Они обе громко расхохотались. Тут дверь сестринской приоткрылась и оттуда высунулась Проскурина:

— Колобова! Ну, сколько можно тебя ждать? Я уже два раза чайник ставила, — сказала она громким возмущенным шепотом.

Полина прикрыла трубку ладонью:

— Сейчас иду, Валентина Игоревна! — тоже шепотом ответила она. Начальница укоризненно помотала своей стриженой седой головой и скрылась.

— Что там у тебя, Колобок?

— Да так, работать надо идти, прости, Оленька.

Сабурова разочарованно вздохнула:

— Ладно, что с тобой поделать. Иди, работай, но подумай над тем, что я тебе сказала.

— Обещаю.

— Я, может быть, завтра в твоих краях буду, заскочу к тебе в обеденный перерыв.

— Хорошо, буду ждать.

Полина нажала «отбой». И опять набрала Куприянову. Ленка снова не взяла трубку.

VIII

— Добрый вечер! Вас ожидают? — немолодой, одетый в бордовую униформу распорядитель подобострастно склонил голову.

Максу показалось, что он еле сдерживает презрительную гримасу, разглядывая его заляпанные грязью ботинки. Королев много раз проезжал мимо этого заведения, но никогда и не думал, что оно настолько пафосное. Если бы он об этом догадывался, то ни за что бы не согласился встречаться с незнакомой ему Еленой Сергеевной именно здесь. Какой-нибудь там Макдональдс или пиццерия подошли бы гораздо лучше. Да и не одет он для ресторана!.. Макс сделал над собой усилие и уверенно и даже несколько нагло ответил:

— Да. Столик заказан на имя Елены Сергеевны Куприяновой.

— Проходите, пожалуйста, — улыбнулся бордовый холуй, — Гардероб справа. Вашей спутницы еще нет. Я вас провожу.

Макс кивнул и сбросил куртку на руки гардеробщика, который тоже в свою очередь окинул его оценивающим взглядом.

Столик был выбран удачно и явно с прицелом на конфиденциальную беседу — в нише, отделенной от основного зала. Макс взглянул на часы. Было без десяти девять. Конечно, с учетом московских пробок, пять минут — это еще совсем не опоздание, но раздражение, охватившее его после всех этих реверансов на входе, усилилось. Твою мать! Мало того, что он тратит на нее и ее проблемы свое время, так она еще и задерживается! Макс заказал бутылку минеральной воды. Пить совершенно не хотелось, но не сидеть же за пустым столом!? Заказ доставили быстро. Услужливый официант аккуратно налил в высокий прозрачный стакан шипучий «Эвиан» и незаметно испарился. Макс поморщился. А ведь вместо этой преснятины в стакане могло быть темное вкусное густое пиво! Почему так несправедлива эта жизнь?! От нечего делать Макс открыл меню и удивился. А ведь Елена Сергеевна не обманула. Цены были вполне демократичными. Ладно, даже если она и не приедет, то здесь вполне можно будет перекусить, а уж потом — на диван к фильмам и излишествам! Макс снова глянул на стрелки наручных часов. Однако дама опаздывает уже на целых полчаса! Не слабо так! Вот взять, и уйти к чертовой матери! Пусть как хочет, так и решает свои заморочки. А что? Вот прямо сейчас позвонить ей сказать: так, мол, и так, если вы, милая незнакомка, не нарисуетесь в течение десяти минут, то я ухожу. Королев решительно достал телефон и набрал номер. Долгие гудки ударили в ухо. Неужели не слышит? А может, принципиально не берет? Вот стерва! Ладно, злорадно подумал он, сейчас поем чего-нибудь вкусненького и домой! Макс жестом подозвал официанта. Странно, но за всеми этими нервами он даже забыл, насколько голоден! А сейчас, ожидая заказ, вдруг почувствовал, что в животе глухо, но вполне ощутимо бурчит. Он вновь и вновь набирал номер Куприяновой, но хозяйка телефона упорно не желала брать трубку. Когда, наконец, перед Максом материализовалась огромная, как спасательный круг тарелка с румяным сочным стейком и гарниром из тушеных овощей, на дисплее уже было штук десять не отвеченных вызовов. Удивительно, но почему-то аппетит пропал. Телефон лежал немым укором, тревожным и неотвязным. А интуиция подленько шептала, что случилось что-то очень и очень нехорошее. Через силу Макс съел половину порции и снова набрал уже наизусть выученный номер, уже наверняка зная, что ответ будет прежним. Ну, и где теперь прикажете вас искать, госпожа Куприянова? Так, стоп. Когда она звонила днем, то упомянула, что нашла его через мать. Это уже что-то. Можно попробовать.

— Мам, привет, это я! — сказал он, услышав в трубке голос Нины Николаевны.

— Никак в Африке стадо слонов сдохло! Объявился наконец-то! — услышал Макс веселый молодой голос. — Ни стыда у тебя нет, ни совести, Максим Викторович! Мы-то с отцом привыкли к тому, что ты поросенок, а к племяннику почему ни разу не заехал?

— Как так «не заехал»? Я был у Березиных перед самым их отъездом. И с Ванькой играл, и игрушку ему купил, и Инку развлекал, и Дашку гладил! — возмутился Макс.

— Так это у Березиных! А мог бы и к нам заглянуть!

— Мам, ты же знаешь, как я работаю! Как только смогу вырваться — сразу заеду. Честно говоря, я и сам соскучился.

— Знаю, знаю. Ну, да ладно. Как ты там, Максюша?

— У меня все нормально, мамуль. А как вы?

— Да вот воюю понемногу то с Ванькой, то с Дашкой, то с отцом. Представляешь, наш папа месяц назад, еще по морозу, в деревне был. Заново оштукатурил и покрасил печку, и теперь в его голове родилась гениально-бредовая мысль отправить нас всех туда. «На свежий воздух»! Я, говорит, вам там царское спальное место соорудил — на печи! — и она выразительно фыркнула. — Представляешь!?

— А чем плохо-то? — не понял Макс.

— Да ты хоть представляешь, что сейчас творится с нашими бездорожными дорогами?! В наш медвежий угол и летом-то иногда не проехать, а сейчас по этой мартовской жиже, там не машина нужна, а ледокол «Ермак», — и Нина Николаевна звонко и заразительно рассмеялась. — Я уже молчу, как боюсь на печке спать! А вдруг свалюсь? Вот потеха-то будет!

Макс невольно улыбнулся, вспомнив деревню. Старый дом, с огромной русской печкой, сложенной еще в прошлом веке дедом Виктора Петровича, был полноправным членом семьи Королевых. О нем заботились, его любили, по нему скучали. Стоящий в сосновом лесу, на самой окраине деревни, он каждый раз словно оживал, радовался и по-стариковски вздыхал — скрипел деревянными полами — когда они приезжали. В последние годы они и новогодние праздники отмечали там, все вместе, большой семьей. Маленький Ванька обожал валяться в чистом пушистом снегу. Он визжал и захлебывался от восторга, смешанного со страхом, когда Лешка сажал его в высокий сугроб, куда он проваливался с головой. Мама с Инкой пекли пироги, а кошка Дашка брезгливо распушив хвост, уходила от всей этой суеты и беготни подальше и целыми днями спала на старом трехстворчатом шкафу, иногда свешивая оттуда свою мохнатую морду и окидывая все и всех строгим хозяйским взглядом.

— Мамуль, — Макс сделал усилие и отогнал не вовремя нахлынувшие воспоминания. — У меня к тебе вопрос. Ты сегодня днем дала мой телефон какой-то своей подруге. Помнишь?

— Как же, помню, конечно. Маргоше Куприяновой. Мы с ней учились вместе. Ее дочке, Леночке, нужно было проконсультироваться с тобой по какому-то важному вопросу. Я так понимаю, она тебе уже звонила?

Максим проигнорировал вопрос и задал свой:

— Слушай, а где обитает эта Леночка, которая дочка, ты случайно не знаешь?

Нина Николаевна на секунду замолчала, будто припоминая что-то.

— Ты знаешь, Максим, кажется, Маргоша говорила, что дочка пару лет назад купила дом где-то в Подмосковье, но вроде как сейчас Лена временно живет у своей подруги.

— А адрес этой подруги ты можешь узнать?

— Зачем?

— Мам, а можно без лишних вопросов? Я тебе потом все расскажу. Сейчас совсем нет времени.

— Хорошо. Я свяжусь с Маргаритой и скину тебе СМС. Так пойдет?

— Мамуля, я тебя люблю! — с чувством сказал Макс.

Уже через пятнадцать минут он сел в машину и вбил в навигатор незнакомый адрес. Ехать нужно было в Ясенево, но сейчас Макс уже не думал о бездарно потраченном времени и не жалел пропавшего вечера: тревога, поселившаяся в сердце, усиливалась с каждой минутой и жгла изнутри, как раскаленные угли.