую жизнь. Обрадовавшись найденному решению, он встал с кровати и направился на кухню завтракать. Однако мысли о несправедливости, дружбе с "тритоном" и ребятах не дали получить от еды удовольствия. Потянуло на коньяк. Одним глотком проглотив стопку, поковырялся в салате и ушел на диван к телевизору. Обычное воскресное безделье тяготило. Вообще он не мог долго бездельничать и даже воскресенья обычно проводил на работе, с той разницей, что приходил часам к одиннадцати и в тишине офиса придавался своим размышлениям. Не стоит менять свои привычки, подумал Игорь, чтобы там не случилось. Встал, быстро оделся и направился в офис.