— Он обнаружен!.. — вечером с триумфом сказала она Хуго Блайхеру, сверкая зелеными глазами.

— Не шути! — изумился тот и подумал: <-Что за чертовка эта маленькая изящная француженка!»

— Сейчас не время для шуток, — ответила «Кошка» нетерпеливо и достала план города. Показав точку на бульваре Монпарнас, она продолжала: — Вот здесь, в этом доме, он и скрывается. Прямо в помещении ателье. Совсем недалеко от «Палетты». Он отваживается выходить на улицу подышать воздухом только поздно вечером.

Не теряя времени, Блайхер и «Кошка» выехали в тот район. Идя под руку, они бродили по широкому бульвару среди гуляющей публики. Видя рослого мужчину с темными роговыми очками и в черном берете, идущего рядом с изящной маленькой женщиной, никому не пришло бы в голову, что под видом безобидной влюбленной парочки скрываются немецкий контрразведчик и французская шпионка, ведущие охоту за человеком, который пробирается вдоль стен домов и готов в любую минуту броситься бежать от своих предполагаемых убийц.

А вот и он. «Кошка» сразу же узнала Анри Табета. Блайхер чувствует, как она сжала его руку, и следит за ее взглядом.

— Ага... вон... он, — слышит ее шепот.

Но и Табет увидел «Кошку», женщину, которая была близким доверенным лицом его смертельного врага. На секунду он застыл от неожиданности. Его глаза расширяются от страха, когда он видит, что незнакомый ему мужчина, только что шедший рядом с этой женщиной,

направляется прямо к нему. Однако тут же берет себя в руки и поворачивается, чтобы раствориться в потоке прохожих.

Это ему удается не сразу, а незнакомец уже наступает ему, как говорится, на пятки. Каждую секунду Табету кажется, что он слышит выстрел пистолета, а стилет входит ему между ребер. Он пытается проскользнуть в нишу, открывшуюся в ближайшей стене.

Рослый незнакомец оказывается рядом с Табетом в тот же момент. Бедняга хочет открыть рот, чтобы позвать на помощь. Но поздно. Железная рука зажимает ему рот, и он слышит, как предполагаемый убийца тихо говорит:

— Немецкая полиция. Ведите себя спокойно и следуйте за мной.

— Немецкая полиция? — заикается опешивший Табет, когда рука перестает зажимать ему рот. — Немецкая полиция, — повторяет он машинально. Черты его лица смягчаются в благодарность за подаренную ему жизнь, он готов чуть ли не броситься этому незнакомцу на шею. — Слава Богу! Слава Богу! — бормочет он с облегчением. — Я... я думал, что вы собираетесь... меня прикончить.

Когда несчастный вскоре оказывается в гостинице «Эдуард VII», штаб-квартире тайной полевой полиции, и сидит напротив Блайхера, от которого слышит, что его смертельный враг Чернявски и большинство его подручных арестованы, и получает предложение продолжить свою деятельность в качестве радиста «Интераллье», естественно, в интересах немцев — за хорошую плату и немедленное освобождение, Анри Табетт соглашается. Ибо жизнь его теперь спасена, а совесть совершенно спокойна. Коль скоро «Интераллье» ликвидирована, то ни о каком предательстве уже не может быть и речи.

Так смотрел на эти вещи Анри Табет. Однако французский суд, перед которым он оказался через несколько лет после капитуляции Германии, посмотрел на это иначе. Ему было предъявлено обвинение, что без его участия радиоигра между Парижем и Лондоном, когда англичан водили за нос, была бы просто невозможна. За измену родине и сотрудничество с оккупантами Анри Табета приговорили к смерти.

На окраине идиллического предместья Парижа Сен-Жермен в заброшенном парке находилась скрытая заросшими деревьями вилла, в которой когда-то жил настоятель католического монастыря. Она была конфискована немцами и поступила в распоряжение абвера. Теперь она получила название «Кошачий мостик».

На вилле был расположен подпольный радиопередатчик, захваченный на улице Вилла Леандр. Отсюда и должна была начаться радиоигра с Лондоном. Уже на следующий день после задержания Табета здесь собралась небольшая группа людей, нетерпеливо ожидавшая, удастся ли трюк с Лондоном.

Перед передатчиком сидит Анри Табет, а рядом с ним немецкий радист, в задачу которого входило наблюдение за французом и который должен был немедленно прекратить передачу, если бы тот попытался отклониться от подготовленного текста или вставить в него скрытное предупреждение англичанам.

В комнате находятся капитан абвера доктор Кайзер, до войны адвокат в Маннгейме, Блайхер и «Кошка», посоветовавшая, как составить первое радиосообщение. Его содержание было таковым:

«Кошка» сообщает... точка... Арман и Орсиваль арестованы в доме по улице Вилла Леандр... точка... Передатчик уцелел... точка... Возобновляю радиосвязь... точка... Ожидаю указаний...»

В небольшом помещении есть еще одна женщина. Когда «Кошка» приходит туда с Блайхером. она не верит своим глазам: эта особа не кто иная, как ее ненавистная соперница, роскошная блондинка Рене Борни, предавшая Матильду немцам.

Конечно, к этому времени «Кошка» знала от Блайхе-ра, что и Рене не слишком долго находилась за решетками «Сайте». Уже через двадцать четыре часа она была выпущена оттуда, дав согласие сотрудничать с немцами. А сейчас ее поселили на этой вилле под наблюдением немецкого унтер-офицера.

И хотя «Кошка» знала обо всем этом, при виде Рене гнев, удерживаемый с большим трудом, вырвался у нее наружу. Она напрочь забыла предупреждения Блайхе-ра вести себя спокойно и вежливо.

— Салют! — злобно прошипела Матильда. — Так это ты, подлая тварь?! И ты осмелилась снова попасться мне на глаза!

Она хотела было, кипя от ярости, накинуться на Рене. Но Блайхер схватил «Кошку» за руку и сердито крикнул:

— Черт бы вас побрал! Немедленно успокойтесь! Если не будете вести себя прилично, вновь окажетесь в кутузке и довольно быстро, даже раньше, чем вы думаете! Понятно?!

«Кошка» бросает на Блайхера яростный взгляд, в котором смешались уязвленное самолюбие и оскорбленная гордость. Она не привыкла к подобному обращению со стороны Блайхера и не желает слышать такой тон. Да и он замечает, что, как говорится, перегнул палку и что взвинченные нервы сыграли ему плохую службу. Хуго осторожно оттесняет ее в угол комнаты, где никто их не слышит.

— Будь благоразумна, малышка, — нежно шепчет он, обняв ее за плечи. — Ты же должна понять, что дело здесь идет о гораздо более важном, нежели ваши расхождения во мнениях. И ты знаешь, что без Рене нам не обойтись. «Кошка» пытается сопротивляться, но он привлекает ее к себе, целует за ушком. — Итак, настраивайся на мирный лад, хорошо?

Хуго улыбается ей. С глубоким вздохом «Кошка» смиряется. Она благодарна ему за каждое проявление нежности с его стороны и соглашается на время подавить свою ненависть к Рене. С этого момента она не удостаивает соперницу ни единым словом, ни единым взглядом, далеко обходя вокруг...

Блайхер ожидал нечто подобное, но их встречи избежать было нельзя. Рене представляла собой один из важных, если не решающих факторов в его плане, так как только она одна знала код, согласованный с Лондоном.

В этот секрет Чернявски не посвятил никого, даже «Кошку». Вероятно, польский генштабист опасался, что честолюбивая Матильда сможет тогда самостоятельно связаться с Лондоном, ослабить его и без того .шаткое положение и взять на себя полностью командование в «Интераллье».

Так что шифровала только Рене, невысокая блондинка, женщина из провинции, которая была безоговорочно предана поляку и которой ему нечего было опасаться.

Решающую роль при этом играл польско-французский словарь. Экземпляр того же издания имелся и в комнате 55-а британского военного министерства.

Неожиданно для всех Рене буквально за несколько минут зашифровала текст, подготовленный Блайхе-ром, и положила его на стол радиста. Игра в эфире началась.

В маленькой комнате наступила тишина. Четырех мужчин и двух женщин в этот момент занимал один и тот же вопрос: пойдет ли Лондон на эту игру, ответит, или же по ту сторону Ла-Манша возникнет подозрение и там будут молчать?