— Я же говорю, что желудок у него уже не болел. Кроме того, когда он не ест, ему еще хуже.

— Понятно. Так во сколько вы вышли из бара?

— Я не знаю. Но мы там пробыли довольно долго. Не меньше часа, это уж точно. Потом я проводил его домой, и мы сыграли одну партию на приставке. Но я не стал задерживаться, потому что мне рано вставать. — Анхель опустил глаза и несколько секунд молчал. Когда он издал странный звук, похожий на тихий визг, Ириарте понял, что парень плачет. Анхель поднял глаза, и инспектору стало ясно, что он уже не в состоянии держать себя в руках. — Что же теперь будет? Он ведь уже не сможет ходить. Он такого не заслуживает, он отличный мужик. Он такого не заслуживает.

Он закрыл лицо руками и разрыдался. Ириарте вышел в коридор и через минуту вернулся со стаканчиком кофе, который поставил перед Анхелем. Потом он обернулся к Амайе.

— Если друг Анхель говорит правду, а я думаю, что так и есть, — покровительственным тоном добавил он, улыбнувшись Анхелю, который смущенно поглядывал на инспектора, вытирая глаза, — все это будет совсем нетрудно подтвердить. Я съезжу в пункт неотложной помощи, у них есть камеры наблюдения. Если они действительно там были, видеозапись послужит в качестве алиби. Я отправлю к комиссару курьера с отчетом, снимающим с Фредди все подозрения.

— Спасибо, — кивнула Амайя. — А мне необходимо встретиться со специалистами по медведям.

27

Флора Саласар приготовила себе чашку кофе, расположилась за столом у себя в кабинете и посмотрела на часы. Ровно шесть. Ее сотрудники уже потянулись к выходу. Они прощались друг с другом и махали ей рукой сквозь стеклянную дверь, которую она оставила приоткрытой после того, как предупредила Эрнесто о том, что ему придется задержаться еще на час. Эрнесто Муруа работал на Флору уже десять лет и совмещал должности управляющего цехом и старшего кондитера.

Флора услышала шум двигателя подъехавшего к кондитерской грузовика, а через минуту в дверь просунулось недоумевающее лицо Эрнесто.

— Флора, тут приехал грузовик из фирмы Устаррос. Мужик говорит, что мы заказали муку. Сто мешков по пятьдесят кило. Я сказал ему, что это ошибка, но он не уезжает.

Она взяла шариковую ручку, сняла с нее колпачок и сделала вид, что что-то пишет в своем ежедневнике.

— Нет, это не ошибка. Я сделала этот заказ. Я знала, что его доставят сегодня, и поэтому попросила тебя остаться.

Эрнесто растерянно смотрел на нее.

— Но, Флора, у нас склад забит мукой. Кроме того, я думал, что тебя полностью устраивает качество муки и обслуживание фирмы Лаза. Ты не забыла, что мы еще год назад попробовали эту муку и пришли к выводу, что она более низкого качества?

— Ну и что, а теперь я решила попробовать ее еще раз. В последнее время меня не вполне устраивала наша мука. В ней комки, помол как будто изменился, да она даже пахнет иначе. Мне сделали выгодное предложение, и это окончательно склонило меня к решению сменить муку.

— А что мы будем делать с той мукой, которая уже у нас есть?

— Я обо всем договорилась с Устарросом. Муку со склада они вывезут сами, а ту, которая уже в чанах, ты выбросишь. Я хочу, чтобы ты сменил всю имеющуюся в цехе муку. Всю старую партию надо выбросить. Использовать ее нельзя, потому что она плохая.

Эрнесто кивнул, хотя выражение его лица говорило о том, что убедить его ей не удалось. Выйдя на улицу, он указал водителю грузовика, куда выгружать только что доставленные мешки с мукой.

— Эрнесто, — снова окликнула его Флора. Он вернулся в кабинет. — Разумеется, я надеюсь, что ты понимаешь, что все это строго конфиденциально. Если станет известно о том, что мы пользовались некачественной мукой, это может нанести большой урон нашей репутации. Никому ни слова. Если кто-то из работников заинтересуется тем, что происходит, просто скажи ему, что нам сделали выгодное предложение. А лучше всего просто избегать этой темы.

— Разумеется, — заверил ее Эрнесто.

Флора провела у себя в кабинете еще пятнадцать минут, которые потребовались ей для того, чтобы вымыть чашку из-под кофе и вычистить кофеварку. Все это время в ее сознании росли и крепли зловещие опасения. Убедившись в том, что дверь заперта на замок, она подошла к стене и внимательно всмотрелась в украшающую кабинет картину Хавьера Сиги, которую она купила двумя годами ранее. Она осторожно сняла полотно со стены и поставила его на диван, обнаружив скрывавшийся за картиной бронированный сейф. Ловкими пальцами она принялась вращать серебристый диск замка, который вскоре открылся с тихим щелчком. Конверты с бумагами, пачки денег для выплаты заработной платы и папки с документами были сложены в аккуратную стопку, рядом с которой лежал бархатный мешочек. Осторожно взяв всю стопку, она извлекла ее из сейфа. В глубине сейфа, прислоненная к стене, виднелась приходо-расходная книга в кожаной обложке. Флора взяла ее в руки, и ей показалось, что книга весит больше, чем в последний раз, когда она ее доставала, а обложка пропитана влагой. Она подошла с книгой к столу и села в кресло, глядя на книгу с волнением, к которому примешивалась тревога. Наконец, она решилась ее открыть и с облегчением убедилась в том, что вырезки не склеились. Возможно, благодаря тому, что они так долго были спрессованы между страницами книги, они лежали там же, где она их оставила больше двадцати лет назад. Они даже почти не пожелтели, хотя типографская краска утратила яркость и шрифт казался серым и затертым, как будто его много раз смывали водой. Флора осторожно переворачивала страницы, стараясь не нарушить хронологический порядок, в котором размещались вырезки. Снова и снова она читала имя, которое с тех пор, как Амайя покинула ее кабинет, звучало у нее в голове так отчетливо, как будто его произносил чей-то голос. Тереза Клас.

Тереза была дочерью иммигрантов из Сербии, которые приехали в долину в начале девяностых годов. Кое-кто утверждал, что они бежали от правосудия своей страны, хотя эти обвинения так и остались слухами. Они быстро нашли себе работу в городе, а когда Тереза, которая не блистала успехами в учебе, окончила школу, она начала работать на хуторе Берруэта. Ей поручили ухаживать за престарелой матерью владельца, испытывавшей затруднения при ходьбе. Недостаток ума Тереза с лихвой компенсировала красотой. Она знала, что нравится мужчинам, и в самом деле, ее длинные белокурые волосы и не по годам развитая фигура притягивали внимание противоположного пола. Она провела на хуторе Берруэта всего три месяца, когда ее мертвое тело обнаружили в поле за скирдой сена. Полиция допросила всех работавших на хуторе мужчин, но так никого и не арестовала. Стояло лето, в долине было много приезжих, и детективы пришли к выводу, что девушка отправилась в поле с каким-то незнакомцем, который ее изнасиловал и убил. Тереза Клас. Тереза Клас. Тереза Клас. Стоило Флоре закрыть глаза, и ей начинало казаться, что она видит лицо этой потаскушки.

— Тереза, — прошептала она. — Прошло столько лет, а ты продолжаешь осложнять мне жизнь.

Она закрыла книгу и снова спрятала ее вглубь сейфа, заслонив кипой документов, рядом с которыми она снова положила мешочек. Поколебавшись мгновение, она не устояла и потянула за шелковый шнурок, которым был завязан мешочек. В тусклом освещении кабинета матово заблестела красная лакированная кожа туфель. Указательным пальцем Флора коснулась плавного изгиба каблука, и на нее нахлынула волна тревоги. Это чувство было для нее совершенно непривычным и очень неприятным. Поспешно заперев сейф, она повесила картину и тщательно выровняла раму. Затем она взяла сумку и вышла в цех, чтобы проверить, как идет работа по разгрузке муки. Поздоровавшись с водителем и попрощавшись с Эрнесто, она отправилась домой.

Убедившись в том, что Флора ушла, Эрнесто вошел в кондитерскую, взял рулон пятикилограммовых пакетов и начал наполнять их мукой из чана. Он зачерпнул очередной ковш и, поднеся его к носу, принюхался. Мука пахла как обычно. Кончиками пальцев он взял щепотку муки и попробовал ее на вкус.