— Никто его не слушает, ведь так?

Бэт пожал плечами.

— Это смешно. После того, что произошло, нам надо объединиться, не позволять кому-то нас разделять.

— Он в любом случае нацелился на нас. Он не друг нежити. Он сын Валентина Моргенштерна. — У нее загорелись глаза. — Он может попытаться заставить нас со временем бросить нефилимов, чтобы он мог преследовать их. Но если у него получится стереть их с лица земли, следующие будем мы.

Бэт сцепил и расцепил свои ладони, потом, кажется, пришел к какому-то решению.

— Знаю, ты права, — сказал он и пошел к столу в углу комнаты. Он вернулся с курткой для нее, носками и ботинками. Отдал их ей. — Просто сделай мне одолжение и ничего такого не говори сегодня днем. Эмоции будут и так зашкаливать.

Она накинула на плечи куртку.

— Сегодня днем? А что сегодня днем?

Он вздохнул.

— Похороны.

— Я Морин прибью, — сказала Изабель. Она открыла обе дверцы шкафа Алека и скидывала в кучу его вещи на пол.

Саймон лежал с босыми ногами на одной из кроватей — Джейса? Алека? — скинув свои ботинки с пряжками. Хотя тело у него не шибко и болело, все равно было замечательно оказаться на мягкой поверхности, после многих часов, проведенных на жестком грязном полу Дюморта.

— Тебе придется бороться со всеми вампирами Нью-Йорка, чтобы добраться до нее, — сказал он. — Очевидно, они ее любят.

— О вкусах не спорят. — Изабель держала темно-синий свитер, в котором Саймон узнал свитер Алека, по большей части по дыркам в манжетах. — Значит, Рафаэль привел тебя сюда, чтобы ты мог поговорить с моим отцом?

Саймон приподнялся на локти, чтобы посмотреть на нее.

— Думаешь, все пройдет нормально?

— Конечно, почему нет. Мой отец любит поболтать.

В ее голосе слышалась горечь. Саймон наклонился вперед, но когда она подняла свою голову, она ему улыбалась, и он подумал, что просто выдумал это себе.

— Хотя, кто знает, что случится, с сегодняшним нападением на Цитадель. — Она терзала свою нижнюю губу. — Это могло бы означать, что они отменили собрание, или провели его раньше. Очевидно, что Себастьян представляет большую проблему, чем они думали. Он не должен был даже близко подходить к Цитадели.

— Ну, — сказал Саймон. — Он — Сумеречный Охотник.

— Нет, не Охотник, — со злостью проговорила Изабель, и сдернула зеленый свитер с деревянной вешалки. — Кроме того, он — мужчина.

— Прости, — сказал Саймон. — Должно быть, это выматывает, ждать, чтобы увидеть, чем обернется сражение. Скольких людей они пропустили?

— Пятьдесят или шестьдесят, — сказала Изабель. — Я хотела пойти, но они не пустили.

В ее голосе слышались сдержанные нотки, которые означали, что они закрыли тему, о которой ей не хотелось разговаривать.

— Я бы волновался за тебя, — сказал он.

Он увидел, как она нехотя расплывается в улыбке.

— Померь это, — сказала она и бросила ему зеленый свитер, немного менее поношенный, чем остальные.

— Ты уверена, что это нормально, если я позаимствую одежду?

— Ты не можешь разгуливать вот так, сказала она. — Ты выглядишь так, словно сбежал из любовного романа. — Изабель драматично приложила ладонь ко лбу. — Ох, Лорд Монтгомери, что вы собираетесь со мной делать в этой спальне, когда я здесь одна и вся ваша? Невинная дева, и беззащитная?

Она расстегнула свою куртку и швырнула ее на пол, оставаясь в белом обтягивающем топе. Она одарила его страстным взглядом.

— Моя добродетель в безопасности?

— Я, ааа…что? — спросил Саймон, который временно лишился дара речи.

— Я знаю, что ты опасный мужчина, — произнесла Изабель, приближаясь к кровати, покачивая бедрами. Она расстегнула свои брюки и скинула их на пол. На ней остались черные трусики шортиками. — Кто-то называет тебя развратником. Все знают, что с женщинами ты искуситель в своей поэтической рубашке с буфами и соблазнительных штанах.

Она забралась на кровать и поползла к нему, смотря на него словно кобра, собирающаяся напасть на мангуста.

— Очень прошу тебя, подумай о моей невинности, — выдохнула она. — И моем бедном ранимом сердце.

Саймон решил, что это очень смахивало на ролевые игры в Драконах и Подземельях, только намного забавнее.

— Лорд Монтгомери не думает ни о чем, кроме своих собственных желаний, — проговорил он грубоватым голосом. — Я скажу тебе кое-что еще. У Лорда Монтгомери есть очень большое поместье … и довольно большие земли, тоже.

Изабель захихикала, и Саймон почувствовал, как под ним подрагивается кровать.

— Ладно, я не ожидала, что ты так увлечешься.

— Лорд Монтгомери всегда превосходит ожидания, — сказала Сайман, обхватывая Изабель за талию, и перекатываясь с ней так, что теперь она оказалась под ним, и ее темные волосы распластались по подушке.

— Матери, заприте своих дочерей, потом — своих служанок, потом заприте себя. Лорд Монтгомери вышел на охоту на женщин.

Изабель обхватила руками его лицо.

— Мой лорд, — сказала она, ее глаза блестели. — Боюсь, что я больше не могу выносить ваших чар и вашей мужественности. Пожалуйста, делайте со мной все, что хотите.

Саймон не был уверен, как бы поступил Лорд Монтгомери, но он знал, чего хочет он. Он наклонился и прижался к ее губам в долгом поцелуе. Она раскрыла свои губы, и вдруг все превратилось в сладкий темный жар, губы Изабель скользили по его губам, сначала дрязняще, затем сильнее. Она пахла так же, как и всегда, одурманивающим запахом роз и крови. Он прижался губами к пульсирующему местечку у нее на шее, нежно покусывая одними губами, и Иззи стала ловить ртом воздух. Ее руки коснулись его рубашки, и он начал переживать, что она без пуговиц, но Изабель схватилась своими сильными руками за ткань и разорвала рубашку пополам, оставляя ее болтаться на его плечах.

— Боже, эта штука рвется, как бумага, — воскликнула она, стягивая с себя свой топ. Она успела снять его на половину, когда открылась дверь, и в комнату вошел Алек.

— Иззи, ты… — начал он. Выпучил глаза и попятился назад, до тех пор, пока головой не врезался в стену позади себя. — Что он здесь делает?

Изабель натянула свой топ назад и посмотрела на брата.

— Ты теперь не стучишься?

— Это… это моя спальня! — прошипел Алек. Казалось, он старался не смотреть на Иззи и Саймона, которые на самом деле были в очень компрометирующем положении. Саймон быстренько скатился с Изабель, которая села, стряхивая с себя невидимые пушинки. Саймон поднимался намного медленнее, пытаясь держать вместе разорванные края рубашки.

— Почему вся моя одежда на полу? — спросил Алек.

— Я пыталась найти что-нибудь одеть Саймону, — объяснила Изабель. — Морин напялила на него кожаные штаны и мешковатую рубашку, потому что он был ее рабом из любовного романа.

— Он был ее что?

— Ее рабом из любовного романа, — повторила Изабель, будто Алек был конкретным тормозом.

Алек тряхнул головой так, словно видел плохой сон.

— Знаешь что? Не объясняй. Просто — оденься, вы оба оденьтесь.

— Ты ведь не уйдешь, так? — спросила Изабель сердито, соскальзывая с кровати. Она подняла свою куртку и накинула ее на плечи, потом швырнула Саймону зеленый свитер. Он с радостью надел его на себя взамен той поэтической рубахи, которая все равно превратилась в веревочки.

— Нет, это моя комната, кроме того, мне надо с тобой поговорить, Изабель. — Голос Алека был резким. Саймон схватил джинсы и обувь с пола и отправился в ванну, чтобы переодеться, специально тратя на это много времени. Когда он вернулся, Изабель сидела на мятой постели, выглядевшая натянутой и напряженной.

— Значит, они опять открывают Портал, чтобы перевести всех? Хорошо.

— Хорошо, но что я почувствовал — Алек неосознанно положил свою руку на предплечье, около его руны парабатай — не есть хорошо. Джейс не умер, — торопливо добавил он, когда Изабель побледнела, — Я бы знал, если бы это было так. Но что-то случилось. Думаю, что-то, связанное с небесным огнем.