Потери обеих сторон можно определить только приблизительно, учитывая, что цифры в победных реляциях того времени подгонялись для пропагандистского эффекта. В реляции Суворова от 7 ноября говорится, что сочтено убитых поляков 13 340, пленных — 12 860, потонуло больше 2000; в числе пленных 3 генерала (Майен, Геслер и Крупинский) и 442 офицера; в числе убитых — 4 генерала, из них сразу три беларуских: Ясинский, Грабовский и Корсак; артиллерии досталось победителям 104 орудия. Свою потерю Суворов определяет свыше 1500 человек, из них 580 убитых.
Петрушевский в своей биографии Суворова указывает, ссылаясь на данные польского источника, что поляков погибло с оружием в руках до 8000 и пражских жителей 12 000. Однако точных подсчетов и разделения между воинами и мирными обывателями никто не вел. Также он говорит о том, что, по мнению некоторых источников, Суворов достиг победы из-за необычайной жестокости и численного превосходства, однако замечает, что его войска превосходили противника всего на 4000 человек. Но он умел воевать небольшим числом. «Не числом, а умением» — здесь Суворов был военным гением. Сам же он в своей реляции утверждал: «Редко видел я столь блистательную победу; дело сие подобно измаильскому». Видимо, полководца не сильно расстроила резня в Праге.
Следуя своей обычной практике доброго отношения к побежденному противнику, Суворов распустил по домам до 6000 пленных из ополчения, около 4000 поляков из регулярных войск были отправлены в Киев, а вскоре по просьбе польского короля были отпущены все польские офицеры. Сие милосердие Суворова вызвало неудовольствие некоторых чиновников. Статс-секретарь Екатерины II ― дипломат Д. П. Трощинский, например, возмущенно писал:
«…Граф Суворов великие оказал услуги взятием Варшавы, но зато уж несносно досаждает несообразными своими там распоряжениями. Всех генерально поляков, не исключая и главных бунтовщиков, отпускает свободно в их домы, давая открытые листы»…
Но чиновники должны были возмущаться не Суворовым, а Екатериной. Штурм Праги, как оказалось, был России собственно и не нужен. Варшава вместе с Прагой отошла Пруссии. Лишь после войны с Наполеоном центральная Польша вошла в состав России.
Ну, а Беларусь, как и основная часть Украины, впервые полностью вошла в состав Российской империи, лишившись своей государственности впервые с 1240 г., когда было создано из разрозненных древнерусских городов (в местности Литва со столицей Новогородок — ныне беларуский город Новогрудок) Великое княжество Литовское великим князем Миндовгом.
Раздел и разгром
Итак, беларуская Литва потеряла свой суверенитет впервые за 550 лет. В ходе второго и третьего захватов (назовем их так — так правильней) Речи Посполитой Россия оккупировала уже все остальные земли ВКЛ, включавшие княжество Самогития (нынешняя Республика Лиетува) и непосредственно саму Литву — территорию нынешней Центральной и Западной Беларуси вместе с Вильно. Тут царизм объявил Литовское генерал-губернаторство (Виленская, Гродненская и Минская губернии). Таким образом, с 1795 г. царизм искусственно разделил единый до этого этнос литвинов Литвы на два якобы разных этноса: на беларусов Витебска, Полоцка, Могилева, Смоленска, Гомеля и на этнос литвинов (литовцо-руссов) Минска, Бобруйска, Вильно, Гродно, Бреста. В дальнейшем политика русификации со стороны царизма привела к переносу термина «Беларусь» на Литовское генерал-губернаторство (историческую Литву литвинов). А название «Литва», ставшее запрещенным в самой Литве, вытеснялось к жемойтам княжества Самогития (Жмайтия), хотя жмайты, аукштайты и курши с земгалами (предки нынешних лиетувинцев) к исторической русской Литве никакого отношения не имели.
Далее на протяжении XIX в. усилиями царизма Литву устраняли не только политически, но и этнически, вместо нее в бывших землях ВКЛ насаждался термин «Беларусь», который был уже вторичен после России, под которую подогнали и Русь, назвав Малороссией. Великая Русь, центральные земли Киевской Руси стали в глазах Романовых Малой Русью. Просто великолепно! Ну, а термин «Беларусь», впрочем, тоже был вскоре запрещен. И хотя в XX в. потомки литвин смогли-таки возродить формально государственность Беларуси, но последствия русификации оказались ужасающими. Без осознания себя как исторической Литвы не может быть и никакой Беларуси сегодня.
Уже в первые десятилетия в рамках ликвидации литвинского дворянства царизм передал в руки российских помещиков более четверти беларуских крестьян. Начали Екатерина II и Павел I, которые подарили в крепостное владение русским феодалам более 200 тыс. ревизских (мужских) душ селян. Плюс 15 000 получил фаворит императрицы Потемкин (вокруг Кричева), 17 000 — генерал-фельдмаршал Румянцев-Задунайский (вокруг Гомеля и вокруг Пружан в Брестской области), 12 000 — чиновник Зорыч (в Шклове), 7000 — генерал-фельдмаршал Суворов (вокруг Кобрина в Брестской области) — за подавление там восстания против русской оккупации.
Вот типичный пример — из распоряжения Екатерины II от 1782 г.:
«Мы, Екатерина II… объявляем этим, что мы всемилостиво подарили нашей статс-даме княгине Екатерине Дашковой в вечное и отеческое владение из деревень в Могилевской губернии местечко Круглое, что находится в казенном ведомстве, с селами и деревнями, которые принадлежат ему и в которых согласно ведомости насчитывается две тысячи пятьсот пятьдесят четыре души мужского пола…»
Беларуские крестьяне при этом низводились до уровня рабов. Новые русские владельцы могли с ними делать то, что было просто немыслимым в ВКЛ: могли их продать, переселить в иные места, селяне не имели права жаловаться на хозяев, их собственность отныне не была ничем защищена. Кроме того, налоги собирались в Беларуси до 1811 г. не ассигнациями, как везде в России, а монетой, реальный курс которой был намного выше. Впервые мужчин из селян и мещан Беларуси стали призывать в рекруты на 25 лет службы (с конца XVIII в. — одного из 200, а с 1820-го — со 125 душ мужского пола). Там беларусы стали пушечным мясом царизма в его колониальном завоевании Кавказа и других свободных регионов.
С 1810 г. царизм создает в бывшей Литве сеть военных поселений, то есть военных баз, как позже в Советском Союзе, здесь будет создан Краснознаменный Белорусский Военный Округ (КБВО). В царские времена такие базы назывались жандармскими городками, призванными обеспечивать в Беларуси колониальную власть. Для этого выселялось в глубинку России все население какой-нибудь «неблагонадежной» деревни, а в их дома заселялся российский гарнизон.
То, что литвины как-то совершенно нерасположены к русскому брату, доказала и война с Наполеоном 1812 г., когда многие беларусы вступали в армию Наполеона, чтобы воевать за утерянную свободу. В 1806 г. французские войска заняли часть Польши, которая ранее входила в состав Пруссии, и там было провозглашено Варшавское герцогство. Стараясь не допустить ставки Наполеона на поддержку у поляков и литвинов-беларусов, Александр I заявил о своем намерении воссоздать под эгидой России Великое княжество Литовское. По поручению императора в 1811 г. князья Огинский, Любецкий и граф Пляттер создали проект «Положения о правлении автономным Великим княжеством Литовским».
В записке беларуский граф Михаил Огинский писал Александру I следующее:
«Часть Польши, присоединенная к Российской империи, составляла некогда особое самостоятельное владение — Литву… Жители его исстари… заботились о своем праве и были верны своим монархам, отличались мужеством и любовью к отечеству. Гордые своим происхождением, литвины… сохранили свои обычаи, свой гражданский кодекс, местное управление, свое войско, верховный суд… и даже сойм, который собирался по очереди в Варшаве и Гродно… Я уверен, что если бы со времени присоединения к России взятых польских земель была из них создана одна провинция, сохранено имя Литвы и оставлены ее давние права, и если бы из нее был создан особый край со своим управлением, или в качестве соединенной и включенной в состав Российской империи державы, то тогда иноземное вторжение проникло бы туда с трудом».