воды.

Впрочем, планы англичан через доверенного агента Канариса — обер-лейтенанта в отставке Хел-ле, жившего в Пунта-Аренасе, — становились известны «Дрездену», и корабль раз за разом менял свое прибежище, уходя от погони.

В середине декабря Хелле обратился на базы в Вальпараисо и Ла-Плату: «Дрездену» нужен угольщик... Сделайте все возможное».

Сигнал был услышан: 18 декабря база в Ла-Плате выслала в заранее оговоренное место пароход «Сьерра-Кордоба», груженный углем.

Полученный уголь вселил в Людеке надежду. В начале февраля он телеграфирует в адмиралтейство: «Вместе со «Сьерра-Кордобой» попробуем прорваться к Западному побережью Южной Америки. Намереваюсь вести боевые действия в районе Ост-Индии. Надеюсь на обеспечение операций».

видели у западного берега Огненной Земли, в районе Магелланова пролива.

Тем временем сам корабль ранним утром 14 февраля, пользуясь плохой погодой, поднял якоря и вышел в открытое море. На всех парах крейсер устремился на запад. Через несколько дней он достиг трассы, по которой сновали британские транспорты. Добычей «Дрездена» стал британский парусник «Конвей Кестл», везший 2400 тонн ячменя. Не бог весть какая удача...

В начале марта запасы угля снова иссякли. «Дрезден» запросил помощь. 7 марта он связался с пароходом «Гота», который вез из Вальпараисо 1200 тонн угля. Лю деке указал координаты встречи.

Однако на следующий день, только забрезжил рассвет, прозвучал доклад вахтенного: «По правому борту английский корабль!»

Людеке понял, что они наткнулись на броненосец «Кент»: против такого противника «Дрездену» не устоять. Оставалось бежать...

Как завороженный капитан следил за показаниями дальномера. И перевел дух, лишь когда прибор показал: крейсер вне досягаемости орудий преследователя и расстояние между ними все возрастает.

Так «Дрезден» второй раз спасся от гибели. Однако Людеке знал, что его корабль обречен. Встретиться с «Готой» было невозможно. Судя по оживленным радиопереговорам, в этом районе действовало сразу несколько британских судов. Состояние же немецкого крейсера было плачевным. После гонки осталось всего 80 тонн угля. Снаряды тоже кончались. Трубы продырявились, несколько котлов и вентиляционных машин вышли из строя. Корабль потерял боеспособность.

КОС К КОСУ С ПРОТИВНИКОМ

«О продолжении боевых действий, — вспоминал позднее Людеке, — нечего было и думать. Пришлось искать надежную гавань».

Следовало как можно быстрее добраться до нейтральной страны, которая интернировала бы «Дрезден», прежде чем судно попадет в руки британцев. Но где же посреди Тихого океана прикажете найти такую страну?

Людеке направил корабль на север, к островам Хуана-Фернандеса, лежащим в 400 милях от побережья, туда, где когда-то томился Робинзон Крузо. Часть островов оставались необитаемыми до сих пор. Однако главный остров — Мас-а-тьерра — был населен. Там даже имелась фабрика по переработке лангустов.

Итак, 9 марта в 8.30 «Дрезден» бросил якорь в бухте, лежавшей на севере острова Мас-а-тьерра. Вскоре на борт поднялся начальник порта. Он заявил, что военный корабль, согласно международным договоренностям, через сутки должен покинуть бухту. Людеке ответил, что крейсер никуда не уйдет, пусть власти интернируют его и команду. Чилиец согласился.

Теперь вопросы задавал капитан. Его интересовало, как власти будут защищать судно в случае появления англичан. Начальник порта лишь пожимал плечами: на острове нет никаких военных укреплений.

Людеке предложил вызвать сюда чилийские военные корабли. Да, начальник порта так и собирался поступить. «Но, знаете ли, депеша дойдет до военных лишь через несколько дней. Придется подождать...» Людеке предложил послать радиограмму, благо на борту «Дрездена», имелась радиостанция. «Простите, но я не знаю кода».

Так что оставалось лишь ждать дальнейших событий. Чилиец написал свой рапорт, и вечером моторка повезла его на материк.

День пролетал за днем. Ответа не было. По приказу Людеке все котлы на «Дрездене», кроме одно-го-единственного, были погашены; часть экипажа отправлена на берег. Офицеры, пожелавшие на свой страх и риск вернуться в Германию, могли считать себя свободными. Старший помощник, артиллерийский офицер и еще двое других зафрахтовали парусник и отправились в Вальпараисо, чтобы оттуда пробраться на родину.

Капитан же стал думать о том, как в случае нужды затопить крейсер. Благо что соответствующая инструкция адмиралтейства у него имелась.

* * »

Однако британцы тоже не дремали. На «Кенте» выяснили, где скрывается немецкий корабль. Вскоре подошло подкрепление — крейсер «Глазго» взял инициативу на себя.

Утром 14 марта облако дыма на горизонте первым заметил лейтенант Арнольд Бекер. Он приложил к глазам подзорную трубу: три дымовые трубы быстро приближались. «Английский крейсер типа «Ньюкасл», — определил Бекер. «Весла на воду!» — скомандовал он и лихорадочно стал разворачивать баркас...

Через четверть часа лейтенант уже докладывал командиру: «Противник на горизонте!..» Капитан побледнел: опытному морскому волку не составляло особого труда представить, что вскоре произойдет.

Конечно, он уже объявил, что сдает корабль вместе с экипажем в руки чилийцев. Так что в принципе британцы не имели права нападать на них. Но что такое какие-то юридические права в разгар мировой войны?.. И капитан приказал объявить боевую тревогу.

Взвыли сирены. Орудийные расчеты выбежали на верхнюю палубу, но построились в стороне от орудий — Людеке решил все же показать, что «Дрезден» настроен миролюбиво.

Но беда, как известно, не приходит одна. Вскоре на входе в бухту показались еще два облака дыма — словно гончие, разгоряченные погоней, к «Дрездену» кроме «Кента» быстро приближались еще крейсеры «Глазго» и «Орама».

Какое-то время капитан еще надеялся, что в нейтральных водах британцы все же не решатся атаковать. Но тут жерла их орудий окутались грязновато-коричневыми облачками, донеслось эхо первого залпа. «8.40», — автоматически отметил капитан момент крушения своих иллюзий.

Времени на размышление уже не оставалось. Надо было действовать. «Расчеты — к орудиям! Кочегары — в лодки!» — закричал Людеке под свист снарядов. Впрочем, британские канониры не угадали с прицелом, и первые разрывы грохнули позади «Дрездена», на побережье, в чилийской рыбачьей деревушке.

Однако следующий залп оказался куда точнее. Снаряды угодили в корму крейсера.

Удар за ударом сотрясали «Дрезден». Крутом заплясали языки пламени, орудия умолкали одно за другим, корабль погибал. Вот уже и флаг повалился на палубу, срезанный осколком...

Капитан понимал, что с минуты на минуту британцы возьмут беззащитный «Дрезден» на абордаж, и хотел помешать этому любой ценой. Оставался последний выход: затопить крейсер. Однако сделать это теперь было не так-то просто. Кто-то должен был спуститься в трюм, открыть кингстоны и заложить взрывчатку. Но как прикажете проникнуть туда сквозь бушующее пламя? Сперва надо потушить огонь... Кроме того, необходимо снять с борта весь экипаж, включая раненых и погибших.

Словом, прежде всего надо было выиграть время, проявить военную хитрость.

И Людеке попросил своего ближайшего помощника оказать последнюю услугу обреченному кораблю. Адъютанту следовало добраться до крейсера «Глазго» и «тянуть резину», отвлекая британцев до тех пор, пока на «Дрездене» не закончат все приготовления к взрыву.

На мачте немецкого корабля появился сигнал: «Посылаем парламентера».

Но англичане словно не замечали обращенного к ним призыва. Обстрел продолжался.

Тем не менее Канарис спрыгнул в баркас и отчалил. Казалось, его не тревожили снаряды, со свистом проносившиеся мимо, он думал только о приказе Людеке, о том, как выиграть время. С нарочитой медлительностью баркас направился в сторону «Глазго», продолжавшего изрыгать огонь.

Канарис оглянулся: на его глазах погибал любимый корабль. А вместе с ним, возможно, сгинет и тот мир, в котором он жил, к которому стремился с самого детства.