Поручик Маторный, едва успевший высадиться сам с горстью солдат, увидел, что справа от него большое число турок расстреливает в упор понтоны. Не думая о том, что турецких солдат намного больше, чем русских, Маторный повел своих солдат в атаку. Несмотря на сильный огонь, который открыли по маленькому отряду Матор-ного враги (и тем отвлеклись от расстрела высаживавшихся), русские храбрецы без выстрелов со штыками наперевес налетели на них. Турецкие солдаты, не приняв штыкового боя, бросились спасаться.
Из второго рейса также несколько понтонов было потоплено вместе с людьми, а часть вынуждена вернуться к румынскому берегу. Дело, так удачно начавшееся, грозило сорваться. М. И. Драгомиров со штабом решил срочно переправляться сам, чтобы на месте руководить боем. Незадолго до начала боя к Драгомирову обратился его друг, знаменитый уже к тому времени генерал М. Д. Скобелев, с просьбой разрешить принять участие в форсировании в качестве добровольца. Драгомиров разрешил и впоследствии об этом не пожалел. Переправлялись они вместе. Именно понтон с Драгомировым попал бы под губительный огонь турок, если бы не поручик Маторный.
Благополучно переправившись через Дунай, Драгомиров сразу направился на левый фланг русского десанта, туда, где в этот момент решалась судьба всей операции. Густые волны турок из Вардимского лагеря грозили смять редкие цепочки русских стрелков и сбросить десант в Дунай. Михаил Иванович, находясь в передовой цепи, четко отдавал приказания. Левый фланг, собравшись с силами, получив подкрепления и поддержанный удачной стрельбой артиллерии с румынского берега, снова перешел в наступление. Турки были отброшены еще за одну гряду высот.
— Поздравляю, дело идет отлично, — услышал Михаил Иванович радостный голос не отходившего от него ни на шаг Скобелева.
Богатый боевой опыт «белого генерала» (в бою ов всегда был в белом мундире и на белом коне) позволил ему быстро и точно оценить обстановку.
Правый фланг продвигался в направлении Систова, правда, здесь напор турок был не так силен. Необходимо было овладеть господствовавшими над городом Систов-скими высотами. Без этого нельзя было надеяться на захват самого Систова, что также входило в задачу Передового отряда.
Но сначала следовало окончательно закрепить успех на левом фланге. Утомленные боем, который продолжался уже шесть часов, русские воины под непосредственным командованием самого Драгомирова, воодушевленные присутствием Скобелева, новым героическим усилием сбили турок с третьего ряда высот в направлении Вар-дима.
Фронт растянулся на три версты. Создалась угроза прорыва русских линий в центре. Необходимо было приостановить наступление и перегруппироваться, дожидаясь подкреплений. Но все ординарцы Драгомирова были в расходе и послать в цепи с приказанием было некого. Неожиданно для Драгомирова оповестить сражающихся о прекращении наступления вызвался Скобелев. Неторопливой изящной походкой, в неизменном своем белом кителе, не наклоняя даже головы под пулями и снарядами, он обошел все цепи, а затем вернулся назад и доложил о выполнении приказа.
Шел девятый час утра. Первая задача десанта была выполнена: захвачен плацдарм для переправы главных сил. Вскоре сюда подошел пароход «Аннета» с двумя баржами на буксире. Переправа войск через Дунай пошла быстрее, так как за два рейса «Аннета» брала на борт целый полк. Теперь следовало подумать о захвате Си-стовских высот. К этому времени на болгарском берегу была уже вся 14-я дивизия. Ее 1-я бригада (Волынский и Минский полки) сдерживала турок на левом фланге, не давая противнику смять десант ударом из Вардимско-го лагеря. 2-я бригада (Подольский и Житомирский полки) сосредоточилась на правом фланге в направлении города Систова. К половине одиннадцатого с помощью парохода «Аннета» сюда же были перевезены батальоны 4-й стрелковой бригады генерал-майора Цвецинского, которые должны были поддержать атаку драгомировцев.
Около полудня цепи русских начали охват Систовских высот, протянувшихся вдоль берега Дуная. Со стороны реки наступали стрелки Цвецинского, а с противоположной — 1-я бригада под командованием генерал-майора Петрушевского, руководившего всем правым флангом русских. Действовать приходилось в сложных условиях, преодолевая гущу садов и виноградников на склонах высот, выбивая противника бувально из-под каждого куста. Наступающие несли тяжелые потери. Только в Подольском полку было убито и ранено более 80 человек, и среди них командир полка. Одним из самых ярких моментов этого этапа сражения была лихая атака 12-й роты Житомирского полка, которую, с разрешения Петрушевского, вел сам Скобелев. Когда рота без единого выстрела, с барабанным боем пошла в штыки, турки не выдержали и бежали на несколько верст от берега.
К двум часам дня Систовские высоты были заняты полками 2-й бригады, а в три часа дня бригада вошла в город Систов, покинутый противником и турецким населением. Сражение было закончено, и М. И. Драгоми-ров, отдав последние распоряжения, тоже въехал в Систов, восторженно встреченный жителями-болгарами.
Форсирование Дуная при Зимнице — Систове впоследствии долго анализировалось не только русскими, но и многими западными военными теоретиками и признавалось одной из самых удачных операций русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Для М. И. Драгомирова же эта операция была ценна и памятна тем, что она подтвердила на практике методы воспитания и обучения войск, введенные в 14-й дивизии, позволявшие решать с солдатами и офицерами самые сложные задачи. Переправа через Дунай оказалась суровой проверкой для всей дивизии, от командира до последнего солдата, и все они с честью выдержали этот экзамен. Мелкие подразделения, образовывавшиеся из солдат разных частей на болгарском берегу в ходе переправы, руководимые часто случайными начальниками, устояли под напором противника, не имея надежды на скорую поддержку, помогая при этом соседям. Все командиры, до начальника дивизии включительно, находились в цепях сражающихся, так как боем, исход которого решала иногда минута, руководить с противоположного берега было невозможно.
Большую роль в бою сыграла прекрасно налаженная санитарная служба. Было оборудовано три пункта медицинской помощи — один прямо на болгарском берегу, где работали под пулями врачи Волынского полка, второй у места посадки на понтоны на румынской стороне, где также рвались снаряды с того берега, и третий в самой Зимнице. Вскоре после этого боя через Дунай переехал великий русский врач, основоположник военно-полевой хирургии Н. И. Пирогов, которому в то время было уже 67 лет. Прибыв в действующую армию, Пирогов с одинаковым вниманием относился и к здоровью главнокомандующего, и к самочувствию простых солдат, русских, болгар и румын. «Когда-то, когда я лечил Гарибальди, — вспоминал впоследствии Николай Иванович, — меня обвиняли в том, что я ищу славы. Верьте, операции никому не известным болгарам я делал с не меньшим желанием и старанием, чем Гарибальди». А среди чинов 14-й дивизии Драгомирова находились и военные болгары. Были они и в Волынском полку, первым ступившем на болгарскую землю. Среди них прапорщик Стоянов, награжденный за отличие в десанте русским орденом Станислава III степени с мечами и бантом, его друг капитан Петрович, героически погибший в сражении на систовском берегу, и другие болгары-патриоты.
Далеко не всем довелось уцелеть в жестоком сражении. В четырех полках 14-й дивизии было убито восемь офицеров и 225 нижних чинов. Ранено 13 офицеров и 378 нижних чинов. Пропало без вести 15 солдат. Всего же в штурмовом отряде выбыло из строя 748 человек. Эти герои своей кровью и жизнью проложили дорогу в Болгарию основным силам армии. Части, переправлявшиеся через Дунай после 14-й дивизии, не потеряли ни одного человека.
За руководство операцией у Зимницы — Систова генерал-майор М. И. Драгомиров был награжден почетным боевым знаком отличия — орденом Георгия III степени.
Все солдаты и унтер-офицеры получили по 2 рубля. Кроме того, в дивизию были присланы Георгиевские солдатские кресты — в Волынский и Минский полки по пять крестов на роту, в Подольский полк -- по четыре креста и в Житомирский — по три креста на роту. В санитарную роту было выдано шесть крестов, гребцам понтонов — 12 крестов. Эти награды по старой русской боевой традиции были распределены самими солдатами между достойными.