Травка поблагодарил, откусил кусочек, остальное сунул в карман и снова принялся смотреть в бинокль.

Лыжники и лыжницы в разноцветных костюмах с номерами и без номеров скатывались с горы, падали, поднимая облака снежной пыли, боролись, бросались снежками. Кое-кто с лыжами на плече поднимался на гору пешком. Другие учились взбираться на гору «елочкой», расставляя лыжи, как ножницы, или «ступеньками» -бочком.

Травка начал потихоньку поворачиваться влево и постепенно осматривать весь горизонт. Лыжников становилось все меньше и меньше. Потом они совсем перестали попадаться. Появились пустынные снежные лужайки, темные кустарники, небольшие лесочки.

Вдруг перед Травкой совсем близко (крикнешь — обязательно обернется) появился большой мальчик в коричневом свитере. В руках у него были два красных флажка. Он резко взмахивал ими — то одним, то обоими сразу. Флажки так и мелькали.

Травка протянул бинокль капитану:

— Товарищ капитан, посмотрите, что это такое?

— Да я уже смотрю, — сказал капитан. — Давно смотрю и любуюсь. Вот молодец! Как он быстро передает!

— Что передает? — заинтересовался Травка.

— Разные команды. Вот видишь…

Травка опять взял бинокль и разыскал мальчика. Мальчик ничего не говорил, а только размахивал флажками.

Капитан сказал:

— Вот он передает: «Второму… взводу… занять… лесок… слева…»

Травка поднял лицо к капитану:

— Как же он передает?

— Вот так флажками и передает. Телеграфной азбукой. У телеграфистов своя азбука: из черточек и точек. Он махнет одним флажком — это точка. Двумя флажками сразу — тире, черточка. Это пионеры из железнодорожной школы. Они хорошо выучили телеграфную азбуку. Этот парень меня знает. Ишь ты, молодец! Как хорошо работает! У них сейчас лыжный поход. Подойдем к нему поближе. Я с ним поговорю, и вдруг они нам помогут! Как ты думаешь, помогут?

— Ннне знаю… — неуверенно ответил Травка. — Наверно, помогут. Ведь пионеры же… А в чем помогать?

Они подошли к пионеру поближе.

Капитан вынул из кармашка своей полевой сумки пузатый серебряный свисток и свистнул три раза так громко, что пионер невольно обернулся.

РАСПОРЯЖЕНИЯ КАПИТАНА КАЛАШНИКОВА

Вместо флажков капитан взял свой синий клетчатый платок и достал из полевой сумки лист синей чертежной бумаги. Он взмахнул этими сигналами над головой крест-накрест три раза.

Пионер проделал то же самое своими флажками. Этим оба показали, что готовы к переговорам.

— Ну, теперь посматривай и слушай, — сказал капитан. — И сам скорее учи телеграфную азбуку. Всегда может пригодиться. А пока я буду говорить тебе обыкновенными словами все, что передаю.

— И что он отвечает, тоже говорите, — попросил Травка.

— Ну конечно, а как же! Вот я говорю… — Капитан замахал своими сигналами: — «Я капитан Калашников. Слушай мои распоряжения. Будь готов!»

«Всегда готов!» — просигналил пионер.

— А теперь я попрошу, чтобы они нам помогли, — сказал капитан Травке и снова засигналил: — «Необходимо разыскать двоих граждан: мужчину и женщину. Приметы неизвестны. Фамилия — Измайловы. Фамилии они не скрывают. Обнаружить их любой ценой среди всех лыжников».

Пионер подтвердил: «Есть обнаружить Измайловых любой ценой! А потом что с ними делать?»

— «Где у вас штаб?» — просигналил капитан.

Пионер в ответ просигналил что-то такое, от чего капитан весело расхохотался.

— Что, что такое он сказал? — заинтересовался Травка и даже затеребил капитана за ногу.

— Он сказал… — ответил капитан, — он сказал: «Дураков нет. Это военная тайна».

Травка обиделся за капитана:

— Передайте ему, что ругаться стыдно!

— Наоборот, — улыбнулся капитан. — Смотри, я ему передаю: «Молодец! Расположение штаба не обнаруживайте. Отведите их к старой трансформаторной будке».

«Есть отвести к старой трансформаторной будке!» -подтвердил пионер.

— «Подожди! — просигналил капитан. — Будут еще распоряжения».

Он обратился к Травке:

— Послушай, Травка-мужичок: знаешь, что я думаю? А не поехал ли твой папа прямо сюда, на Московскую гору? Ведь от электрички сюда всего два километра, электрические поезда ходят часто. А отсюда на лыжах прямо к Измайловым.

— А у него и лыж с собой нет, — сказал Травка. — Разве только мои. Но они ему малы. Он на них будет проваливаться.

— Лыжи он мог достать, — сказал капитан. — Здесь дают напрокат. Нет, совершенно возможно, что он именно здесь. Ну, отсюда-то мы его не выпустим! Какой он у тебя с виду?

— Ну какой… — сказал Травка… — Добрый… Такой дорогой-дорогой…

Травка представил себе папу. Да, он был добрый-добрый и дорогой-дорогой… И ему захотелось, чтобы он поскорее нашелся.

— Ну, а одет-то он во что?

— Одет обыкновенно. В очках.

— Погоди. Давай по порядку. Что у него: лыжный костюм, пальто?

— Курточка, — вспомнил Травка. — Пушистая, с длинной шерстью. Черная. А на голове кожаная шапка, как у вас. С меховыми ушами, а сверху пуговка.

— Вот это уже ближе, — сказал капитан и снова замахал своими синими сигналами: — «Разыщите гражданина в черной меховой куртке. На голове кожаная шапка с пуговкой. Понятно?»

«Понятно», — просигналил пионер.

— «На носу очки, с виду добрый. Разыскивает сына, по имени Травка».

«Повторите имя сына».

— «Травка».

«Понятно».

— «Этого гражданина отведите тоже к трансформаторной будке. Скажите, что там его ждет интересная встреча».

«Понятно».

— «Исполняйте!»

«Есть, товарищ капитан!»

Пионер засигналил в сторону, и сейчас же к нему подбежали несколько мальчиков.

— Теперь пойдет работа, — сказал капитан. — Уж эти-то, конечно, разыщут нам и Измайловых и твоего папу, будь он хоть за три километра отсюда. А мы с тобой пока пойдем посмотрим Москву. Я знаю одно местечко, откуда ее особенно хорошо видно.

МОСКВА ИЗДАЛЕКА

Они пошли по направлению к большому темному лесу, который был виден невдалеке. Здесь были сосны такой вышины, что Травка никак не мог посмотреть на верхушки тех сосен, под которыми они шли: он боялся свалиться с плеч капитана. И вдруг между деревьями он увидел самую настоящую высокую гору. Издали ее совсем не было видно — ее загораживали сосны. А здесь, вблизи, она оказалась выше всякой сосны!

С такой крутизны не скатишься на лыжах! Да и некуда было ехать, если бы кто-нибудь и захотел попробовать: кругом был лес — обязательно ударишься в дерево. Но все-таки здесь часто бывали люди: кругом было много лыжных следов. По склону горы была проложена деревянная лестница с перилами. На самой верхушка горы стояла скамейка.

Капитан воткнул лыжи в снег, рядом с ними поставил палки кружками кверху, а сам вместе с Травкой поднялся на гору. И, конечно, Травка не сидел тогда у него на плечах. В лестнице было сто восемьдесят ступенек. Капитан сам еле поспевал за Травкой.

Они расположились на скамейке. Капитан дал Травке бинокль. Травка увидел полоски железных дорог, по которым ползли крошечные поезда с паровозами и без паровозов, наверно электрические. А потом в бинокль стали видны только дома, крыши и фабричные трубы. Дома казались очень маленькими -меньше, чем игрушечные, но их было столько, что они заполняли все пространство, куда ни поглядишь. Никак нельзя было понять, где же кончается великий город Москва.

Чтобы получше видеть, Травка взобрался на скамейку, вытянулся и даже встал на цыпочки.

Он водил биноклем и вправо и влево.

Иногда ему попадались громадные дома-великаны, больше чем по двадцать этажей в вышину. Казалось, что они сложены, как из кубиков, из одинаковых стройных, светлых домов. Будто много-много таких домов поставили рядышком, а потом начали ставить один на другой, пока не получился дом-великан.