— Не надо… — прохрипел он.

— Я здесь, чтобы помочь тебе, — сказала Кира, отрывая от изодранной формы солдата полоску ткани. Перевязывая этой полоской его запястье, девушка спросила: — Ты знаешь, кто сделал это с тобой?

«Предательство, — сообщил линк. Мужчина попытался заговорить, но его голос был слишком надтреснутым и хриплым. — Кровь».

— Ты должен сказать мне, — произнесла Кира. — Это были Айви? Где они? Чем они занимаются?

— Это был… Кровавый Человек.

— Кровавый Человек? — Кира закончила с повязкой и стала ощупывать тело Партиала на предмет других повреждений. Крови было слишком много: она не могла вся вылиться из руки. А потом Кира обнаружила зияющую рану на животе, где кровь перемешалась с внутренностями. Девушка отпрянула, почувствовав запах. — Колотое ранение пробило твой кишечник, — сказала она, сглотнув отвращение. — Тебе нужны антибиотики.

— Кровавый Человек, — прохрипел солдат. — Они служат Кровавому Человеку.

— Айви? — спросила Кира. Она торопливо высматривала что-то, с помощью чего могла бы остановить кровь из раны на животе, но знала, что Партиал не выживет. Они находились слишком далеко от тех, кто мог бы помочь, даже если бы Кира нашла способ передвигать раненого. Девушка застонала от досады и просто оторвала несколько дюймов от подола собственной рубашки, а затем заткнула комком рану.

— Ты должна бежать, — проговорил солдат. Один только звук его хриплого голоса причинял боль. — Они захотят взять и твою.

— Руку?

— Кровь.

Кира увидела со стороны озера вспышку движения — не на поверхности воды, а под ней. Это была будто черная тень огромной рыбы.

— Что здесь происходит?

«Смерть».

Над водой возник фонтан, и на край причала выскочила бледная белая фигура и схватила Киру за руку. Девушка закричала, вырываясь и нащупывая пистолет, но бледная фигура дернула ее на себя, и Кира потеряла равновесие и полетела в воду. Последним, что она увидела, была раскрывшая на шее существа дыра, широкие рыбьи жабры, тонко трепещущие на воздухе, а потом девушка ударилась лицом о воду и мир потемнел.

Глава 21

Сэмму снилась Кира.

Они вместе путешествовали через руины старого Иллинойса — не через затопленный мертвый Чикаго или токсичную пустошь к западу от реки Миссисипи, а через широко раскинувшиеся поля и ровную гладь земли между ними. Они шли под руку. В небе над ними лениво кружили птицы, по полям бродили стада диких мустангов, затаптывая ограды, которые превращали территорию в огромную шахматную доску пустых фермерских угодий. Мустанги жили свободными в мире, который не помнил ни войны, ни Раскола — ничего, кроме солнца, ветра, дождей и звезд. Сэмм и Кира пили воду из холодных ручьев и лежали на спине, глядя на луну и находя на ней кратеры, которые напоминали лица или фигурки. Мир был неподвижным и древним, а они были вместе.

Сны никогда не задерживались надолго. Сэмм проснулся и сонными глазами оцепенело уставился на выцветшие стены обветшалого служебного помещения, которое он использовал в качестве квартиры.

— Сегодня я брошу это все и отправляюсь искать Киру, — прошептал Сэмм. Он повторял эту фразу каждое утро. Затем он натянул рубашку, обулся, спустился по лестнице и прошел через двор к больнице. Каждые шесть дней его организм вырабатывал значительное количество частицы 223, и пришло время очередного отбора. Каликс из-за раны ноги по-прежнему не могла вернуться к охоте, поэтому вызвалась помогать в больнице. Когда Сэмм вошел в лабораторию, девушка поприветствовала его улыбкой. Сэмм устало улыбнулся ей в ответ и опустился на домотканое одеяло, которое покрывало потрескавшуюся пластиковую поверхность смотрового стола.

— Доброе утро, — сказала Каликс, подготавливая шприц с местным обезболивающим. В ходе процедуры использовалась очень длинная игла, которая весьма долгое время проводила в носовой полости Сэмма. Хоть ему и не нравились наркотические средства, игла ему нравилась еще меньше. Сэмм лег на спину, и Каликс сделала первую инъекцию: крошечный укол и затем медленно расползающееся онемение. Они стали ждать, пока вещество подействует. Каликс сказала:

— Вчера вечером Горман неплохо ходил.

Это была хорошая новость. Судя по всему, состояние солдата за последние несколько дней стабилизировалось.

— Как далеко?

— Только в ванную и обратно, — ответила Каликс. — Он даже не позвал нас, идя туда, только на обратном пути.

— Ему не нравится зависеть от кого-то, — сказал Сэмм.

— Никому не нравится. — Каликс снова взяла шприц. — Пришло время для второго. — Сэмм не двигался, и девушка ввела иглу глубоко в его ноздрю. Еще один укол, теперь гораздо глубже, и Каликс с озорной улыбкой села. — Хочешь увидеть иглу?

— Нет, — ответил Сэмм, — но все равно покажи мне ее.

Каликс засмеялась и подняла шприц, игла на конце которого достигала где-то четырех дюймов (10 см) в длину.

— Ты всегда просишь посмотреть на нее.

— Потому что, клянусь, она протыкает мне полмозга, — проговорил Сэмм.

— Она входит не глубже, чем настолько, — сказала Каликс, отмечая пальцем в перчатке середину тонкого металлического стержня. — Подожди третьего укола, который доходит до задней стенки, вот это нечто.

Сэмм закрыл глаза.

— Мое любимое.

— Снилось что-нибудь хорошее этой ночью?

— Иллинойс.

— Необычное предпочтение, — произнесла Каликс. — А что такого в Иллинойсе?

Сэмм подумал о Кире, лошадях и луне.

— Ничего.

Каликс поболтала немного о больнице, других Партиалах и положении ее футбольной команды в нынешнем турнире — она не могла играть из-за раны, но болела за своих намного усерднее, чем любой другой фанат. Сэмм улыбнулся и кивнул, искренне радуясь за нее, но он был слишком… занят? Слишком занят, чтобы его это интересовало? «Неправильное слово, — подумал он. — Слишком устал? Одинок?

Потерян, — решил он. — Я чувствую себя потерянным».

Каликс сделала ему третий укол анестетика и несколько минут спустя позвала более опытную медсестру, которая должна была помочь с долгим процессом извлечения из правого гланда феромона, являющегося лекарством от РМ. Во время отбора Сэмм говорить не мог и следующие сорок минут занимался тем, что обдумывал свой день, планируя, какие дела ему надо сделать и в каком порядке будет лучше ими заняться, чтобы справиться наиболее эффективно.

Фан называл его живым ежедневником, но Сэмму подобный род деятельности никогда не казался странным: у него было много дел и ограниченное количество времени. Почему бы не заняться планированием? Сначала он зайдет в родильное отделение, поздоровается с молодыми матерями и выслушает отчет о новорожденных. Это не являлось его обязанностью, но он любил это делать. Ему нравилось видеть результаты процедур в лаборатории.

Когда медсестры закончили с отбором, старшая из женщин забрала склянку на обработку, а Каликс помогла Сэмму сесть. От обезболивающего у него всегда немного кружилась голова, и, дожидаясь, пока это пройдет, он жевал кусок лепешки. Каликс наблюдала за ним с более задумчивым видом, чем обычно, и минутой позже спросила:

— Тебе здесь нравится, Сэмм?

— Здесь замечательно, — машинально ответил Сэмм. — У вас есть пища и вода, есть электричество, и люди не убивают друг друга. Это здорово.

— И все же ты несчастлив.

Сэмм жевал медленно, размышляя.

— Я помогаю людям, — сказал он наконец. — Извлечение феромонов спасает жизни, и мы помогаем другим Партиалам подняться на ноги. Я счастлив быть частью этого.

— Ты этим гордишься, — проговорила Каликс, — но ты не счастлив.

— Общее количество счастья в заповеднике больше, если прибавить к нему и меня, — сказал Сэмм.

— Это самое печальное определение счастья, которое я когда-либо слышала.

— Какой еще у меня есть выбор? — спросил Сэмм. — Я не могу уйти.

— Ты можешь уйти совершенно свободно, — ответила Каликс, — и никто тебя не остановит. Мы можем попытаться, но давай будем реалистами. Особенно если Херон поможет тебе: от этой девчонки кошмары начинают сниться монстру у меня под кроватью.