— Вам придется конкретизировать свое заявление. Я был прав слишком во многом.

Уилл продел простыню сквозь решетку. Теперь ткань свисала по обе стороны двери.

— Вы сказали мне, что дислексики умеют придумывать разнообразные приемы, чтобы не выделяться на фоне остальных людей. Верно?

— Да, это так.

— Это заставило меня подумать об Уоррене, потому что в тот день, когда он подъехал к дому Эммы Кампано, ему необходимо было держать в уме слишком многое. — Уилл принялся перечислять: — В котором часу Кайла Александр впустит его в дом. Где находится комната Эммы. Сколько пар перчаток необходимо взять с собой. Где переложить Эмму из одной машины в другую.

Бернард покачал головой.

— Это все необычайно увлекательно. Но скажите, мистер Трент, какое отношение все это имеет ко мне?

— Видите ли, — начал Уилл, роясь в кармане в поисках своего диктофона. — Поскольку Уррен не умел писать списки, он записывал все на диктофон.

Бернард снова покачал головой. Он не узнавал диктофон, поскольку тот принадлежал Уиллу.

— Уоррен пользовался своим мобильным телефоном, — пояснил Уилл, — а потом переносил записи на компакт-диски, которые хранил вместе с заказами клиентов в копировальном центре.

Самоуверенность Бернарда, похоже, пошатнулась.

— Синий, красный, фиолетовый, зеленый, — повторил Уилл. — Эту последовательность цветов он использовал для своих дисков.

Он щелкнул клавишей, и зазвучал легко узнаваемый голос Эвана Бернарда:

— Нет, Уоррен, веревка и изолента будут в багажнике. Кайла даст тебе ключи.

— Я знаю, знаю, — пробормотал Уоррен.

Взволнованный голос Бернарда возразил:

— Нет, ты не знаешь. Ты должен слушать то, что я тебе говорю. Если ты все сделаешь правильно, никто из нас не попадется.

Девичий голос, который уже был опознан как голос Кайлы Александр, произнес:

— Уоррен, хочешь, я все это для тебя запишу? Я могу составить тебе список.

Уилл выключил устройство.

— Остальное дослушаете в суде.

— Меня через час освободят, — возразил Бернард. — Мой адвокат сказал…

— Ваш адвокат ничего не знает о дисках.

Чарли Рид ошибся относительно проводов, выходящих из домашнего компьютера Бернарда. Они были подсоединены к записывающему ДВД-плееру.

— Мы располагаем как минимум десятком дисков, запечатлевших вас, Эван, в вашей особой комнате. Сейчас мой напарник находится в Академии Вестфилд, у Оливии Мак-Фаден. Мы сделали нарезку кадров из ваших видео, на которых видны лица девушек. Разумеется, рядом с вашим лицом. На данный момент им удалось опознать шесть учениц вашей школы. Как вы думаете, сколько еще девушек нам удастся обнаружить? — поинтересовался Уилл. — Возможно, найдется много женщин, которые пожелают выдвинуть против вас обвинение.

— Мне нужен мой адвокат. Немедленно!

— О, он уже в пути. Когда он услышал о новых обвинениях, ему просто не терпелось поскорее с вами поговорить. — Уилл положил руку на простыню и протолкнул ее в камеру. — Держи, Эван. Я не хочу, чтобы ты обижался на меня за то, что я не обеспечил тебя достаточным количеством веревки и это не позволило тебе повеситься.

Когда Уилл вернулся, Бетти лежала на диване, что указывало на то, что Энджи дома нет. Он снял пиджак и расслабил узел галстука, после чего подошел к термостату и понизил температуру воздуха. Он провел в доме меньше минуты и уже был раздосадован. Энджи знала, что ради Бетти он поддерживает в доме прохладу. От летней жары она страдала тепловой сыпью.

Он заметил мигающий огонек автоответчика и, подойдя к телефону, увидел, что его ожидает одно сообщение. Он нажал на кнопку, и в динамике раздался голос Пола Кампано.

— Привет, Уилл, — произнес он, и этого было довольно.

Уилл остановил запись, не желая слушать остальное. Он не хотел, чтобы Пол чувствовал себя униженным или благодарил его. Он впервые не назвал его Трэшем. Вместо этого он обратился к нему по имени. Это было все, что Уилл хотел от него услышать.

Он сгреб собачку с дивана и понес в кухню, где с удивлением обнаружил, что ее миска для воды наполнена. Он внимательно осмотрел пучеглазую мордочку Бетти, как будто мог по ее виду определить, не перестала ли она пить. Он был абсолютно уверен, что Энджи не стала бы среди дня наливать воду в миску. Бетти лизнула Уилла в лицо, и он погладил ее по голове, прежде чем опустить на пол. Насыпав сухого корма в миску для еды и бросив Бетти кусок ее любимого сыра, он направился в спальню.

В глубине дома было жарко, как в духовке. Освободившись из жилета, рубашки и брюк, Уилл бросил одежду на стул. Он не знал, который час, но так устал, что это не имело никакого значения. «Наверное, это даже хорошо, что Энджи никогда не застилает постель», — подумал он, упав на кровать.

Он закрыл глаза, и из его груди вырвался непрошеный и неожиданно тяжелый вздох. Он сложил руки на груди, потом опустил их вдоль тела. Потом лег на бок. Потом сбросил простыни. Закончилось все тем, что он снова оказался на спине. Сна не было.

Он лежал неподвижно, глядя в потолок, как вдруг тишину дома разорвал телефонный звонок. Уилл не мог решить, отвечать или нет. Он взглянул на часы: было десять утра. В мире не было ни одного человека, с кем он хотел бы поговорить. Он знал, что Аманда его по голове не погладит. Журналистам его номер не раздобыть. Энджи занималась своими делами, что бы это ни означало.

Он снял трубку прежде, чем успел включиться автоответчик.

— Привет, — сказала Фейт. — Ты занят?

— Валяюсь на кровати в одних трусах. — Ответа не последовало. — Алло?

— Да. — Она произнесла это слово как утверждение, и он понял, что снова ляпнул что-то не то. Он уже хотел извиниться, как вдруг она выпалила: — Я сказала Аманде, что согласна.

Уиллу на ум пришло сразу несколько реплик, но он все тщательно взвесил и решил промолчать, чтобы не сказать очередную глупость.

— Хорошо, — наконец выдавил он из себя, и собственный голос показался ему похожим на карканье.

— Это потому, что мы его поймали. — Она говорила о Бернарде. — Если бы нам это не удалось, я, наверное, предпочла бы вернуться за свой стол в убойном отделе и коротать там время до пенсии.

— Мне показалось, что ты не из тех полицейских, которые способны работать по табельным часам.

— Мне было бы совсем нетрудно к этому привыкнуть, работая с Лео, — ответила она. — Может, с тобой все будет иначе.

Уилл рассмеялся.

— Я впервые сталкиваюсь с тем, что женщина смотрит на необходимость иметь дело со мной как на нечто позитивное. Это я могу сказать тебе совершенно откровенно.

Она тоже засмеялась.

— По крайней мере, я смогу помочь тебе с отчетами.

Уилл почувствовал, как улыбка сползает с его лица. Они с Фейт не обсуждали ее открытие и тот очевидный факт, что Уилл читает хуже любого второклассника.

— Фейт, мне не нужна помощь, — сказал он. — Честно. — И, чтобы разрядить возникшее напряжение, добавил: — Но все равно спасибо.

— Не за что, — откликнулась она, но напряжение осталось.

Он пытался придумать, что бы еще такое сказать — пошутить, неудачно съязвить по поводу своей неграмотности. На ум ничего не шло, не считая кричащего напоминания о том, что он неслучайно никому не говорил о своей проблеме. Уиллу не была нужна помощь. На протяжении многих лет он добросовестно выполнял свою работу, ни на кого не полагаясь.

— Когда ты приступаешь? — спросил он.

— С этим есть некоторые сложности, — ответила Фейт. — До окончания университета у меня будет временный допуск, но вообще-то уже через неделю я буду у тебя в кабинете.

— В моем кабинете? — упавшим голосом переспросил Уилл. Он знал стиль работы Аманды. Год назад она зашла к нему в кабинет и заметила, что если Уилл подтянет колени к ушам, то в комнате свободно поместится еще один стол. — Это будет здорово, — спохватился он, стараясь говорить бодро и оживленно.

— Я много думала о Кайле.