В 1560 г. испанская экспедиция под началом Писарро отправляется на поиски Эльдорадо, мифического края индейцев, попавших под испанский гнет. Монах Гаспар де Карвахаль ведет дневник экспедиции. Пройдя последнее ущелье Аид, герои попадают в зону бескрайних болот. Писарро приказывает построить три плота и отправить их по притоку Амазонки на разведку и поиски продовольствия. На плотах должны отплыть 40 человек; старшим назначен дон Педро де Урсуа (за которым упрямо следует его невеста Иньес де Атьенца), а его помощником — дон Лопе де Агирре (с которым плывет его дочь Флорес).

Сплав через пороги оказывается крайне опасным. Один плот затягивает водоворотом; людей на нем убивают загадочные аборигены, прячущиеся от испанцев. Агирре вовсе не собирается возвращаться к Писарро. Он мечтает прославиться в веках, подобно Кортесу в Мексике, а потому разрушает плоты и подстрекает отряд к мятежу, в результате которого Урсуа оказывается смещен и ранен. Агирре назначает командиром отряда Гусмана, который позже объявит себя «императором Эльдорадо». На фиктивном суде он приговаривает Урсуа к казни через повешение, однако Гусман милует приговоренного. Отряд отправляется в путь на новом плоту и вскоре находит в прибрежной деревне груду человеческих костей — доказательство того, что где-то неподалеку обретаются индейцы-каннибалы.

Река течет спокойно, и плот продвигается по ней с крайней медлительностью. Среди членов отряда царит молчание. Кто-то гибнет от крохотной стрелы, пущенной невидимым врагом. Карвахаль пытается обратить одного из индейцев в христианство и убедить его, что в Библии содержится слово Божье. «Бог не разговаривает», — отвечает индеец и отбрасывает книгу, после чего его убивают. Вскоре погибает Гусман. Агирре приказывает солдатам повесить Урсуа. Плот проплывает мимо индейцев, которые оживленно скачут по берегу и кричат от радости. Их жесты можно трактовать примерно так: «Вот плывет свежее мясо!».

Испанцы поджигают встретившуюся деревню и находят соль, которой долгое время были лишены. Невеста Урсуа исчезает в лесу. По приказу Агирре казнят солдата, хотевшего повернуть назад. Все больше испанцев гибнет от рук невидимых врагов. Плот начинает дрейфовать по кругу. Члены отряда окончательно падают духом. Люди утомлены и измотаны. Они видят корабль на верхушке дерева. Карвахаль, а вслед за ним и дочь Агирре гибнут от стрел. На плоту, захваченном обезьянами, Агирре произносит монолог о своих грядущих завоеваниях («Мы поставим на сцене Историю, как в театре ставят трагедии»).

♦ После ряда полнометражных и короткометражных картин, в большей или меньшей степени авангардных и адресованных ограниченному кругу зрителей (за исключением фильма Даже карлики начинали с малого, Auch Zwerge haben klein angefangen, 1970), в 1972 г. Херцог снимает великолепный документальный фильм об инвалидах (Страна молчания и темноты, Land des Schweigens und der Dunkelheid) и создает Агирре, впервые вынося свою оригинальность и универсальность на суд широкой публики. Этим фильмом в творчестве Херцога открывается краткий период гениального творческого подъема (1972–1974), когда он уже сформулировал интересующие его темы, но еще не начал повторяться. В Агирре возрождается вся сила немецкого романтизма. В исступленной мегаломании своего героя поэт и провидец Херцог рассматривает жажду власти как погоню за несбыточной мечтой, абсолютом, пустотой. Торжественная неспешность изображения и повествования, захватывающее действие на фоне пышной и смертельно опасной природы продвигают сюжет от неумолимого стремления к цели, через неизбежную остановку при встрече с препятствиями к финальному поражению и к бессмысленной славе. Такое поражение не принесет никаких исторических плодов, и лишь искусство способно придать ему смысл и подарить некое эстетическое оправдание. Эта задача решается изумительным стилем Херцога, показывающим онтологическую абсурдность колонизации и миссионерства.

N.В. Съемки фильма проходили в крайне тревожной, опасной и конфликтной обстановке. Херцог увлекательно рассказывает об этом в интервью Симону Мизрахи в пресс-релизе фильма. В частности, он говорит: «Честно говоря, чаще всего риску подвергались мы с оператором. Мы были единственными членами съемочной группы, которым требовалась полная свобода передвижения по плоту. Остальные были привязаны к плоту веревками. Если бы кого-то смыло волной, мы могли его вытащить. Кого угодно, кроме меня и оператора: нас привязывать было нельзя — мы должны были быть повсюду одновременно». В фильме использовалось очень мало чистового звука. Сам Херцог предпочитает переозвученную немецкую версию картины.

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (447 планов; особо отмечены планы длиной более 30 сек) в журнале «L'Avant-Scène», № 210 (1978). Первая версия сценария (проза с небольшим вкраплением диалогов) в книге Вернера Херцога (Werner Herzog, Scénarios, Hachette POL, 1981). В эту книгу, впервые опубликованную в Мюнхене (Skellig, München, 1977), также включены сценарии Признаки жизни (Lebenszeichen, 1968), Даже карлики начинали с малого, Фата Моргана (Fata Morgana, 1971).

Airplane!

Самолет!

1980 — США (85 мин)

· Произв. PAR, Howard W. Koch Production (Джон Дэйвисон)

· Реж. ДЖИМ ЭЙБРАХАМЗ, ДЭЙВИД ЗУКЕР, ДЖЕРРИ ЗУКЕР

· Сцен. Джим Эйбрахамз, Дэйвид Зукер, Джерри Зукер

· Опер. Джозеф Байрок (Metrocolor)

· Муз. Элмер Бёрнстин и «Вее Gees»

· В ролях Карим Абдул-Джаббар (Роджер Мердок), Ллойд Бриджес (Маккроски), Питер Грейвз (капитан Овёр), Джули Хэггерти (Илэйн Дикинсон), Лорна Пэттерсон (Рэнди), Роберт Стэк (Крамер), Роберт Хейз (Тед Страйкер), Лесли Нилсен (д-р Pумак), Стивен Стакер (Джонни).

Во время обычного рейса на американской внутренней авиалинии весь экипаж пассажирского лайнера в полном составе становится жертвой пищевого отравления.

♦ Эта вереница причудливых и изобретательных гэгов, снятая целым коллективом режиссеров, превосходно обходится без звезд. Она следует от чистого бурлеска к пародии (пародии на знаменитые фильмы и на жанр «фильма-катастрофы»), проходя через абсурд, сатиру, «комедию наблюдений», доведенную до самой безумной карикатуры. В этой толкотне комических находок ритм сохраняет бодрость, и самые неудачные гэги тут же исчезают из памяти, не причиняя вреда картине в целом. Фильм также показывает, насколько американцы далеки от того, чтобы считать бурлеск бедным родственником среди жанров, побочным продуктом, на котором всегда необходимо экономить. Молодым авторам картины был доверен весьма значительный бюджет. Они же, резвясь на свободе, смогли придать убедительность гэгам, многие из которых на бумаге казались слишком надуманными. Отсюда и огромный международный успех фильма, сумевшего объединить и примирить публику самых разных возрастов. В 1970-80-е гг. этот феномен встречается все реже и реже.

N.В. Самолет II: Продолжение, Airplane II: The Sequel, 1982 написан и поставлен Кеном Финклменом. Картина не столь успешна, как 1-й фильм, однако содержит великолепный гэг — пародию на Инопланетянина, Е.Т.*.

Akahige

Рыжая Борода

1965 — Япония (180 мин)

· Произв. Toho, Kurosawa Film Productions (Рюдзо Кикугима и Томоюки Танака)

· Реж. АКИРА КУРОСАВА

· Сцен. Рюдзо Кикусима, Хидэо Огуни, Масато Идэ и Акира Куросава по одноименному роману Сюгоро Ямамото (Akahige shinryotan)

· Опер. Асакадзу Накаи и Такао Сайто (Cinemascope)

· Дек. Ёсиро Мураки

· Муз. Масару Сато

· В ролях Тосиро Мифунэ (Кёдзо Ниидэ по прозвищу Рыжая Борода), Юдзо Каямэ (Нобору Ясумото), Ёсио Цутия (Хандаю Мори), Тацуёси Эхара (Гэндзо Цугава), Рэйко Дан (Осуги), Кёко Кагава (сумасшедшая девушка), Каматари Фудзивара (Рокускэ), Акэми Нигиси (Окуни), Цутому Ямадзаки (Сахати), Миюки Кувано (Онака), Эйдзиро Тоно (Гохэйдзи), Такаси Симура (Токубэй), Тэруми Ники (Отоё), Харуко Сугимура (Кин), Ёко Наито (Масаэ), Кэн Мицуда (отец Масаэ), Кинуё Танака (мать Нобору), Тисю Рю (отец Нобору), Ёситака Дзуси (малыш Тёдзи).