— Чуть не забыл. Спасибо, что напомнила. В конце концов, ты заработала это. — Он смерил ее презрительным взглядом с головы до ног. — Да, ты заработала это.

Кэтрин взяла листок бумаги, который Джордан протянул ей. Лицо ее стало мертвенно-бледным.

— Как ты мог, Джордан? Как ты мог?

Он указал пальцем на чек и усмехнулся.

— Я думаю, ты будешь рада, Кэтрин. Это деньги. Очень много денег. Ты великолепно сыграла свою роль. Ты постаралась. Я действительно поверил, что ты любишь меня. Как, однако, опрометчиво с моей стороны! Ты даже не удосужилась сказать мне, почему решилась наконец исполнить свои обязательства. Тем не менее за свои сто тысяч я получил массу удовольствия. Так что мы квиты.

Звук пощечины показался громче, чем на самом деле. Кэтрин сделалась белее снега. Она с ужасом смотрела на красную отметину на щеке Джордана, не в силах поверить, что ударила его.

Руки Джордана сжались в кулаки, он отвернулся.

— Прости, Джордан. Я… я не хотела. — Слезы потекли по ее лицу.

Он даже не потрудился взглянуть на нее и распахнул дверь.

— Не уходи. Пожалуйста, Джордан, не уходи так. Ты все понял неправильно. Ты должен выслушать меня!

— Нет! — Он обернулся, ярость сверкала в его глазах. — Я не обязан выслушивать твою ложь. Я знаю, зачем ты приехала вчера, и знаю, зачем спала со мной. — Он посмотрел на нее с неприязнью. — За многие годы я понял: иногда лучше просто забыть о потерях и двигаться дальше. Последняя ночь пошла на пользу — ты заработала деньги, а мне помогла освободиться от тебя. И это не так уж плохо!

Он вышел, с силой захлопнув дверь.

— Джордан… Джордан, — шептала она, но он не слышал.

Джордан уходил из ее жизни навсегда.

Июнь кончился, унося с собой теплую погоду. Июль принес одни дожди. Каждое утро Кэтрин видела за окном серое небо. Оно было как ее жизнь — такое же серое и бесцветное.

Все это время они с Джорданом не виделись, она даже не представляла, где он и чем занимается. Каждое утро она просыпалась с надеждой, что именно сегодня он позвонит.

Она часто разговаривала по телефону с отцом и с Питером и знала, что они тревожатся о ней. Но ни с кем не говорила о случившемся.

Питер смог как-то договориться с кредиторами и начал выплачивать долги. Он нашел вторую работу на выходные, продал машину и урезал расходы до минимума.

Кэтрин уважала его решимость, хотя была злая ирония в том, что ему в конце концов не потребовалась ее помощь. Если бы только… Но какой смысл мечтать о невозможном?

К середине июля ее терпение лопнуло, и она, набравшись смелости, позвонила Джордану в офис, сославшись на то, что должна поговорить с ним, но забыла номер телефона. Неизвестно, кто был больше смущен, когда его секретарь объяснила, что он в Лондоне и остановился в клубе.

Этим вечером она приготовила ужин и заставила себя немного поесть. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Ей даже в голову не пришло, что это может быть Джордан. Она не смела надеяться на это.

За дверью стоял Чарлз, немного нервный, словно не уверенный в том, что ему будут рады.

— Привет, Кэтрин. Я… я решил просто заглянуть и узнать, как ты.

— Чарлз… — В ее голосе не было теплоты.

— Можно зайти? — Он слегка толкнул дверь и вошел.

Она пропустила его в гостиную, дав понять, как ей неприятно его появление.

— Прости. — Он примирительно улыбнулся. — Это было глупо с моей стороны. Я вижу, что тебе не хочется приглашать меня. Я, должно быть, выгляжу полным идиотом?

В его голосе было столько раскаяния, что Кэтрин смягчилась.

— Да. Я не знаю, что тогда на тебя нашло, Чарлз. — Она опустила глаза. — Прости, что… я ввела тебя в заблуждение, и ты из-за меня потерял работу.

Чарлз пожал плечами.

— Не могу сказать, что очень горевал. Я нашел работу, где платят даже больше. — Он немного помолчал. — Послушай, Кэтрин, я поддерживаю контакт с некоторыми людьми в фирме, так что в курсе всего.

— Вот как? — Кэтрин взяла графин с хересом. — Хочешь выпить?

— Да. С удовольствием. Спасибо. — Внезапно он заговорил увереннее, словно ее предложение успокоило его.

Кэтрин налила в два бокала немного хереса и вручила один ему. Она вздрогнула всем телом, когда Чарлз взял бокал и внезапно схватил ее за руку.

— Я все слышал о тебе и Джордане, Кэтрин.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. — Кэтрин попыталась вырваться, но Чарлз крепко держал ее.

— Что у вас за брак, если ты даже не знаешь, где твой муж? Что это за брак, если он даже не потрудился сказать тебе, где остановился?

Это была горькая правда, и Кэтрин промолчала. Чарлз, очевидно, воспринял ее молчание как поощрение.

— Джордан не любит тебя! Он не заслуживает тебя! Он просто самовлюбленный негодяй. Брось его, Кэтрин, будь моей.

— Да как ты смеешь? — В Кэтрин проснулся гнев. — Кто ты такой, чтобы приходить сюда и обзывать его? Ты и мизинца его не стоишь, Чарлз! Он честный и надежный. Если он дает слово, то выполняет все до… последней буквы. Не смей появляться в моем доме и называть негодяем человека, которого я люблю. Убирайся вон! И не приходи больше!

Кэтрин не двинулась с места, когда Чарлз направился к двери. Он оглянулся и хотел что-то сказать, но потом передумал. Кэтрин слышала, как захлопнулась дверь, и залилась истерическим смехом.

Внезапно она поняла, что не может больше сидеть сложа руки, пока другие решают ее судьбу. Она самостоятельная женщина и будет сама строить свое будущее!

Кэтрин схватила плащ и, забежав в ванную, бросила взгляд в зеркало. Она по-прежнему жена Джордана… пора вспомнить об этом!

Такси притормозило перед красивым зданием. Кэтрин расплатилась, но чувствовала, что водитель наблюдает, как она поднимается по ступеням.

За старомодным столиком сидел швейцар. Он поднял глаза и остолбенел, увидев ее — женщину, посмевшую вторгнуться в этот последний бастион мужского превосходства.

— Э-э… чем могу служить мадам?

Кэтрин неуверенно улыбнулась и осмотрелась вокруг. Тяжелые дубовые панели, множество поблекших портретов.

— Мадам, это мужской клуб. Полагаю, вы ошиблись адресом! Позвольте вызвать вам такси?

Кэтрин покачала головой.

— Я не ошиблась адресом. Я бы хотела видеть моего мужа, Джордана Джеймса. Будьте добры, сообщите ему, что я здесь.

Швейцар был в замешательстве, и Кэтрин выдавила из себя слабую улыбку. Можно поставить сто к одному, что он боится безобразной семейной сцены.

— Я не уверен, что мистер Джеймс сейчас здесь. — Швейцар откашлялся. — Думаю, он еще не вернулся. Может, вы оставите ему записку, мадам?

— Нет, спасибо. Я подожду.

Кэтрин направилась к лестнице, увидев указатель «Библиотека». На ступенях она столкнулась со спускавшимся вниз пожилым джентльменом, которого едва не хватил удар, когда он увидел в сем святилище особу женского пола.

— Прошу прощения, мадам. Я вынужден протестовать! Дамам не позволяется заходить в клуб. Это одно из строжайших правил!

Швейцар шел за ней по пятам, как надоедливый терьер. Кэтрин обернулась.

— Значит, эти устаревшие правила нужно сменить. Так могу ли я надеяться, что сейчас вы пойдете и посмотрите, здесь ли мой муж?

Она не стала дожидаться ответа и направилась прямо в библиотеку. В помещении никого не было — хотя ей это было совершенно неважно. Она пришла увидеть Джордана, и она увидит его!

Кэтрин бросила плащ на высокую спинку кожаного кресла и начала расхаживать по вытертому ковру, понимая, что впервые за несколько недель разозлилась. Как посмел Джордан так обращаться с ней? Как посмел говорить ей все эти ужасные вещи? Как посмел обвинять ее, не давая ничего объяснить?..

— Какого черта ты здесь делаешь?!

Дверь распахнулась, и Джордан вошел в библиотеку. Кэтрин обернулась на окрик, ее волосы рассыпались по плечам.

— Я спрашиваю, зачем ты пришла сюда. Если бы я хотел поговорить с тобой, Кэтрин, то позвонил бы сам. Тебе лучше уйти отсюда как можно быстрей.