Уэйл, казалось, подозревал всех и вся. В спальне паши он исследовал буквально каждый сантиметр, даже включил электрообогреватель, смонтированный в старинном камине и старательно его имитирующий.

— Похоже, здесь он будет в безопасности, — заметил наконец Веймаут. — Вот если бы и снаружи так…

Уэйл, вскинув бровь, повернулся к нему.

— Странно, что вынужден говорить это вам, — возразил он. — Я тщательно просмотрел все материалы дела, и вы лучше меня должны бы знать, что если мы выступаем против азиатских фанатиков, то самый лучший отель в Лондоне не может гарантировать безопасности.

Я взглянул на Веймаута и увидел, что выражение его лица изменилось.

— Совершенно справедливо, — признал он. — Однажды в отеле «Нью-Лувр» доктор Фу Манчи умудрился спрятать своего человека буквально у нас на глазах. Да, вы правы.

И он тоже с неподдельным энтузиазмом принялся выстукивать стены и осматривать арматуру.

— Знаете, — проговорил я, наблюдая за их стараниями, — у меня есть кое-какой опыт в общении с этими людьми — должен признать, довольно болезненный, — и я имею представление о том, чего от них можно ожидать. Но все-таки я готов согласиться с Веймаутом: снаружи опасность больше, чем здесь.

— Можете не сомневаться, — флегматично уверил меня Уэйл, — что мало кто из этих так называемых фанатиков готов расплачиваться за свои злодеяния собственной шкурой. Так что снаружи Свази-паша подвергается не большей опасности, чем любой другой человек. Однако за его жизнь в отсутствие Найланда Смита отвечаю я. И, зная теперь, с кем имею дело, полагаю, что надо быть готовым ко всему.

Покинув Веймаута и Уэйла, я погрузился в мысли о своих делах. Шеф заказал по телефону комнаты для себя и Раймы здесь же, в «Парк-Авеню», и, медленно возвращаясь в свой номер, я вдруг сообразил, что понятия не имею, какие номера отвели им. Какой-то детский порыв подсказал мне немедленно спуститься и спросить об этом у портье.

Свернув в коридор, куда выходили двери номера, занятого доктором Петри с женой, а также и моего собственного, я обнаружил, что передо мной торопливо вышагивает какой-то высокий незнакомец. Дойдя до двери, расположенной по соседству с моей, он вынул из кармана ключ и принялся отпирать замок. Для этого ему, естественно, пришлось повернуться, и я увидел его профиль…

Через секунду дверь за ним закрылась.

Войдя в свою комнату, я уселся на кровать, закурил и принялся недоуменно размышлять, почему эта случайная встреча кажется мне такой важной. Какое-то туманное воспоминание вертелось у меня в голове, но я все никак не мог ухватить его. Выкурил одну сигарету, прикурил вторую…

— Вспомнил! — закричал я наконец.

Человек из соседнего номера был тем самым турком, который участвовал в Совете Семи!

Я бросил взгляд на телефон. Эта тайна мне, безусловно, не по зубам — Веймаут и Уэйл должны узнать о ней немедленно. Тем не менее я колебался, будучи почти уверенным, что сейчас они оба скорее всего находятся на пути к вокзалу «Виктория». Ужасное беспокойство овладело мною. Что означает появление здесь этого человека? Безусловно, злой умысел, причем кровавый — я ощущал это всеми фибрами души. Но что же мне делать?

Для разнообразия я закурил трубку и уставился вниз, на Пикадилли. Бездействие становилось непереносимым. Что я мог сделать? Бессмысленно было даже пытаться сдать этого человека полиции. Не говоря уж о том, что я мог и ошибиться, в чем я мог бы его обвинить? В конце концов я сгреб свою шляпу и выскочил в коридор. В соседнем номере не ощущалось никаких признаков жизни.

Подойдя к лифту, я позвонил в колокольчик. Вскоре подошла кабина, и я уже собирался войти в нее, как вдруг мне показалось, что кто-то быстро промелькнул позади меня.

Я обернулся. Нервы были напряжены до предела. Ни души.

— Кто там был? — спросил я мальчика-лифтера.

— Кого вы имеете в виду, сэр? — удивился он. — Я никого не видел.

Я поймал на себе его удивленный взгляд и, вздохнув, скомандовал:

— Первый этаж!

Спускаясь в лифте, я раздумывал, уж не начинаю ли я шарахаться от собственной тени? В принципе, такое было возможно и даже неудивительно, учитывая, через какие испытания мне уже пришлось пройти. Но не начинают ли мне мерещиться ужасные порождения доктора Фу Манчи даже там, где ими в действительности и не пахнет?

Мысль эта испугала меня, и я всеми силами пытался избавиться от нее. Уж не становлюсь ли я параноиком оттого, что умер и снова воскрес? Воспоминания об этом в самом деле заставляли меня вскакивать посреди ночи в холодном поту. Лекарство, неизвестное западной науке, было накачано в мои вены. Искусство азиатского врача вернуло меня к жизни. Лечение Петри, направляемое таинственным «доктором Амбером», окончательно восстановило мои физические силы. Но вдруг снадобье ужасного китайца, тень которого ползла по Европе, способно давать рецидивы?

Я собирался спросить у портье, в какое время прибывает пароход «С. С. Эндемен», на котором плыли сэр Лайонел и Райма. Учитывая крайне возбужденное состояние, в котором я в тот момент находился, не было ничего удивительного, что именно портье я рассматривал, как носителя высшей власти в нашем цивилизованном обществе.

Мое намерение было нарушено внезапным появлением доктора Петри и его жены. Я сразу почувствовал, что миссис Петри чем-то ужасно напугана. Доктор поддерживал ее.

— Привет, Гревилль, — поздоровался он. — Моя жена в шоке. Вернемся с нами на одну минуту.

Факт был достаточно очевиден. Взяв руку миссис Петри и помогая ей подниматься по ступеням, я понял, что она пребывает в состоянии, близком к обморочному. Мне было достаточно хорошо известно, что это может означать только одно: как подозревали и я, и Веймаут, враг где-то совсем близко.

Едва мы вошли в прихожую, она без сил опустилась на стул. Встревоженный доктор нежно поддержал ее. Вообще, миссис Петри была одной из самых прелестных женщин, каких я когда-либо встречал, но сейчас лицо ее покрывала смертельная бледность, а из глаз струился прямо-таки мистический ужас.

— Ты уверена, Кара? Ты уверена? — без конца повторял Петри.

— Могу ли я ошибиться, когда дело касается его?

— Здесь ты в безопасности, дорогая, — уверял он ее. — А я немедленно поспешу назад, чтобы убедиться в твоих подозрениях. Либо опровергнуть их.

— Но что же все-таки произошло? — потеряв терпение, воскликнул я.

— Он здесь.

— Что вы имеете в виду, миссис Петри? Кто — он?

Она подняла на меня глаза, и, несмотря на покрывавшую ее щеки бледность, я не мог в очередной раз не восхититься ее красотой. В голове моей промелькнула мысль, что если бы эти странные, прекрасные глаза позвали меня до того, как я познакомился с Раймой, я последовал бы за ними хоть на край света. Миссис Петри в самом деле была божественной женщиной. И очень испуганной.

— Это похоже на сумасшествие, — прошептала она, — но я никогда не ошибалась в подобных случаях. Даже не видя, я всегда чувствовала его. А сейчас я видела.

— Понимаете, Гревилль, — пояснил Петри, будто опасаясь, что я не пойму, — моя жена видела. Я не могу в этом сомневаться, она никогда не ошибалась в таких случаях. Кто-то выглянул из окна над магазином в «Барлингтонских Аркадах». 4

— Я знаю, что это безумие, — повторила его жена. — Но я также знаю, что это правда.

— Когда? — спросил я.

— Буквально минуту назад.

— Вы имеете в виду…

Миссис Петри кивнула. Глаза ее обрели трагическое выражение.

— Я пойду к себе, — поднимаясь, проговорила она. — Нет, не волнуйся, я уже в полном порядке. Поторопись, а то может оказаться слишком поздно. Только возьми с собой мистера Гревилля.

Мы с Петри молча смотрели, как она удаляется в свою комнату.

— Мне лично это кажется невероятным, — заявил я. — Вы имеете в виду, что в комнате над магазином в «Барлингтонских Аркадах»…

— Вот именно! — быстро подхватил доктор. — Торговец восточными драгоценностями. Я-то сам ничего не успел заметить. Но Кара видела доктора Фу Манчи! Он смотрел вниз!