Гаррисон закончил перекрестный допрос только к четырем часам.

— Объявляется перерыв до девяти утра, — возвестила судья. — Снова предупреждаю, что вы не должны ни с кем обсуждать процесс.

— Наконец-то мы свободны, — вздохнул с облегчением Гэри.

— Будьте более серьезным, — нахмурилась Софи.

— Зачем? Ничего особенного не происходит.

— Не будем это обсуждать.

— Хорошо, — с готовностью согласился Гэри. — Давайте поговорим о вашем друге.

Как он и ожидал, щеки Софи порозовели.

— Лучше не надо.

— Почему же? — настаивал Гэри.

— Пока, Гэри. Увидимся завтра. — С деланной веселостью Софи махнула рукой и вышла.

Но Гэри был так заинтригован, что поспешил вслед за нею и догнал ее в конце очереди к единственному работающему лифту.

— Вы первая об этом заговорили, — настаивал Гэри.

— Когда это? — удивилась Софи.

— Во время ланча. Сказали, что сейчас были бы на свидании.

— Это еще не означает, что у меня есть друг. — Она говорила так же резко, как Джоселин Креймер во время перекрестного допроса.

Гэри задумался. Все-таки женщины — загадочные существа. Даже Мэг, которую, как ему казалось, он знал лучше, чем кого-либо другого, оставалась во многом для него загадкой, а Софи он не знает совсем. Зачем ей было упоминать о свидании, раз у нее нет друга? Если она хотела, чтобы Гэри от нее отстал, почему прямо ему об этом не сказала?

Внезапно за их спиной открылась дверь еще одного лифта.

— Этот лифт работает? — осведомилась какая-то женщина из очереди.

— Вряд ли, — с сомнением в голосе откликнулся кто-то.

— Похоже, что работает. — Гэри взял Софи за локоть и подтолкнул в кабину лифта.

— Может, он сломан? — попыталась возразить Софи, но тут двери лифта закрылись.

Гэри нажал кнопку первого этажа, и лифт тронулся.

— Вот и хорошо, — произнес он, довольный тем, что они остались одни. — А теперь скажите, что это за парень, с которым у вас было назначено свидание? Или вы его выдумали?

— Не знаю, что мне с вами делать, — сказала Софи, потупив взор.

— Почему вам кажется, что вы должны что-то со мной делать? — Гэри улыбнулся. Его забавляла ее способность смущаться и тут же задавать прямые вопросы.

— Вы сами знаете, почему. — Софи густо покраснела.

— Нет, не знаю. — Ему надо было, чтобы она сама, своими словами сказала то, о чем у него уже было совершенно четкое представление.

— Между нами что-то происходит, и я не знаю, как к этому относиться.

— И что вы намерены делать?

— Надеюсь, вы не заставите меня страдать?

— Разве я дал вам повод так думать?

— У меня уже есть горький опыт, вы слышали об этом. К тому же вы не мой тип.

— Значит, ваш тип — это тот парень с загородным домом, которого вы придумали, чтобы я от вас отстал?

— Я его не выдумала, он существует и, кажется, подойдет мне больше, хотя пока мы с ним незнакомы. А вы просто не подходите.

— Вам не подхожу я или мой безвкусный галстук?

Софи с трудом подавила улыбку.

— Вы человек семейный, живете в деревне. У вас собаки и яблони. А мне надо другое.

— Вы не знаете этого человека, но уже заранее решили, что он вам подходит?

— Если хотите знать, мне нужен человек, с которым я смогла бы иметь прочное будущее.

Будущее! Кто говорит о будущем?

— Мы поцеловались, Софи, и я того мнения, что нам следует это повторить. А дальше я не заглядываю.

— Значит, и здесь мы разные. Я как раз задумываюсь о будущем и очень серьезно к нему отношусь.

Софи отодвинулась в самый дальний угол лифта, потому что прочла во взгляде Гэри нечто такое, что повергло ее в смятение. Гэри протянул руку и намотал на палец блестящую прядь ее волос.

— Гэри, — прошептала она.

— Вы хотите меня так же, как я хочу вас, — пробормотал он.

— Ничего такого я не хочу, — запаниковала она.

— Но не можете этому противостоять, — догадался он.

— Нам нельзя так себя вести. У нас есть обязательства перед судебной системой…

— А что мы делаем такого, что могло бы навредить судебной системе?

— Мы должны быть объективными.

— Это касается процесса, но не нас с вами.

— Гэри… — Софи судорожно вздохнула. — Когда вы так на меня смотрите, я теряю способность думать. Я не хочу сойти с ума, вы это понимаете?

А он сойдет с ума, если сейчас ее не поцелует.

— Суд завтра закончится. После этого мне можно будет вас поцеловать?

— Не знаю. Нет. — Софи напряженно смотрела на закрытую дверь лифта. — Я все же думаю, что мы не подходим друг другу.

— Софи, — пробормотал Гэри и протянул к ней руку, но в это мгновение лифт слегка тряхнуло, и он остановился. Свет в кабине погас, а Софи очутилась в объятиях Гэри.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Софи не испугалась: с лифтами такое случается. Но было так приятно чувствовать обнимавшие ее руки, что она не спешила разубеждать Гэри в том, что ей вовсе не страшно. Наоборот, она притворится, что ей страшно. Ведь в том, что он еще несколько секунд будет ее обнимать, нет никакого вреда.

Какие сильные у него руки… Не просто мускулистые, как у какого-нибудь качка, а по-настоящему крепкие. От них исходила не только сила, но тепло и покой. В замкнутом пространстве темного лифта Софи остро ощутила запах мужского тела и мятный аромат лосьона. Она слышала ровное биение сердца Гэри — сердца уверенного в себе мужчины, на которого смело может опереться женщина.

— Где-то должна быть кнопка вызова диспетчера, — сказал Гэри, однако не выпустил Софи из рук. — Надо дать знать, что мы застряли.

Софи между тем была вовсе не уверена в том, что это следует делать. Она и сама удивилась своим мыслям. Раз уж они оказались в этой ловушке, почему бы не воспользоваться шансом…

Похоже, и Гэри пришел к такому же выводу. Его рука скользнула вверх по ее спине, под гриву волос. От прикосновения его пальцев по телу Софи пробежала теплая волна. Она подняла голову, зная, что губы Гэри уже жаждут слиться с ее губами. За секунду до того, как это случилось, Софи вдруг внутренним взором увидела Гэри всего, целиком — зовущий взгляд, сильное тело, внутреннее благородство и вместе с тем способность разбивать женские сердца, умение рисковать и абсолютная надежность. Глазами такое не увидишь, но понять душою — возможно.

Этот поцелуй не был похож на вчерашний. Он был глубоким и страстным, говорившим о намерении пойти до конца…

Жар этого поцелуя обжег Софи. Все ее тело — грудь, бедра, колени — было словно тлеющие угли, готовые вот-вот вспыхнуть пламенем. Все глубже опускаясь в сладкую бездну поцелуя, она чувствовала, что взмывает под небеса. В эту минуту она могла бы удержать на своих плечах весь мир, хотя колени ее дрожали и подгибались.

Софи обхватила Гэри за плечи и ощутила под грубой тканью пиджака крепкую, мускулистую спину. Гэри крепче прижал девушку к себе и раздвинул языком ей губы. Она затрепетала от восторга, и волна страсти захлестнула ее.

Гэри пробормотал что-то невнятное. Софи не разобрала слов, но поняла: если она позволит, они займутся любовью прямо здесь, в темноте.

Она ответила так же нечленораздельно, но это был знак согласия.

Его рука скользнула вниз. Взяв в ладонь ее грудь, Гэри стал большим пальцем ласкать сосок. Софи содрогнулась от пронзившего ее желания.

— Софи, — пробормотал Гэри, — я сгораю.

— Я знаю… знаю…

Она проворно ослабила узел галстука, но не стала расстегивать рубашку — это заняло бы слишком много времени, — а просто выдернула ее из-под ремня. Гэри между тем расстегнул две пуговицы на разрезе юбки и просунул руку между ног Софи.

Рука была горячей, но и Софи вся горела.

— Эй, — раздалось вдруг откуда-то сверху. — Кто-нибудь есть в лифте?

Гэри убрал руку и расправил юбку Софи.

— Черт возьми, — буркнул он. У Софи пересохло в горле.

— Вы меня слышите? — Голос незваного спасителя гулко отдавался в шахте лифта.

— Да, слышим, — сумел наконец вымолвить Гэри.