А потом мы поехали по дороге, где уже не город. И приехали, где стоит дом. Это вокзал, только самолётный. Он совсем не вокзал, а просто дом. И там всякие комнаты. И мы с папой пошли в столовую.

Папа сказал, чтоб мне дали ветчины и молока. А папа пил чай и ел сосиски.

Папа сказал, что в аэроплане мы будем сидеть в кресле и что будем лететь высоко и очень скоро. Прямо скорей, чем птицы.

А я сказал:

— Скорей, чем орёл?

Папа сказал, что скорей, чем орёл, и скорей, чем ласточка.

Как мы летели на самолете в Харьков

Потом папа сказал, что надо идти садиться в самолёт. И мы вышли с папой и вещи тоже взяли с собой.

А там поле. И на нём трава.

А потом стоял самолёт. Он впереди на колесиках. И с боков у него идут крыши. А папа сказал, что это не крыши, а крылья. Только самолёт ими не машет, а они стоят крепко.

А потом идёт длинный домик с окошечками. И туда — лесенка и дверь. Он как вагон.

Папа меня на руки взял и туда втащил. А там стояли кресла. Папа сел и взял меня на колени. И я стал смотреть в окошко. Наши вещи тоже принесли. И поставили в самолёт.

И ещё пришли два дяди и одна тётя. И тоже вещи принесли. А впереди, в будочку, сел дядя. Я сказал, что это шофёр. А папа сказал, что это пилот.

Я ещё хотел сказать, только ничего не мог сказать, потому что машина очень загудела и мы поехали по этому полю. Прямо по траве.

Папа взял кусочек ваты и заткнул мне уши. Я не давал, а папа всё равно заткнул.

Самолёт очень стало трясти, потому что он шибко бежал.

Папа меня крепко держал, и мне было ничего.

А потом не стало трясти. Папа стал мне в окно показывать, чтоб я посмотрел.

А там внизу были домики. И маленькие трамвайчики. И река внизу была. И маленькие пароходики. И ещё мост. Я очень обрадовался, что они такие маленькие и хорошенькие. Они — как на картинке.

И я стал хлопать в ладоши и кричать. А папа совсем ухо ко мне приставил и слушал, что я кричу. А я кричал, что какие маленькие и какие хорошенькие. А папа мне в ухо закричал, что это потому, что мы высоко. А потом я видел, как паровозик идёт и поезд и как у него из трубы дым идёт.

Потом самолёт стало немножко качать, и я кричал папе:

— Почему? Почему?

А папа положил меня у себя на руках и мне в ухо сказал, чтоб я спал. И я стал спать.

А потом я проснулся, и папа мне закричал:

— Вон Харьков!

И стал мне в окно показывать. А там как будто канавки. А это не канавки, а улицы, и по ним трамвайчики бегают.

И это город Харьков.

Как мы прилетели в Харьков

А потом мы прилетели, где поле и тоже трава. И наш самолётик побежал прямо по полю. И нас опять стало трясти, как в Киеве. А потом самолёт стал. И к нам побежали люди. А это не поле, а это чтоб самолётам прилетать, и называется аэродром.

Потому что папа мне из ушей вату вынул и сказал, что это аэродром. И ещё сказал, что потому вату положил, что машина очень шумит и потом будут уши болеть. И все тоже стали из ушей вату вынимать, потому что тоже вату запихали.

И все стали выходить, потому что нам открыли дверь и поставили лесенку. И люди стояли и глядели, как мы выходим. Мы с папой стали выходить, и папа меня за ручку по лесенке сводил.

Я смотрел на лесенку, чтоб не упасть, а потом смотрю — мама. Она прямо ко мне побежала и закричала:

— Алёшка! Алёшка!

Мама очень радовалась и говорила, что боялась, что мы с папой летим.

А я сказал, что я не боюсь летать и что летать очень хорошо.

Там тоже стоял вокзал. А только мы в вокзал не пошли. Мы пошли, где стоял автомобиль.

И папа сказал маме, что меня укачало. И что я спал.

Теперь в Харькове наш дом

Мама мне сказала, что я теперь в Харькове и мы сейчас поедем домой и будем обедать. И что у нас новая квартира и мы сейчас туда поедем.

Я очень хотел видеть, какая новая квартира. И я маме сказал, что я очень люблю бабушку. И что Гриц очень добрый и мне дзыгу подарил.

А потом все сели в автомобиль, и положили наши вещи, и поехали на новую квартиру.

И мы стали жить в Харькове.