Была еще одна не совсем обычная награда: Псковская городская дума установила пожизненную пенсию по 120 рублей в год самому храброму из солдат — участников переправы. Главнокомандующий передал эту награду в 14-ю дивизию, где она была присуждена семье унтер-офицера 2-й стрелковой роты Минского полка, уроженца Полтавской губернии Тихона Меренкова, героически погибшего в бою. Командир 2-й роты поручик Маторный писал о Меренкове в рапорте: «Унтер-офицер Тихон Ме-ренков с самого начала до его ранения оказывал на левом фланге моей цепи замечательное хладнокровие, мужество и неустрашимость; всегда был впереди и своим хладнокровием удивлял своих подчиненных и товарищей. Остался спокоен и в то время, когда получил рану в живот навылет». При перевозке через Дунай в госпиталь Т. Ме-ренков умер.
При Зимнице — Систове фактически родился русский военный фоторепортаж, систематическая съемка непосредственно мест сражений. Конечно, мокроколлоидный способ фотографирования, требовавший большой выдержки, не позволял фиксировать движение, поэтому сюжеты первых военных репортажей статичны — в объектив попадали группы и отдельные военные на привалах, в походе, перед боем и после него. Тем не менее фотографии донесли до нас непосредственно живой облик русских героев, обстановку, в которой они жили на войне, виды полей сражений, лагерей и т. д. Один из тех, кому мы обязаны знанием всего этого, фотограф из Харькова
А. Д. Иванов, на свои средства соорудил походную фотолабораторию и отправился с нею на Балканский фронт. Пройдя с армией до Адрианополя, он создал уникальную серию снимков, состоящую из 170 фотографий. Другой фотокорреспондент, Н. Дурново, позволяет нам представить при помощи снимков, как выглядели место посадки Волынского полка на понтоны у Зимницы, станция походного телеграфа (кстати, впервые в русской армии использовавшегося в боевой обстановке именно при переправе 15 июня), пароход «Аннета», так много и полезно потрудившийся во время форсирования Дуная.
В армии были также и корреспонденты и художники. Среди военных корреспондентов того времени по праву первое место занимает Василий Иванович Немирович-Данченко, брат знаменитого театрального деятеля Владимира Ивановича Немировича-Данченко. Василий Иванович, ступив на болгарскую землю в Систове, прошел затем с армией и, в частности, с генералом М. Д. Скобелевым Плевну и Шипку, Шейново и Зеленые горы — места кровопролитнейших сражений, которые описал в своей двухтомной книге очерков «Год войны». За отличия в боевой обстановке В. И. Немирович-Данченко был награжден Георгиевским солдатским крестом и с гордостью его носил.
Переправился через Дунай в районе Зимницы — Си-стова и знаменитый художник-баталист Василий Васильевич Верещагин, состоявший при штурмовом отряде.
Место, где в июньскую ночь 1877 года переправлялись через Дунай солдаты и офицеры М. И. Драгомирова, стало одинаково священным и для русских и для болгар. Выдающийся болгарский писатель Иван Вазов, вернувшийся на родину из эмиграции с русской армией, писал: «В первые же дни своего пребывания в Систове я посетил уголок дунайского берега, где переправлялись на лодках под градом ядер и гранат русские войска с Дра-гомировым и Скобелевым во главе. Все Систово рассказывало чудеса о геройской неустрашимости и самопожертвовании русских воинов на волнах Дуная и на берегах его».
Сразу после перехода русской армии через Дунай в Систове и его окрестностях началось формирование новых дружин болгар-ополченцев. Этой работой занимался офицер русской армии болгарин Райчо Николов. Когда-то, еще в годы Крымской войны, Райчо трипадцатилетним мальчиком переплыл Дунай, чтобы сообщить русским войскам в Румынии важные сведения о турецкой армии. Юный герой был награжден русским командованием. Впоследствии Р. Николов окончил офицерское училище в России и во время войны 1877—1878 годов перешел Дунай в чине капитана русской армии.
Румынское правительство учредило особую награду — крест «За переход через Дунай» в память форсирования реки и начала активных военных действий, в которых принимала участие и армия независимой Румынии. Этого внака отличия наряду с румынами были удостоены десятки тысяч русских солдат, офицеров и генералов — участников переправы 15 июня, боев при Плевне, Шипке, Шейнове и других сражений этой освободительной войны.
14-я дивизия М. И. Драгомирова, так славно показавшая себя в деле 14 — 15 июня, получила возможность отдохнуть, пока главные силы русской армии перейдут Дунай: 2-я бригада была расположена в Систове, 1-я стояла лагерем в шести верстах от города. Радушное население старалось отблагодарить своих освободителей. Михаил Иванович, узнав, что некоторые из военнослужащих не платят за съеденное и выпитой, хотя бы и предложенное от чистого сердца в благодарность за совершенные подвиги, несмотря на присущую ему большую мягкость и человечность, издал по дивизии приказ, удивляющий своей суровостью: «Предупреждаю, что вперед кто попадется в том, что возьмет что-нибудь даром, будет расстрелян на месте... Умоляю всех беречь нашу добрую славу». Здесь следует отметить, что ни до издания этого приказа, ни тем более после от местных жителей не поступило ни единой жалобы на военнослужащих 14-й дивизии.
27 июня после короткого отдыха дивизия Драгомирова выступила в направлении Тырнова, древней столицы Болгарии, за два дня до этого взятого лихим налетом русской кавалерии под командованием генерала И. В. Гурко. По пути дивизии предписывалось устанавливать спокойствие в населенных пунктах, разгонять шайки башибузуков, еще зверствовавших в окрестностях. 6 июля части дивизии прибыли в Тырново, где стали нести караульную службу.
Между тем события быстро развивались, и драгоми-ровцам недолго пришлось наслаждаться относительным отдыхом. 9 августа была получена телеграмма о штурмах турок и тяжелом положении отряда на Шипкинском перевале. 2-й бригаде в составе Шитомирского и Подольского полков было приказано выступить 10 августа в 4 часа утра в направлении Габрово — Шипка. В. И. Не-
мирович-Данченко, встретивший Житомирский полк на марше, так описывает его в своем «Дневнике военного корреспондента»: «Целый день жара убийственная, редкая даже для этого знойного климата, и в эту-то именно жару полк поднялся в 4 часа утра и до 5 вечера, когда мы его увидели, сделал пятьдесят шесть верст! Это с шинелями, сухарями и ранцами за плечами. Настоящий суворовский переход с тем различием, что у Суворова люди шли без всякой ноши...
«Драгомиров знает, что лучше здесь положить его солдат, чем там потерять несколько полков, поверьте, он спешит недаром!» — объясняли солдаты военному корреспонденту. Немирович-Данченко пишет о трогательной заботе болгарок о солдатах, пораженных солнечным ударом: «Около каждого солдатика — болгарки. Одна обливает ему голову водой, другая поит его, третья держит над ним какую-то тряпку от солнца. Отлежится, встанет, бедняга, и опять побредет вперед».
Несмотря на ужасающую жару, Подольский и Житомирский полки уже 11 августа прибыли в Габрово. В тот же день бригада выступила к Шипке. Житомирский полк был на месте к 11 часам вечера, Подольский — часом позже. Меньше чем в двое суток, несмотря на 38-градусную жару, бригада прошла по горам около 80 гало-метров.
Помощь пришла вовремя. На Шипкинском перевале уже третий день отбивали атаки турок солдаты Орловского и Брянского полков и болгарские ополченцы. На каждого обороняющегося приходилось по 20 турецких солдат. К тому же уже 11 августа у отряда не оставалось ни одного сухаря и ни капли воды. Кончались боеприпасы. В ход шли камни, обломки ружей, комья земли. Полуокруженные, расстрелявшие почти все снаряды, русские артиллеристы уже готовились вынуть замки из орудий, когда стрелковая бригада Цвецинского, одного из героев форсирования Дуная, а затем и драго-мировцы прямо с марша бросились в штыки на турок и опрокинули их.
В. И. Немирович-Данченко, побывавший на Шипке в эти дни, оставил яркое описание событий августа 1877 года, в том числе и встречу с М. И. Драгомировым, добравшимся до Шипки раньше своих солдат; «Впереди на камне сидел Драгомиров и зорко, вдумчиво оглядывал окрестности, с особенным упорством останавливая взгляд на крутой, поросшей лесом горе, на которую точно змеи выползали три или четыре пешеходные тропинки. Видимо, Драгомиров устал от перехода — несколько сгорбился, рука опустилась вниз, из-под белой фуражки с назатыльником приветливо смотрит круглое лицо, мягким чертам его придают насмешливое выражение умные глаза, пристально оглядывающие вас».