Всю дорогу они молчали. Правда, Гэри показалось, что пару раз Софи будто бы даже всхлипнула, словно сдерживая слезы.

Гэри внезапно охватила паника. Не хватает еще, чтобы рыдали у него в машине. Он терпеть не мог слезливых женщин. Он и Джоселин Креймер невзлюбил за водопады слез, которыми она пыталась всех разжалобить.

Софи, слава тебе Господи, по крайней мере не рыдает. Гэри видел, что она плотно сжала губы, чтобы унять дрожь. Глаза блестят, но слез не видно. Даже руки лежат на коленях спокойно. Возможно, он вообще ошибается и она и не думает плакать.

— Что такого ужасного я сделал, Софи? — спросил Гэри, останавливаясь у ее дома.

— Вы ничего не сделали, — стараясь говорить безразлично, ответила Софи. — Вы — мужчина и не виноваты в том, что ваши гормоны повлияли на ваши мозги.

— Мои гормоны — это лучшее, что у меня есть.

— С чем вас и поздравляю. Спокойной ночи.

— Софи, прошу вас… Как же то, что было вчера? Разве вам не было хорошо со мной?

— Это было до того… — она осеклась.

— До чего?

— Я не собираюсь обсуждать с вами суд.

— Да забудьте вы про суд. Речь не о нем, а о нас с вами.

— О чем именно?

— О том, что это не я вас когда-то бросил.

— Но вы солидарны с тем человеком. Черт, мы опять говорим о суде.

— Плевать я хотел на этот суд, да и на того парня, на Митчела. Это все в прошлом.

— Это мое прошлое. Я получила хороший урок. Если вы оправдываете поступок Митчела, значит, вы ничуть не лучше его.

— Я его не оправдываю.

— Давайте прекратим этот разговор.

Отлично. Ему и не хочется разговаривать. Какой смысл пререкаться, обсуждать то, что происходит в суде, тем более что этого нельзя делать? Если уж разговаривать с Софи, то о ее магазине, или о бейсболе, или о рок-музыке. А еще он сказал бы ей, что ее кожа похожа на лепестки цветов яблони — такая же гладкая и нежная.

Если же быть совершенно честным, ему вовсе не хочется разговаривать. Ему хочется поцеловать ее, несмотря на то, что она презирает его мужские гормоны, все еще не может простить старого обидчика, и на то, что произойдет завтра в комнате присяжных, где они наверняка снова схлестнутся.

Гэри наклонился и, запустив руку под гриву ее роскошных волос, прильнул к губам Софи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Если бы Софи уже не ненавидела Гэри, она могла бы возненавидеть его за то, что одним поцелуем он сумел заставить ее начисто забыть о своей ненависти.

А разве она его ненавидит? И за что? За что-то, связанное с судом… но о суде думать не разрешается.

Она и не станет думать. Отвечая на поцелуи Гэри, она будет думать только о том, что он любящий отец и заботливый сын, что он хороший человек, честный и порядочный. Такой сильный, чуткий, надежный и… невероятно сексуальный.

Софи откинулась на спинку сиденья. Гэри не отпускал ее, снова и снова целуя ее сомкнутые губы. Софи вдруг почувствовала, что ей этого мало. Обвив Гэри руками за плечи и прижав его к себе, насколько это позволяло пространство, она разомкнула губы.

Почему она на него сердилась? Да он самый лучший, самый добрый и самый обаятельный мужчина из тех, кого она знала. У него другие убеждения, и он их отстаивает — что ж, этим можно только восхищаться.

— Софи, — прошептал Гэри, прервав на секунду поцелуй.

— Да?

Она не просто услышала свое имя, понял Гэри. Она жаждет его поцелуев. Охвачена тем же желанием, что и он.

Да.

Через несколько секунд Гэри уже открывал дверцу с ее стороны и помогал ей выйти из машины. Взявшись за руки, они вошли в дом и взбежали вверх по лестнице.

Софи перевела дух, только когда они уже были в квартире. Сердце ее бешено колотилось. Гэри схватил ее в объятия и снова стал целовать. На этот раз поцелуи были глубокими, требовательными, страстными. Губы Софи раскрылись. Язык Гэри скользнул внутрь и стал двигаться взад-вперед резкими ритмичными толчками. Софи закрыла глаза, потрясенная жгучим желанием, пронзившим все ее существо.

Чему она так упорно сопротивлялась? Что такого ужасного он сделал?

Она не могла вспомнить. Вообще ни о чем не могла думать. Ей нужен только Гэри. Ей нужно только это.

Внезапно Гэри отстранился от нее и сказал:

— Мне надо позвонить домой. Не хочу, чтобы они беспокоились.

Как это она могла подумать, что он не самый порядочный, честный, надежный и чуткий человек во всей Вселенной?

— Телефон в спальне, — сама себе удивившись, сказала Софи. У нее был телефон и на кухне, но она явно была настроена на спальню.

Гэри обнял ее за плечи и широко улыбнулся. Софи тоже сияла. Она была счастлива.

Приведя Гэри в спальню, Софи включила свет и показала на телефон у кровати. Гэри понимал, что для Софи значило впустить его сюда. Поэтому не торопил события. Если она сомневается, он даст ей возможность отступить.

Какие сомнения? Гэри Бретт именно тот человек и именно в том месте, где Софи и хотелось его видеть.

Гэри решительно привлек Софи к себе, словно был убежден в том, что ее место в данный момент только рядом с ним, и поднял трубку.

— Алло, папа? Это я. Нас задержали в суде, а завтра снова надо быть там в восемь утра. Я поэтому решил остаться в городе. Скажи об этом Тиму… И покорми завтра собак… Я не шучу, папа, — рассмеялся Гэри. — Если они умрут с голоду по твоей вине, я пожалуюсь на тебя в общество защиты животных… Пока.

Обняв Софи за плечи, Гэри несколько неуверенно сказал:

— Мы это не планировали, Софи… поэтому я не подготовился. Я бы хотел прежде, чем потеряю голову…

Ее любовь росла с каждой минутой. Он не только заботится о сыне и отце, но и о ней, о ее безопасности…

— Где-то у меня есть коробочка… — Софи смутилась и покраснела. — Вспомнить бы только, куда я ее засунула.

Пытаясь найти эту злосчастную коробочку, которую она, кстати, купила невесть когда, она склонилась над ящичком прикроватного столика. Однако там были лишь ее записные книжки, телефонный справочник, иголки с нитками и ручки.

— Посмотрю в ванной, — пробормотала она, выпрямившись.

Ее поразило выражение лица Гэри. Он смотрел на нее изучающим взглядом и без всякой улыбки.

— Ты давно ими не пользовалась, верно?

— Да, — честно призналась она.

— Я отношусь к таким вещам серьезно.

Обсуждать взгляды на секс и свои привычки показалось ей более интимным, чем раздевать друг друга и заниматься любовью. Она не нашлась что ответить. Сказать, что она ему доверяет? Ей было известно расхожее мнение, что мужчины более беспечны в вопросах секса.

Интересно, он тоже давно не занимался любовью? Была ли женщина, с которой он занимался любовью в последний раз, так же важна для него, как когда-то Митчел для нее? А вдруг из-за того, что у обоих давно не было практики, у них сейчас ничего не получится?

— Придется, видимо, как-то приспособиться. — Софи была готова провалиться сквозь землю от смущения.

— Нет, Софи, у нас все будет прекрасно, — пообещал он.

Сглотнув, она пролепетала:

— Пойду еще поищу.

Она бросилась в ванную, чтобы собраться с мыслями и порыться в аптечке. Никогда не считая себя роковой женщиной, завлекающей мужчин в свой будуар, она понимала, что вести себя как неопытная девочка тоже глупо.

В аптечке нашлись обезболивающие таблетки, несколько наполовину использованных тюбиков губной помады, бинты, которых хватило бы для перевязки раненых после боя в Гражданскую войну между Севером и Югом, косметические салфетки и пара флаконов пены для ванн, которыми ей некогда было пользоваться. Заветной коробочки не было. Она прочесала полки с постельным бельем, но и там нашла лишь фен, кучу туалетной бумаги и четыре нераспечатанных флакона духов, которые ее тетка присылала ей на Рождество.

Собравшись с духом, она вернулась в спальню. Гэри стоял у окна. Рубашка была расстегнута. Даже мимолетный взгляд на узкую полоску его груди вывел Софи из состояния равновесия. Колени подогнулись, где-то в глубине чресл вспыхнул нестерпимый жар.