Чтобы заключить мысль, я должен снова предоставить слово писателю М. Алексееву.

«…Я сказал „кровопролитные“ не потому, что так говорят и пишут о всех боях. Во всех боях проливается кровь. Но там, за Гроном, ее пролилось уж очень много, в таком пекле мы не бывали, пожалуй, со времен Сталинграда и Курской дуги, и потери наши были особенно тяжки и горьки, потому что все это происходило совсем недалеко от рубежей, на которых нас ждала Победа. Может быть, Олесь Гончар и побранит меня за то, что я кое-что добавлю к тому, что им сказано и в воспоминаниях и в трилогии („Знаменосцы“. — Е. С.). Один из любимых его героев, Воронцов, в жизни майор Петр Воронцов, замполит нашего полка, погиб там же, за Гроном, погиб вместе с командиром полка подполковником Ходжаевым…Есть в Словакии один крохотный городок… Десять лет назад я был там. Побывал и за Гроном, в Каменине (в прошлом Камендин), посидел на правом крутом берегу реки, среди виноградников, возле бункеров… и в какую-то минуту вздрогнул, услышав за спиной: „Три танкиста, три веселых друга…“ За моей спиной стоял и улыбался человек, маленький, чернявый. „Зыдырастуй, кичи капитан!“ — вскричал он и повис у меня на шее… Я вспомнил: да это же наш толмач, наш переводчик, тот самый, который в ту далекую пору не убоялся ни немецких танков, ни бомб, ни снарядов и который помогал отыскивать на реке брод, где смогли отойти остатки нашей славной „непромокаемой, непросыхаемой“ (72-й гвардейской стрелковой дивизии. — Е. С.)…Спасибо тебе, память! Как бы мы обеднели без тебя, скольких бы обидели, таких, которые достойны того, чтобы о них никогда не забывали»[31].

Я прочитал эти страницы не раз и не два. Их написал солдат-писатель, прошедший всю войну. Он писал о том, что сам на войне пережил, испытал, видел и вдоволь хлебнул самого что ни на есть горя тяжкого, переживаний неслыханных. И если можно что здесь добавить, так это то, что таких боев, которые описаны М. Алексеевым, за 1418 дней Великой Отечественной войны было много. Солдаты и офицеры действующей армии по своему социальному происхождению и положению — рабочие, колхозники, интеллигенция. По своему физическому, физиологическому и в первую очередь нервно-психическому статусу они не похожи на тех, какими они были, работая по своей специальности в условиях мирной жизни. К их лечению в случае заболеваний и ранений, а также к профилактике заболеваний и осложнений ран нельзя подходить с меркой мирного времени. Она неприемлема. Ничем, кроме сказанного выше, нельзя объяснить то, что средние сроки лечения раненых солдат и офицеров действующей армии были не менее чем в три раза продолжительнее сроков лечения больных с производственными, уличными и бытовыми травмами в условиях мирного времени. Не может быть двух мнений и о том, что в последних случаях процент осложнений ниже, а их тяжесть меньше, чем при ранениях на войне. Причины этому те же. Поэтому крайне нежелательно людей, имеющих начальные формы бронхитов, бронхотрахеитов и трахеитов, а также вяло текущие, не мешающие трудовой деятельности ревмокардиты, определять в число «активных штыков». Неотвратимые тяжелые физические напряжения и различной степени охлаждения на войне обусловливают у них в первую очередь и многократно чаще, чем у солдат, которые до войны не имели этих начальных, амбулаторных форм заболеваний, развитие «легочного сердца» и пороков сердца. Физическое и нервно-психическое перенапряжение, недосыпание, охлаждение и переохлаждение резко снижают резервные силы органов и тканей, а следовательно, меняют реактивность организма, снижают его защитные реакции. Они обусловливают частоту осложнений ранений. Вот почему нельзя оставлять за рамками научных докладов о ранах и раневых инфекциях, а также о шоке главный объект изучения — человека, его нервно-психический и физический статус.

Ну а теперь вернемся к тем, кто в боях на гронском плацдарме сложил свои головы, или получил увечья, или, наконец, остался жив, работает или находится на заслуженном отдыхе. Нельзя сводить роль этих боев просто к обороне и удержанию населенных пунктов Барт и Камендин. Дело в том, что 2-й и 3-й Украинские фронты 17 февраля из боевых действий узнали, что 6-я танковая армия СС, получив пополнения людьми и боевой техникой, после наступления в Арденнах против англо-американских войск была переброшена в Венгрию. В Арденнах она нагнала такого страху на союзное командование, что У. Черчилль был вынужден обратиться к И. В. Сталину с просьбой ускорить наступление, которое заставило бы Гитлера снять войска с Западного фронта.

Задача, которую ставило политическое и военное руководство фашистской Германии перед 6-й танковой армией СС, сводилась к нанесению внезапного мощного броневого удара совместно с моторизованной пехотой и авиацией, в Венгрии по силам 3-го Украинского фронта, разгрому их, а следовательно, и к срыву дальнейшего их наступления на венском направлении. Для выполнения этой задачи 6-я танковая армия СС располагала необходимыми силами и средствами. В ее составе было четыре танковых дивизии СС, сведенные в два танковых корпуса. По прибытии в Венгрию ей подчинили 44-ю пехотную дивизию немцев, 20-ю и 25-ю пехотные дивизии венгров, 23-ю танковую, 3-ю и 4-ю кавалерийские дивизии. Скрытно перебросив и сосредоточив ее между озерами Балатон и Веленце, командование фашистского вермахта не без основания рассчитывало на разгром войск 3-го Украинского фронта силами 6-й танковой армии СС, 6-й общевойсковой и 2-й танковой армиями.

События на гронском плацдарме сделали тайное явным: не одна 6-я танковая армия СС приняла участие в нанесении контрудара. Поэтому войска 7-й гвардейской армии в боях за плацдарм внесли огромный вклад в дело разгрома врага в Венгрии и в успешное проведение Венской операции.

Обнаружение частей 6-й танковой армии СС на гронском плацдарме позволило нашему командованию принять необходимые меры по укреплению обороны на будапештском направлении. Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему 3-м Украинским фронтом приостановить подготовку к наступлению и незамедлительно приступить к организации обороны, особенно противотанковой.

Имелось в виду, что после уничтожения вражеских танков фронт перейдет в наступление на Вену.

Фашистское командование, чтобы сломить войска 3-го Украинского фронта, наметило нанести три удара. Главный из них — из района севернее Балатона и южнее озер Веленце и Гант силами 6-й танковой армии СС и большинством 6-й армии в юго-восточном направлении на Байю, с последующим выделением части средств для нанесения удара на восток, на Дунапентеле, а потом с поворотом на север, по западному берегу Дуная — в общем направлении да Эрд, севернее которого, в Чепеле, находился временный железнодорожный мост через Дунай, Второй удар враг планировал нанести из района восточнее Надьканижа на Капошвар, чтобы его захватить. Для этого выделялась 2-я танковая армия. Третий удар должен был наноситься с территории Югославии из района Дони-Михоляц в северо-восточном направлении навстречу 6-й танковой армии СС на Мохач, в 30 километрах юго-западнее Байи. С учетом частей и соединений 6-й танковой армии СС, 2-й танковой армии и войск из группы армий «Е», действовавших по южному берегу Дравы, немцы имели здесь 31 дивизию, из них 11 танковых, 5 боевых групп и моторизованную бригаду. Эта армада насчитывала 430 000 солдат и офицеров, до 900 танков, 5600 орудий и минометов и 850 самолетов. Но тем не менее уже ничем не устранимый печальный исход этой наступательной операции врага состоял в том, что она боевыми действиями на гронском плацдарме лишилась внезапности. На направлении главного удара 6-й танковой армии СС, где осуществлялся прорыв фронта обороны на участке 18 километров и плотность танков достигала 43 на километр фронта, к началу наступления уже противостояли 4-я гвардейская и 26-я армии, а также 27-я армия, занимавшая тыловую оборонительную полосу. 5 общевойсковых армий, 2 танковых, 1 механизированный и 1 кавалерийский корпуса, насчитывавшие 400 000 солдат и офицеров, 7000 орудий и минометов, 400 танков и САУ и почти 1000 самолетов обороняли полосу шириной 250 километров, из которых 180 приходилось на 57-ю и 1-ю Болгарскую армии. Основная же мощь фронта была сосредоточена так, чтобы разгромить главные силы врага в оборонительном сражении. К 3 марта оборона была полностью готова. Армейские медицинские учреждения были освобождены от раненых и больных.