Коржавин сначала хотел предпринять обычные меры предосторожности при подходе к неизвестному объекту – выслать разведку и организовать наблюдение, но, поразмыслив, решил, что обитатели здешних мест прекрасно осведомлены о передвижении из маленького отряда. Излишняя конспирация будет выглядеть в лучшем случае забавно, а в худшем – вызовет ненужные подозрения в недобрых намерениях. Поэтому они, не скрываясь и громко переговариваясь, шагали по плитам дворцовой площади.

Иленев резко остановился. Спецназовцы, привыкшие на подсознательном уровне улавливать чувства товарищей, моментально выстроились вокруг него в боевой порядок – Коржавин – впереди, Бойко и Султангиреев на флангах, а Ольга с пистолетом в руках – сзади.

– Что? – быстро спросил Коржавин.

Иленев, казалось, прислушивался к своим ощущениям.

– Тут… очень тихо.

– Раньше было шумно? Много народа?

– Не много. Кентавры на площади, детишки у фонтана, слуги… но главное – не это. Я чувствовал присутствие… не знаю, как правильно сказать… чего-то хорошего и доброжелательного. А сейчас тихо и пусто.

– Отходим! – скомандовал полковник.

Они синхронно, наблюдая каждый за своим сектором, двинулись назад, в сторону леса. Немного расслабились, только скрывшись за деревьями. Бойко остался наблюдать за дворцом, остальные углубились в чащу метров на тридцать.

– Ты уверен, что во дворце никого нет? – спросил Коржавин.

– Абсолютно. Никого разумного, – уточнил Иленев.

– И давно у тебя детектор разума завелся?

– Недавно. И работает это только здесь, дома я так не могу.

– Если это правда, то штука весьма полезная.

– Если бы еще научиться этим как следует пользоваться, – вздохнул психотехник, – а то включается, когда хочет.

– Ну, вот вам и карты в руки, товарищ капитан, совершенствуйте свой дар, так сказать благоприобретенный, – съязвил Коржавин

И, подумав, добавил:

– С другой стороны, если во дворце никого нет, почему бы нам туда не пройти? Точно никого, капитан?

– Никого разумного, – подтвердил Иленев.

– Ну, смотри… телепат ты наш. Выдвигаемся.

Уже поднимаясь по лестнице, Коржавин подумал, как забавно со стороны смотрится их отряд – запорожец Бойко, джигит Султангиреев, амазонка Ольга и закованный в пластиковую броню он сам, полковник Коржавин. И еще Иленев в плаще и широкополой шляпе, похожий на гриб-поганку. Только с клюкой, как у бабы-Яги. Эх, дома бы так пройтись – лютые вороги на землю так гроздьями и попадают. От смеха. Зато гном-оружейник был доволен. Светился весь, говорил, что мы выбрали идеальное оружие и теперь можем семимильными шагами идти к победе добра и света над, соответственно, злом и тьмой.

– Командир! – Султангиреев показал рукой в сторону дверного проема, расположенного по правую сторону от главного входа. Там в луже крови лежал, вытянув ноги, мертвый кентавр.

Коржавин подошел и осмотрел тело. Над причиной смерти гадать не пришлось – страшный удар по спине практически разрубил существо пополам. Лежит аккуратненько тук на проходе. Куда, кстати, проход? Судя по всему, какое-то техническое помещение, внутри довольно темно и запах… неприятный запах, тяжелый.

– Ничего себе, – присвистнул Бойко, – это ж сколько силы надо, чтобы так, одним ударом.

– Да, – согласился полковник, – здесь бродил кто-то очень непростой.

Похоже, кентавр пытался выбежать из дворца, а убийца настиг его сзади. Коржавин взвесил в руках меч. Экскалибур, конечно, вещь серьезная, но чтобы вот так ударить… Нужно что-то побольше и потяжелее. Раз так в пять. И если кто-то может легко размахивать такой игрушкой, то с ним очень не хотелось бы выяснять отношения в фехтовальном поединке.

Полковник кивнул Султангирееву. Тот осторожно, стараясь не наступать в кровь, обошел тело кентавра и заглянул внутрь.

– Командир! Тут еще… три, нет четыре трупа.

– Принял. Проходим дальше, потом будем разбираться.

Коржавин, держа наготове меч, первым приблизился к главному входу.

Вот это да!

– Вот это да! – произнес подошедший Бойко, демонстрируя несомненные способности к телепатии.

Внутреннее пространство дворца было не просто большим. Его размеры наводили на мысль о нереальности сооружения. Гигантский зал с искусно выполненными мраморными деревьями-колоннами, поддерживающими своими ветвями высокие своды, был настоящим гимном соединения человеческого гения и природной красоты. Полупрозрачный потолок, изготовленный, по-видимому, из тонких слюдяных пластинок, рассеивал прямые солнечные лучи и создавал удивительно ровное и мягкое освещение. А у противоположной стены стояла огромная статуя женщины. Если это изваяние Немезиды, то богиня поистине прекрасна.

– Иленев, что-нибудь чувствуешь? – спросил Коржавин. Он рассудил, что не стоит пренебрегать способностями новоиспеченного мага.

Тот отрицательно покачал головой.

– Никого разумного, только… – он замялся.

– Что – только?

– Трудно объяснить. Какое-то движение… совершенно непонятное, это… не разумное существо, но и не животное.

– Далеко? В зале?

– Не могу точно разобраться. Должно быть, рядом.

Вот так. Где-то рядышком бродит нечто полуразумное, и не исключено, что именно оно развалило кентавра одним ударом почти пополам. Стало быть, на дружескую встречу рассчитывать не приходится. И какие варианты? Найти это чудо и сразиться с ним аки Святой Георгмй со змием? А зачем? Это чужие разборки, и не факт, что надо в них влезать. И потом, исход схватки с существом, запросто уложившим пятерых кентавров, совершенно непредсказуем. Говоря честно, вся надежда на меткость Ольги.

С другой стороны, какие есть альтернативы? Отступить в лес, и даже, возможно, вернуться к Артемиде. Установить наблюдение, провести разведку, разобраться, что за противник им противостоит, и тогда уже определиться со стратегией и тактикой дальнейших действий. Похоже, это и есть единственно правильное решение. Входить в здание, где, возможно гуляет страшный монстр, могут только герои фильмов-ужасов. Основная цель была – встретиться с Немезидой. Встреча явно откладывается. А, стало быть…

– Отходим, – скомандовал Коржавин.

Спецназовцы, не раздумывая, двинулись к лестнице. А Илнев застыл на месте и, как завороженный, смотрел в зал.

– Иленев! – Коржавин повысил голос, – Капитан Иленев!

Видя, что тот не реагирует, полковник жестом остановил бойцов, а сам метнулся к психотехнику, намереваясь вывести его из состояния ступора.

Но Иленев спокойно посмотрел на Коржавина и спокойно сказал:

– Поздно. Они здесь.

Слова были лишними. Пока Иленев торжественно делал свое предсказание, полковник полоснул по черепу кошмарную тварь, выскочившую из парадного входа дворца. Меч рассек тело, почти не встретив сопротивления, и существо, напоминающее огромную собаку, лишенную волосяного покрова, беззвучно рухнуло на каменные плиты.

Коржавин наотмашь рубил выползающих из дворца монстров. Рубил так, что во все стороны летели кровавые брызги. А те лезли друг другу по головам, и вида они были столь омерзительного, что вызывали скорее чувство брезгливости, чем страха. Шестиногие пауки с жвалами, дымящимися от яда, гигантские многоножки с зазубренными клешнями, голые собаки с вытянутыми клыкастыми мордами… Впрочем, ни страха, ни брезгливости, полковник не испытывал. Только холодный гнев. Даже успел удивиться этому новому ощущению, обычно во время боя он оставался абсолютно спокойным, словно выполнял обычную работу.

Сложно сказать, в скольких схватках он участвовал. В сотнях, а возможно и тысячах. Но каждое из них с точностью до секунды отложилось в его памяти. Такие воспоминания можно просматривать, восстанавливая мельчайшие детали событий. Но сейчас…

Чуть позже, анализируя ситуацию, Коржавин отметил фрагментарность воспоминаний, возникающих в виде отдельных ярких беззвучных картинок. Вот, прямо перед ним чудовищная пасть с зазубренными желтыми зубами, с которых тягуче стекала дымящаяся слизь. Та же пасть, разваливающаяся на две части. Лицо Султангиреева, искаженное яростью. Занесенный для удара клинок Бойко.