Велес оставался снаружи, дожидаясь, пока Езза завершит обряд, и издалека различил стремительно приближающийся топот копыт. Лошадь неслась прямо к ним, и Велес довольно хмыкнул — кобылу Эпоны он узнавал всегда.
Не успел он повернуться на шум, как кобыла выскочила навстречу. Девочка привстала на ее спине и на скаку громко звала Велеса.
Белая лошадь остановилась перед самым носом изгнанника. Девочка соскочила с нее, оказавшись с ним лицом к лицу.
— Велес, Таран хочет убить моего отца! Скорее, ты должен мне помочь!
Забыв про лошадь, Эпона схватила его за руку и потащила за собой.
В мире, где постоянные опасности и необходимость сражаться за свою жизнь подстерегали людей чуть ли не с рождения, царили суровые законы. Чтобы выжить, человеку приходилось бороться не только с природой, но и со своими соплеменниками. Каждому племени необходим был сильный вождь, а потому с давних пор существовал негласный обычай — старого, не имеющего прежней силы вождя убивал один из его преемников. И того, у кого первого поднималась рука сделать это, объявляли новым вождем.
Отец Эпоны не был стар и был довольно крепок — женщины еще рожали от него детей. Однако этой зимой он весьма неудачно упал с горы, сломал обе ноги и провалялся два дня в снегу в лютый мороз. Когда его наконец нашли, он едва дышал, и даже искусство исцеления Велеса не смогло полностью помочь. После этого всем стало ясно, что старик не оправится и навсегда останется еле передвигающимся калекой. Когда месяц назад Велес видел его последний раз, Вогеза показался ему развалиной. Не оставалось сомнений, что сил у него не прибавилось, и Тарану надоело ждать, пока кто-то из его соперников первым перережет старику горло. Кроме того, за Тараном шло большинство воинов и кое-кто из жрецов. Он мог не опасаться мести соперников, пожелай они раньше срока оборвать нить его жизни.
Около больших пещер на поляне уже собралось все племя, когда Велес и Эпона наконец прибежали туда.
Племя разделилось на две части — женщины, старики и дети остановились далеко от склона горы, а воины-мужчины сгрудились у самого входа, окружая его двумя ощетиненными оружием группами. Но и тут и там мелькали накидки жрецов, что старались протолкаться ближе к центру, где уже была сложена большая крада из поленьев и зеленых веток, на которой преемник должен был сжечь бывшего вождя, освящая свою власть.
Эпона принялась отчаянно расталкивать народ, пробираясь вперед. Велес шел за нею. Многие, узнавая чужака, сами почтительно расступались, освобождая дорогу. Белая кобыла Эпоны следовала за ними по пятам, чтобы быть поближе к своей всаднице.
В тот момент, когда девочка протолкалась в передние ряды, из пещер послышался шум возбужденных голосов и стук оружия. Первым выскочил Таран. Одной рукой он крепко держал за одежду Вогезу и буквально волочил его по земле, направляясь к краде. Следом за ним бежали плачущие женщины, среди которых была и мать Эпоны. Все они причитали, били себя руками по лицу, рвали на голове волосы. Одна из них, самая молодая, упала и забилась в истерике, колотя по земле руками и ногами. Несколько воинов кинулись ее успокаивать и, извивающуюся, дергающуюся, оттащили в сторонку.
Таран подтащил вождя к самому кострищу и бросил на землю, доставая костяной нож, чтобы перерезать ему горло. Вогеза застыл в тупом оцепенении, глядя вдаль невидящими глазами. Женщины рухнули подле него на колени, голося и плача.
Но в самый последний миг, когда нож был готов вонзиться в горло старика, Велес шагнул вперед и удержал руку Тарана.
— Остановись, — очень спокойно, но достаточно громко сказал он.
На поляне сразу воцарилась настороженная тишина. Люди замолкли, уставившись на загадочного чужеземца, помешавшего свершиться обряду. Женщины перестали плакать и успокоились. Таран забыл про старика и медленно выпрямился, вперяя тяжелеющий взор в пришельца.
В его зелено-стальных глазах загоралась такая жуткая ненависть, что многие отшатнулись.
— Ты чужой, — прохрипел Таран, задыхаясь от гнева, — Как ты посмел нарушить наши обычаи? Ты будешь убит вслед за Вогезой! Сейчас! Я так велю!
Он поднял руку, призывая воинов броситься на чужака, но Велес не дрогнул. Перехватив Тарана за запястье, он вторично пригнул его руку к земле.
— Я чужой здесь, — заговорил он, бросая по сторонам презрительные взгляды, и многие воины, что устремились вперед, остановились, опуская дубины и копья. — Я дикарь, многие из вас считают меня зверем, но ты, — он снова посмотрел на Тарана, — кто не ценит жизни других, очень легко можешь потерять свою собственную. Старик останется жив…
— Но это наш обычай! — На сей раз не только Таран, но и кое-кто из остальных присоединили к нему возмущенные голоса.
— Я требую, чтобы обычай был изменен. — Велес развернулся так, чтобы позади него было как можно меньше воинов. — Скажи мне, есть ли у этого человека сын, готовый защитить отца?
Таран был так ошеломлен его вопросом, что ответил не сразу.
— Младший сын моей матери, — презрительно фыркнул он. — Только Тевта трус и никогда не выйдет против меня!
Услышав знакомое имя — Тевта был в родстве с Еззой, — Велес обрадовался и оглянулся, ища его. От толпы уже отделился мужчина немного моложе Тарана и до странности на него похожий. Он тяжело опирался на суковатую дубину, отполированную его руками почти до гладкости металла.
Велес жестом подозвал его, и тот не посмел ослушаться. Сейчас от этого чужеземца исходила странная сила, с которой не хотелось спорить. Он один вышел против нескольких десятков копий и дубин и совершенно не боялся их, будучи безоружным. Более того — он так спокойно диктовал свою волю, как будто сам давным-давно был вождем племени.
Тевта и Таран остановились друг против друга. Около крады замер на коленях Вогеза — рядом с ним остались всего две женщины. Испуганными глазами они смотрели то на одного, то на другого соперника, но чаще их взгляды обращались к Велесу.
— Мы что, — молвил Таран, поигрывая дубиной, — будем с ним драться?
Велес остановил его взмахом руки.
— Негоже, — промолвил он, — когда брат идет на брата, даже если они спорят за жизнь отца одного из них. Поэтому вы будете биться не до смерти, а только до того момента, пока один из вас не лишится оружия или запросит пощады. Если же кто-то нарушит это правило и убьет или покалечит своего соперника, он будет биться со мной, и тогда мы посмотрим, кто из вас встретит рассвет! Если победишь ты, Таран, — палец Велеса уперся в грудь воину, — поступай со стариком как захочешь — я первым признаю твое право. Но если победит Тевта, старик будет жить, твой брат станет его преемником и сам решит, как поступить. Но в любом случае жизнь его отца будет принадлежать только старику, и никому более. Вы согласны?
Обе женщины — одна из них была матерью Эпоны — склонились к вождю, что-то нашептывая ему в оба уха. Но Вогеза ничего не понимал — он уже простился с жизнью.
Более не обращая на него внимания, Велес отступил на шаг.
Тевта словно только сейчас понял, что от него требуется. Усмехнувшись в бороду, он ответил Велесу неожиданно веселым взглядом, поудобнее перехватил дубину и пошел на Тарана. Тот ждал противника, и на лице его было столько мрачной решимости, что присутствующие решили: сейчас он убьет не только Тевту, но и всех, кто окажется поблизости.
Таран начал первым. Тевта успел отбить его стремительный удар, и противники принялись быстро осыпать друг друга градом ударов. Велес и остальные внимательно наблюдали за схваткой, но затруднились бы сказать, кто из братьев побеждает — оба оказались отменными бойцами.
Упорное сопротивление, неожиданные сила и проворство, выказанные Тевтой, скоро разожгли гнев Тарана, а мысль о том, что ему навязали этот никому не нужный бой, только подстегивала его. Тихо рыча, он атаковал Тевту все яростнее, и тот, будучи моложе и легче, постепенно стал отступать. Тратя все силы только на оборону, он перестал следить за тем, что происходит вокруг. Внезапно что-то попалось ему под ноги, и Тевта с изумленным воплем рухнул спиной на краду.