Верховный канцлер окидывает тебя взглядом с намеком на улыбку и едва заметно, но одобрительно кивает, и для тебя эти крошечные дружеские искры, в которых нет ничего особенного, приносят тепло и облегчение и прогоняют ужас, который драконьей хваткой сжимает сердце.

Забудь, что ты пойман. И ты, и Оби-Ван уже попадали в плен раньше. Забудь о неисправном корабле, забудь о дроидах, убивающих джедаев, ты встречал и худшее. Забудь о генерале Гривусе. Что он по сравнению с Дуку? Он даже не умеет направлять Силу.

А здесь и сейчас ты идешь между двумя лучшими друзьями твоей жизни, а спину тебе прикрывает друг-дроид.

Ты идешь победить в Войне клонов.

То, что ты совершил, — то, что произошло в генеральских апартаментах и, что гораздо важнее, почему это произошло, — все сгорит в атмосфере Корусканта вместе с обезглавленным телом Дуку. Это уже как будто случилось с кем-то другим, словно ты был кем-то другим, пока дрался с графом. И именно тот, другой, человек с реактором вместо сердца и разумом, холодным, как поверхность мертвой звезды, отражался в открытых невидящих глазах Дуку.

И ко времени, когда то, что осталось от башни, ударится о корку города толщиной в километры — поверхность Корусканта, — те мертвые глаза сгорят без остатка и дракон сгорит вместе с ними.

А ты впервые за всю свою жизнь станешь по-настоящему свободным.

Вот каково чувствовать себя Анакином Скайуокером.

На данный момент.

Глава 7

(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

А вот Оби-Ван на свету. Когда его вталкивают на мостик вместе с Анакином и канцлером Палпатином, ему нет необходимости озираться по сторонам, оглядываться на ряды пультов, за которыми суетятся пугливые неймодианцы. Ему не приходится поворачивать голову, чтобы пересчитать дройдеков и супердроидов, или оценивать позицию, которую заняли роботы-телохранители. Он не заботится поднимать голову, чтобы встретиться взглядом с холодными желтыми глазами, которые следят за ним сквозь прорези маски-черепа из армопласта. Ему даже не нужно тянуться к Великой силе. Великая сила уже течет сквозь него. Захлестывает его, плещется вокруг, как будто он окунается в кристально-чистый водопад, затерянный в далеких зеленых закоулках влажной сельвы. Когда он открывается искрящемуся потоку, тот течет сквозь него без малейшего вмешательства воли и желания. Та часть матрицы, которая называет себя Оби-Ваном Кеноби, не более чем легкая рябь, маленький водоворот в бездонном омуте.

Присутствуют и другие фрагменты; здесь нет ничего, что не было бы его частью, он — царапины на боках Р2-Д2 и оборванный подол одежд канцлера, паутинка трещин на транспаристиловои панели и огромные космические корабли, что до сих пор ведут бой по ту сторону иллюминатора.

Потому что все это — часть Великой силы.

Облако, которое десятилетиями чернило сверкающую паутину, необъяснимо рассеивается, и внутри себя он находит прозрачную ясность, которую помнит со школьной поры в Храме, когда Великая сила была чиста, непорочна и идеальна. Как будто тьма поглотила саму себя, подарив мгновение чистоты, вернув силу света; он не знает почему, но не способен на удивление. В Великой силе не существует вопросов.

Почему — не имеет значения, оно — эхо прошлого или шепот из будущего. Все, что значимо на данный миг — что, где и кто.

Он — все шестнадцать супердроидов с отражающей выстрелы оболочкой, вооруженных тяжелыми бластерами. Он — их бластеры, он — их мишени. Он — все восемь разрушителей, ожидающих с электронным терпением в коконах защитных полей. И оба телохранителя — тоже — он, как и каждый из трясущихся, словно желе, неймодиан-цев. Он — их одежда, их башмаки, каждая капля жидкости, которая омывает их для поддержания внутренней температуры. Он — наручники на запястьях пленников, шест в руке телохранителя.

Он — оба лазерных меча, которые передает Гривусу второй дроид.

Он — сам генерал.

Он — дюраниумные ребра генерала. Он — удары чужеродного сердца, поток кислорода, нагнетаемый в вены. Он — тяжесть четырех мечей на поясе генерала и жадное предвкушение, которое светится в желтых глазах. Он — план собственной казни, складывающийся в мыслях Гривуса.

Он — все это вместе, но что самое важное, он по-прежнему Оби-Ван Кеноби.

Вот поэтому он просто стоит. Вот поэтому он просто ждет. Нет нужды нападать или защищаться. Битва состоится здесь, но Кеноби стоит без напряжения, сознавая, что бой начнется, когда начнется, и завершится, когда завершится.

А он позволит себе жить или позволит себе умереть.

Собственно, так великие джедаи ведут войну.

Генерал Гривус взял лазерные мечи, по одному в каждую руку, полюбовался ими в отсвете турболазерных вспышек за иллюминаторами и произнес:

— Редкие трофеи, оружие Анакина Скайуокера и оружие генерала Кеноби. Не дождусь, когда добавлю их к своей коллекции.

— Не получится. Здесь командую я.

Слова сорвались с губ Оби-Вана, но говорил сейчас не только он. Оби-Ван не командовал, не было нужды в командовании. Зато у него была Великая сила.

И сейчас говорила она.

Гривус сделал шаг вперед. Сквозь прорези маски-черепа Оби-Ван видел смерть в холодных желтых глазах и не придавал ей значения.

Смерти нет. Есть Великая сила.

Не пришлось говорить Анакину — незаметно отодвинуть канцлера с линии огня; сейчас они были едины, и все уже было сделано. Не пришлось говорить Р2-Д2 — запустить боевые подпрограммы и перевести энергию на ракетные двигатели, манипулятор и лебедку. Та часть его, которая была сейчас маленьким астродроидом, все проделала еще до того, как пленников ввели на мостик.

Гривус навис над магистром.

— Ты так уверен, Кеноби.

— Не столько уверен, сколько спокоен.

С такого расстояния были видны трещинки в волос толщиной и оспины на бледной, как череп, маске, чувствовался резонанс от электронного голоса генерала. Кеноби вспомнил вопрос мастера Джейрула: Что есть добро, если не учитель зла? Что есть зло, если не задача добра?

Он сказал:

— Можно разрешить ситуацию без дальнейшего насилия. Я готов принять вашу капитуляцию.

— В этом я уверен.

Череп-маска вопросительно склонилась набок.

— Эта твоя абсурдная фраза «Я готов принять вашу капитуляцию» когда-нибудь имела успех?

— Порой. Когда не получалось, страдали люди. Иногда умирали, — взгляд серо-голубых глаз Кеноби спокойно встретил взгляд желтых глаз из прорезей маски. — Под людьми в данном случае следует понимать и тебя.

— Я понял. Я понял, что убью тебя, — Гривус забросил плащ за плечо, чтобы не мешал, и активировал оба клинка. — Здесь. Сейчас. Твоим собственным мечом.

Великая сила ответила ему:

— Я так не думаю.

Сервомоторы, которые придавали силу рукам Гривуса, дарили им и скорость, и те двигались быстрее, чем человек мог заметить; когда генерал размахнулся, его рука, кулак и зажатый в нем меч буквально исчезли, стертые из реальности ошеломительным темпом. Ни один человек не сумел бы так двигаться, даже Оби-Ван Кеноби — но ему и не требовалось.

В Великой силе часть его была намерением Гривуса убить, и импульс от намерения к действию воплотился в ответ джедая. Оби-Ван ни о чем не думал. Ему не нужен был план действий, равно бесполезна и тактика.

У него была Великая сила.

Искристый водопад циркулировал сквозь него, смывая мысли об опасности, безопасности, проигрыше или победе. Великая сила подобно воде, она принимает форму сосуда без усилия и бездумно. Вода, которой был Оби-Ван, влилась в сосуд, которым была атака Гривуса, и пусть даже существуют не протекающие сосуды, Кеноби еще не встречал такого, который устоял бы перед Великой силой…

Намерение еще формировалось у Гривуса в мозгу, но Великая сила объединила Кеноби, Р2-Д2, встроенную горелку, которой Анакин оснастил астродроида, и поэтому им всем не было нужды договариваться и координировать действия. Безмятежную улыбку на лицо Оби-Вана вызвала лишь привычка. Как и негромкое обращение: