В комнате стояла софа, скорее всего софа-раскладушка; пара старых кресел с цветными ковриками, торшер, телевизор на столике-каталке, гардероб с вентилятором наверху и кофейный столик рядом с софой и креслами. Над софой висела картина, на которой был изображен Иисус Христос с исходящими прямо из его сердца яркими лучами света и рукой, поднятой в благословении. Карелла знал, что такую же картину можно было увидеть в каждой городской католической семье.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Томми.

— А что у тебя есть?

— Виски или джин, выбирай. После твоего звонка я специально сбегал в лавочку за свежими лимонами. Именно для такой оказии. Есть также содовая, и если...

— Джин с тоником. То, что надо.

Томми подошел к стенке, состоящей из мойки, выдвижных столиков, полок и холодильника. Он достал миску со льдом, затем извлек непочатую бутылку джина "Гордон", нарезал лимон и бросил по дольке в два высоких бокала, на которых были нанесены юмористические рисунки; Карелла не разглядел их сюжет. Затем Томми смешал два добрых коктейля и поднес Карелле, сидевшему на софе.

Они чокнулись.

— За твое здоровье, — сказал Томми.

— И за твое! — откликнулся Карелла.

Стоявший на шкафу вентилятор разбрасывал вокруг теплый воздух. Окна — одно над мойкой, другое над софой — были широко раскрыты, но тем не менее в комнате царила невыносимая жара. На обоих были джинсы и рубашки с короткими рукавами.

— Итак? — сказал Карелла.

— А что она тебе рассказала?

— О вашем побоище. О том, что вышвырнула тебя.

— Ну да! — произнес Томми, покачав головой. — А сказала она — почему?

— Сказала, что у тебя кто-то есть.

— Да нет у меня никого.

— Она уверена, что есть.

— Но у нее нет никаких оснований для подозрений. Я люблю ее до смерти. Что с ней стряслось? Не пойму.

Карелла вспомнил гул органа, перекрывавший веселое шушуканье в храме, покуда его отец вел за руку Анджелу к алтарю, где стоял испуганный Томми...

— Я же ей сказал, — продолжал Томми, — что она для меня единственная женщина в мире, вообще — одна. И раньше была только одна.

А священник читал молитву и кропил пару святой водой. Томми тогда отчаянно вспотел, у Анджелы под фатой губы дрожали. Было 22 июня, Карелла этот день никогда не забудет. Не только потому, что сестра вышла замуж, но в такой же день у него родились двойняшки. Стив считал тогда, что он — счастливейший человек на свете. Близнецы!

— Но она, — бубнил Томми, — то и дело повторяет, что у меня кто-то есть.

Карелла ясно увидел: Тедди сидит в церкви рядом с ним, глядя на алтарь, в церкви стояла тишина ожидания... Стив вспомнил, с каким умилением он думал тогда: вот его сестра обручается! Он считал, что всему свое время, все взрослеют...

" — Согласен ли ты, Томас Джордано, взять эту женщину в законные жены и жить с нею вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать и считать ее любящей, верной..."

Да, время разбрасывать камни и время собирать их, сеять злаки и пожинать их...

— Никогда, — торжественно заявил Томми, — я ей не изменял. Даже когда мы только женихались, ну, ты понимаешь, Стив. Стоило мне увидеть ее однажды, и больше я ни на кого смотреть даже не мог! И вот теперь она...

" — ...И отвергать всех, посягающих на тебя, до той поры, пока смерть не разлучит вас?..

— Да, согласен.

— А ты, Анджела Луиза Карелла, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья и жить вместе, пребывая в священном браке? Будешь ли ты любить, почитать, заботиться и лелеять его, как обязана делать каждая верная жена, а также делить с ним горе и радость, болезни, богатство, несчастья и превратности судьбы..."

Никогда ему не забыть, как Томми, приподняв кисею, поцеловал ее неловко и смущенно. Опять полились звуки органа. Улыбаясь, Анджела вновь положила фату на корону, венчавшую ее волосы, глаза сверкали...

— А почему все-таки она думает, что ты ей неверен, Томми?

— Стив, она в положении, она каждый день ждет ребенка, а ты понимаешь, что это значит? И, я думаю, она подозревает меня, потому что теперь мы с ней не спим... Я тебе все абсолютно честно сказал. Мне кажется, все дело в этом. Что мы вместе не спим.

— Ничего, кроме этого?

— Ничего!

— Ну, может, она себе что-то вбила в голову...

— Да нет никакого другого повода.

— Может, ты в самом деле как-то провинился?

— Нет.

— Что-нибудь сказал не то?

— Нет.

— Томми, посмотри на меня.

Их глаза встретились.

— Ты правду мне говоришь?

— Богом клянусь! — сказал Томми...

Глава 5

Лейтенант Бернс советовал ему, как, впрочем, и другие, не лезть в это дело. Пусть занимается 45-й участок, а Карелла должен остаться в стороне. Он настолько потрясен происшедшим эмоционально, что вряд ли сможет добиться каких-либо действенных результатов в раскрытии преступления. Но прошла уже неделя с тех пор, как убили его отца, и, несмотря на все первоначальные клятвы и обещания двух детективов, занимавшихся этим делом, Карелла так больше от них ничего и не услышал. Во вторник он позвонил в Риверхед.

Детектив, снявший трубку в 45-м, сказал, что его зовут Хэли. Карелла представился и попросил к телефону детективов Бента или Уэйда.

— Мне кажется, что они уже на задании, — сообщил Хэл и.

— А не могли бы вы попросить их по рации, чтобы они мне позвонили?

— А о чем речь?

— О деле, над которым они работают.

— Ну, конечно, я им выдам зуммер, — сказал Хэли.

Однако, судя по его тону, Карелла понял, что у Хэли нет ни малейшего желания "выдать зуммер" кому-либо вообще. И поэтому Стив спросил:

— А ваш лейтенант на месте?

— Не понял?

— Ага. Не соедините ли вы меня с лейтенантом?

— Он зверски занят, у него сейчас кто-то есть.

— А вы все-таки выдайте ему зуммер и скажите, что на проводе Карелла.

— Но я же вам только что сказал...

— Дружок, — произнес Карелла, и в его голосе послышался металл, — позвони своему лейтенанту.

Наступило довольно долгое молчание, после чего Хэли сказал:

— Ну конечно. Позвоню.

И секунды не прошло, как на другом конце провода послышалось:

— Говорит лейтенант Нельсон. Как дела, Карелла?

— Спасибо, неплохо, лейтенант. Я вот все думал тут и хотел спросить...

— Послушайте: пару дней назад мне позвонил лейтенант Бернс и просил расследовать дело с особой быстротой и тщательностью. Просил, чтобы к этому делу подошли с особым вниманием. Вообще-то и просить не надо было, мы и так делаем все, что в наших силах. Кстати, Бент и Уэйд именно в эту минуту занимаются...

— Я хотел спросить, что им удалось выжать из этого свидетеля.

— Увы, он оказался не таким основательным, как мы сначала решили. Бац! И вдруг он не может вспомнить то одно, то другое... Понимаете, что я хочу сказать? Мы полагаем, что он все обдумал и наложил в штаны. Но это частенько бывает.

— Да, конечно, — согласился Карелла.

— Но они сейчас как раз там, я вам уже сказал, сортируют то, что раскопали вчера. Поэтому, прошу вас, не беспокойтесь. Мы всеми си...

— А на что они наткнулись?

— Дайте-ка я взгляну. Ага. Только что их рапорт был у меня, но куда-то подевался. Подождете минутку?

Карелла слышал его бормотание и шорох перекладываемых бумаг. Он представил себе этакий бумажный Эверест. В конце концов Нельсон сказал:

— Ага, они ищут паренька, подружка которого говорила, что он видел хулиганов, застреливших вашего отца, когда они выбегали из булочной. У детективов есть его имя и адрес...

— А могу я получить... этот адрес и...

— Карелла?

— Да, сэр?

— Хотите добрый совет?

Карелла промолчал.

— Пусть Бент и Уэйд этим занимаются. О'кей? Они хорошие полисмены. И уж они-то точно доберутся до тех ребят, можете не сомневаться. Нам ведь не хочется разочаровывать вас, поверьте.