VII

— Эх, Поля, Поля! Ну как же так-то? Убежала, цветы в вазу не поставила! Пока я их обнаружила, они уже успели подвять. Это же лилии, к ним надо бережно относиться, они капризные — жуть! — Проскурина, причитая, поправляла в широкой красного стекла вазе букет, не забывая при этом отчитывать Полину. — На твоем месте я бы умерла от восторга, а ты даже не подошла ни разу, не понюхала. Пусть здесь на виду стоят. И нам радость, и детям приятно!

С этими словами она в который раз засунула курносый нос в белоснежный колокол, и его кончик моментально окрасился желтой пыльцой.

— Красота! — блаженно протянула она и, наконец, взглянула на Полину, которая вот уже полчаса сидела на посту и неотрывно смотрела на темный экран выключенного компьютера.

— Ты чего молчишь-то? Случилось чего? — обеспокоилась начальница.

— Нет, Валентина Игоревна, ничего не случилось. Просто устала я как-то… — рассеянно отозвалась Полина.

— А чего от тебя этот ферт в пальто хотел? Небось на свидание приглашал?

Полина медленно покачала головой и ничего не ответила.

— А он у тебя ничего, красивый, представительный такой. Только приторный какой-то, как сахарная голова на ярмарке, ей-Богу! Чистый мед! Я таких побаиваюсь, если честно. Эй! Колобова! — Валентина Игоревна легонько потрясла Полину за плечо и пристально посмотрела в глаза. — Ты прям на ходу засыпаешь! Знаешь что, милая, пойду-ка я нам с тобой кофейку сварганю. Ты давай минут через десять в сестринскую приходи, ладно? Вполне успеем до вечернего обхода. Я там сушки свежие купила, как ты любишь.

— Спасибо, Валентина Игоревна, но мне надо сделать пару звонков, — вяло отозвалась Полина. Ей вовсе не хотелось ни свежих сушек, ни кофе. Однако, если она откажется, начальница обидится, а это тоже нехорошо…

— Так я и говорю, — через десять минут. Заканчивай побыстрее свои переговоры, и я тебя жду, — Проскурина проворно поднялась и побежала по коридору. В детстве у Полины была заводная игрушка: маленький толстенький смешной человечек в длинном клетчатом пальто и с чемоданчиком в руках, который быстро-быстро перебирал коротенькими ножками. Так вот Валентина Игоревна была точной его копией, но в отличие от игрушки, в ней завод не кончался никогда: она всегда была бодра и энергична.

Как только дверь за ней закрылась, Полина вытащила из кармана халата телефон. Вот уже два часа она не могла дозвониться до Куприяновой. Правда, она говорила, что у нее запланирована какая-то важная встреча, но Полина так была погружена в свои проблемы, что даже не удосужилась поинтересоваться с кем и зачем она должна увидеться. Полина снова набрала номер и опять из трубки полетели длинные гудки. Странно все это. На переговорах Куприянова обычно отключает телефон. Не зная ее, можно было бы предположить, что она просто забыла аппарат в машине, но Полина очень в это сомневалась: Ленка брала мобильник даже в душ. Ни в Ясенево, ни у Ленки дома тоже никого не было. А Полине просто необходимо было поговорить с подругой. Все, что произошло сегодня, напоминало вязкий, нереальный и очень неправдоподобный сон. Она чувствовала, что окружающие ее люди ни с того ни с сего затеяли какую-то игру, и в этой игре ей, Полине Тимофеевне Колобовой, отведена центральная роль. Но что это за пьеса, кто режиссер?! Минутное наваждение, которое накрыло ее с головой при прощании с Денисом, опять сменилось тревогой и сомнением. То, что всего несколько дней назад казалось таким естественным — создать семью, родить детей и жить-поживать, добра наживать — стало казаться нелепым и неуместным. Почему? В самом деле, ведь именно этого она так долго ждала. Но она ждала настоящего, своего родного Дениса, который не имеет ничего общего с той «сахарной головой», как выразилась Проскурина, которая так настойчиво уговаривала ее сегодня выйти замуж. Разве может человек поменяться настолько сильно за сравнительно короткий период времени? А если нет — то к чему весь этот маскарад?!..

Мысли, как рассерженные пчелы роились в голове, натыкаясь друг на друга, толкаясь и раздраженно жужжа. С кем бы посоветоваться? Не с Валентиной же, в самом деле! И вдруг телефонный звонок прервал тяжкие раздумья. Полина схватила трубку:

— Ну, наконец-то! Я тебя уже совсем потеряла! — закричала она с отчаянием.

— Эй, Колобок! Ты с кем разговариваешь-то? — послышался знакомый насмешливый бархатный голос Сабуровой. — Это я! Прости, что не оправдала твоих надежд. Видимо, ты ждала звонка, но явно не от меня. Угадала?

— Ой, прости, Оленька! Как хорошо, что ты позвонила! Как ты там? Обустроилась? — отозвалась Полина, стараясь скрыть свое разочарование: она была уверена, что звонит Ленка.

— Да все нормально, вот даже в магазин сегодня забежала. Может, заскочишь после работы на полчасика? Чай, кофе, потанцуем!

— Нет, боюсь, ничего не получится. Дело в том, что я дежурю два дня подряд.

— Да-а! — протянула Сабурова, — А Куприянова-то права. Ты на всю голову больная! Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?

Полина рассмеялась:

— Бывает иногда. Вот вчера, например, с вами отдыхала. Кстати, Ленка сегодня такая недовольная встала, бухтела целое утро, что мы ей нормально выспаться не дали.

— Это на нее похоже.

— Ладно тебе, Оль, она же не со зла. Просто Куприяновой обязательно нужно на кого-нибудь поворчать, чтобы проснуться. Тем более, что у нее сегодня была какая-то там судьбоносная встреча в министерстве.

— Ты, Колобова, и правда с годами совсем не меняешься: сразу всех защищаешь. Тебе надо было в адвокаты топать, цены б тебе не было. Кстати, об адвокатах. Как там твой суженый-ряженый поживает? Не объявлялся больше? Он же у тебя вроде юрист?

Полина вдруг почувствовала, как ее щеки вдруг загорелись. Полина обернулась и посмотрела на себя в небольшое зеркало, висевшее в простенке: на бледных скулах цвели два ровно очерченных алых пятна.

— Алло, Поль, ты куда пропала-то? — осторожно позвала трубка.

— Я здесь, — отозвалась она внезапно севшим голосом. — Просто…

— Что — «просто»? — не поняла Сабурова.

— Да так, ничего, Оль. А тебе что, толковый юрист нужен? — Полина попыталась перевести разговор со скользкой темы.

— Мне юрист не нужен, а вот тебе хороший заботливый мужик не помешает. Надо же в конце концов, чтобы тебе кто-нибудь мозги вправил, если ты их еще в детстве вывихнула. Может, если у тебя семья появится, то ты не будешь сутками на работе пропадать. И мне кажется, что кандидатура этого самого юриста — как бишь его?..

— Денис, — неохотно подсказала Полина.

— Вот-вот, Дениса, — очень даже неплохая.

— А почему ты так думаешь? — Полина зажала трубку между ухом и плечом и приложила ледяные пальцы к лицу.

— Ну, я все-таки его однажды видела. Во-первых — симпатичный, во-вторых, тебе он явно небезразличен, а в- третьих — и это самое главное — он тоже тебя любит. Что еще нужно-то?

— Оль, спасибо, конечно, но я не уверена, что ты права, — неуверенно возразила Полина.

С одной стороны, ей было приятно, что Ольга в отличие от Куприяновой не ругает Дениса, а наоборот хвалит, но в то же самое время, она чувствовала какой-то внутренний дискомфорт. Ей почему-то вовсе не хотелось говорить Сабуровой о сегодняшней встрече в ресторане, да и вообще обсуждать свою личную жизнь она привыкла только с Ленкой.

— Ой, ладно тебе, — фыркнула Ольга. — Со стороны-то виднее. Я же видела, как он на тебя смотрит!

— Оль, вы виделись всего один раз, и потом, это было сто лет назад. А все меняется…

— Ты знаешь, мне и одного раза было вполне достаточно. Да и потом, Колобок, давай начистоту. У тебя что, очередь из женихов стоит? А между прочим, годы-то идут. Тебе ведь, если я не ошибаюсь, уже тридцать три стукнуло? Хочешь одна остаться?

— Ну а ты-то почему тогда развелась?

— Ты сравнила! Мой Майкл был самый натуральный козел, причем, заметь, старый козел, я ведь вчера рассказывала. А потом, кто тебе сказал, что я долго собралась в одиночестве куковать? Вот немного попривыкну к России-матушке и вновь — на охоту!