♦ Давайте помечтаем, Faisons un rêve* и Мой отец был прав, Mon рèrе avait raison* — пьесы, совершенные по точности и простоте. Дезире, напротив — пьеса, вся состоящая из орнамента, ответвлений, отступлений, ремарок обо всем и ни о чем, реплик в сторону. Здесь Гитри, как и во многих других своих произведениях, описывает взаимоотношения между хозяевами и слугами. И те, и другие солидарны между собой, и в их солидарности общество обретает опору. Из своего положения слуги лучше видят реальность и лучше ею управляют. Гитри иллюстрирует этот парадокс с убедительной тонкостью, легкостью и иронией. К тому же его ремарки наполнены пророческим содержанием. В наши дни слуг не осталось, и общество перевернулось вверх тормашками.

Совершенство и гениальность (поскольку говорить следует именно о гениальности) довоенных фильмов Гитри родились вовсе не чудом (чудо произойдет позднее). У них имеются четкие причины, которые легко определить:

1) К тому моменту, когда Гитри взялся за экранизацию своих пьес, они уже с успехом прошли испытание временем. Экранизировать их 10–20 лет спустя означало перечитать их, прощупать, проверить на классические и вечные качества. Гитри, конечно же, отобрал для экранизации лучшие, но остается только сожалеть, что на экран не попали «Я тебя люблю», «Беранже» и «А жил ли мсье Прюдом?» — самое оригинальное и странное из его произведений.

2) Гитри экранизирует свои пьесы в самый плодотворный период истории французского кино, к тому же его партнершей выступает самая талантливая и самая фотогеничная из его супруг — помимо прочего, она обладала ярчайшей индивидуальностью. Жаклин Делюбак оставила в памяти киноманов образ женщины сдержанной, но цветущей, страстной, но независимой, с современной манерой игры, лишенной тяжеловесности и предрассудков. Ее непосредственность, ироничное и совсем не слащавое обаяние идеально сочетаются с хорошо отлаженной игрой крупных профессионалов — Жака Бомера, Рэмю или Габи Морлэ: она вносит в ансамбль драгоценный и совершенно необходимый оттенок свежести.

3) Гитри использует кинематограф как средство, а не как цель. Он не гонится за призрачными целями, связанными со спецификой этого вида искусства. У него новаторский стиль, но это почти незаметно из-за его легкости, функциональности, прозрачности и современности; это полная противоположность стилю авангарда, быстро устаревшему и вышедшему из моды. Он обладает кристальной чистотой и прозрачностью. Гитри никогда не прибегает к ненужным сценам-«разрядкам». Наоборот, он гибко и органично использует возможности кинематографа. Например, поскольку среди задач Дезире было показать параллели между миром слуг и миром хозяев, Гитри без конца переносится из одного мира в другой с легкостью и наглядностью, которые ему позволяют возможности киномонтажа. Ради этих удобств, в свою очередь, приходится частично переписать текст, но автор никогда не относился к своему тексту, как к чему-то святому.

4) Личность Гитри-актера в этот период, несомненно — сердце и душа его фильмов. Это центральная личность, но вовсе не вездесущая. Гитри очень внимателен к своим партнерам. Достаточно присмотреться к той точности и сдержанности в фантазии, которыми некоторые актеры (напр., Сатюрнен Фабр) обладают у него, но не обладают у других режиссеров — уже только по этому можно судить, насколько он требователен и проницателен в работе с актерами.

Ален Ренэ отметил (в журнале «Cinéma 84», приложение к № 311, 1984), что в Дезире стиль игры самого Гитри эволюционирует от вымысла (поскольку поначалу в I акте Гитри предстает перед нами в образе слуги) к реализму (во II акте Гитри становится самим собой, а в III — обычным человеком, который на наших глазах, по выражению Ренэ, «доходит до границ трагизма»). На самом деле, все совершенно не так: в каждую минуту фильма Гитри является одновременно и слугой, и человеком, и при этом — оригинальной и уникальной личностью, не лишающей себя удовольствия сообщать свое мнение по любому поводу, относиться к другим свысока и с подозрением. В этом один из наиболее очевидных смыслов картины: показать, что этот слуга — именно благодаря положению слуги — находится в наилучшей позиции, чтобы трезво судить о мире и об обществе, в котором живет. До последней сцены, где он уходит от хозяйки, Гитри не расстается с образом почтительного, сознательного слуги, стильного (и стилизованного) в каждом жесте — таким мы его видели в начале картины, своеобразным архетипом слуги, довольного своим положением, с легким оттенком смиренного мазохизма, от которого служба еще приятнее. Точно так же, от начала и до конца картины, он остается необыкновенным человеком, способным соблазнять, наблюдать и давать советы — он и не может быть другим. Именно постоянное и гармоничное присутствие этих элементов в манере игры Гитри (а не их методичная и надуманная последовательность), наряду со многими другими причинами, неизменно восхищает зрителя.

N.В. В фильме Жизнь на двоих, La vie а deux, Клеман Дюур, 1958, частично основанном на пьесе «Дезире», роль, сыгранную Гитри, исполняет Жерар Филип — в совершенно ином стиле, более приторном и манерном, но все же по-своему интересном.

Desperate

Отчаянный

1947 — США (73 мин)

· Произв. RKO (Майкл Крэйк)

· Реж. ЭНТОНИ МЭНН

· Сцен. Гарри Эссекс, Мартин Рэкин по сюжету Дороти Этлас и Энтони Мэнна

· Опер. Джордж Э. Дискант

· Муз. Пол Соутелл

· В ролях Стив Броди (Стив Рэндалл), Одри Лонг (Энн Рэндалл), Реймонд Бёрр (Уолт Рэдэк), Даглас Фаули (Пит), Уильям Челли (Рейнолдз), Джейсон Робардз-ст. (Феррари), Фредди Стил (Коротышка).

Стив Рэндалл, недавно женившийся водитель грузовика, получает заказ, не зная, что за ним стоят гангстеры. Невольно он становится соучастником ограбления. В перестрелке убит полицейский; младший брат главаря банды Уолта Рэдэка попадает в руки служителей закона. Рэдэк винит во всем Стива и хочет заставить его признаться в убийстве. Но Стиву удается улизнуть от банды. Теперь он в бегах вместе с беременной женой. Он сдается в полицию, но комиссар предпочитает отпустить его, чтобы приманить более крупную дичь. Теща Стива, у которой укрываются герои, требует заново провести свадебный обряд, но на сей раз — по-чешски. На празднике появляется человек Рэдэка. Стив снова бежит вместе с женой. Жене угрожают, и он отправляет ее в Калифорнию. Затем он встречается лицом к лицу с Рэдэком. Тот же, получив Стива в полное распоряжение, хочет убить его в ту минуту, когда брат Рэдэка взойдет на электрический стул. Долгое ожидание. Приезжает полиция. Стив убивает Рэдэка, тело которого падает в лестничный пролет, подскакивая на ступеньках.

♦ Фильм относится к концу так называемого периода ученичества Энтони Мэнна. Его собственные размышления о морали и форме выражения начинают приобретать большую насыщенность и независимость. Сюжет Отчаянного очень оригинален в рамках нуара и его вселенной, куда невольно вторгается средний американец, с которым может идентифицировать себя каждый зритель. Тема беглой семейной пары лишена здесь всякого болезненного лиризма и раскрыта с мощным и волнующим реализмом. В жестоком мире единственным носителем ценностей становится одинокий и беззащитный человек, вынужденный привыкать к тому, что его спасение зависит только от него. В самом деле, полиция (порождение общества) относится к нему прагматично и цинично и стремится лишь максимально использовать его в своих целях. Этот фильм защищает ценности индивидуализма, тогда как более поздние вестерны Мэнна будут критиковать его излишки, и подчас — довольно сурово. Дело в том, что мораль и философия Мэнна всегда зависят от того, где и когда происходит действие его фильмов. В Отчаянном действие происходит в развращенной городской среде, где только индивидуализм придает морали силу. С точки зрения формы режиссер особо тщательно обращается с пространством и светом. Мэнн уже стремится к равновесию между экспрессионизмом (драматизацией) и реализмом; в этих поисках он не перестанет совершенствоваться до самого конца творческого пути, но наибольшей тонкости достигнет в вестернах. Обратите внимание, напр., на сцены собраний гангстеров: персонажи, сталкиваясь друг с другом, задевают лампу, висящую под потолком, и лампа, раскачиваясь, резко меняет освещение, драматургически выражая напряжение между героями.