Весной 1933 г. Лига русских женщин Шанхая избрала из своей среды комиссию для составления устава и программы женской гимназии. В составе этой комиссии деятельно работала София Эмильевна, и в результате осенью 1933 г. начались занятия в 2 приготовительных и 4 основных классах первой русской женской гимназии в Шанхае. Каждый год прибавлялось по классу, и весною 1937 г. состоялся первый выпуск гимназисток, закончивших 7 классов обучения[132].

Дитерихс оказывал финансовую поддержку "Обществу распространения русской национальной и патриотической литературы". На его пожертвования был издан замечательный труд профессора С.С. Ольденбурга "История Царствования Императора Николая II"[133].

Много внимания Дитерихсы уделяли церковной жизни. Попечениями семьи была устроена прекрасная домовая церковь. Значительные пожертвования выделялись на убранство Свято-Николаевского Храма в Шанхае. В доме на углу рю Валлон и рю Кардинал Мерсье (французские названия улиц были типичны для Шанхая – этого "Парижа Дальнего Востока", как его называли), где располагалась штаб-квартира Дальневосточного Отдела РОВСа, содержался небольшой музей военных реликвий и библиотека русских книг. Постоянно устраивались вечера, встречи Православных Праздников, в которых активное участие принимали и Дитерихсы[134].

Но главным делом оставалась борьба. Неслучайно именно к деятельным, активным организациям обращалось внимание Дитерихса. Под его руководством в составе Дальневосточного Отдела РОВСа готовились боевые группы, предназначенные для диверсий на территории СССР. Первая такая группа в составе молодых офицеров Т.А. Марковкина, В.Т. Куриева, М. Науменко и И.И. Усольцева была успешно отправлена через границу в Хингане, однако вскоре попала в засаду и погибла. К сожалению, данных об этой стороне деятельности Дитерихса крайне мало. Известно, что с началом советско-китайского конфликта на КВЖД летом 1929 г. Дитерихс сообщал в Париж Председателю РОВСа генерал-лейтенанту Е.К. Миллеру, что "…в приграничной полосе Сибири, т.е. Приморской области, Приамурского Края и Забайкалья началось большое повстанческое движение, которое желательно поддержать…" По словам Миллера, "переписка с ген. Дитерихсом выяснила к осени 1930 г. – эти операции замерли, но возобновились весной 1931 г. Тем временем выяснилось, что посылка морем оружия и патронов из Европы хотя бы в Шанхай совершенно невозможна в силу тех правил, которые установлены были международными соглашениями для погрузки в европейском порту… Впрочем, как потом выяснилось, эта помощь весной 1931 г. была бы уже запоздалой, так как в 1931 г. если и были еще кое-какие вспышки, то скоро они были погашены, и повстанческое движение закончилось". Приходили также запросы о возможностях формирования отрядов из чинов бывшей Земской Рати. Однако дальше проектов дело не пошло. Ни РОВС, ни Совещание Российских Послов не нашли средств для поддержки повстанчества[135].

После оккупации Маньчжурии японцами Дитерихс опубликовал "Призыв к Белой Русской эмиграции всего мира". В нем, в частности, отмечалась возможность создания в Приморье буферного государства, а также единого Фонда для борьбы с большевизмом. В Фонд принимались пожертвования "не меньше доллара или пяти франков с тем расчетом, чтобы собрать полтора миллиона долларов"[136].

РОВС поддерживал тесные контакты с Братством Русской Правды (БРП) – боевой организацией, ориентированной на подготовку повстанческого движения в СССР. Командир Западно-Сибирского стрелкового полка Земской Рати полковник А.Г. Аргунов возглавил Дальневосточный Отдел Братства. Под редакцией Дитерихса и при его финансовой поддержке в ноябре 1932 г. вышел первый (и единственный) номер "Вестника Дальневосточного Братства Русской Правды" (в российских библиотеках нет ни одного экземпляра). Он содержал программные установки, ближайшие цели и задачи БРП. 20 марта 1931 г. Михаил Константинович был избран Почетным Братом в составе Основного Круга БРП[137]. В течение 1931-1932 гг. вышел 31 номер редактируемого Дитерихсом журнала "Голос России" (в российских библиотеках имеются только NN 1-3 и 9-й). Орган Дальневосточного Отдела РОВСа охотно предоставлял свои страницы для публикации материалов БРП, а также Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТСНП). Однако после убийства, при до сих пор невыясненных обстоятельствах, полк. Аргунова в Харбине в декабре 1932 г. деятельность БРП на Дальнем Востоке постепенно прекратилась[138].

В последние годы жизни Дитерихс, из-за усиливающейся болезни легких, не мог уже руководить Союзом так, как того требовала обстановка. Накануне начала Второй мировой войны Дальневосточный Отдел РОВС стоял перед все усиливающейся активностью Японии. В своей переписке с ген. Миллером Дитерихс указывал на возможность своего замещения бывшим Командующим Дальневосточной армии генерал-лейтенантом Г.А. Вержбицким (начальником Тяньцзинского отдела РОВС с 1936 г.). В своем последнем письме Дитерихсу Миллер (он написал его 7 июля 1937 г. за два с половиной месяца до похищения органами НКВД) благодарил своего соратника за плодотворную работу и выражал надежду на скорое выздоровление.

Увы, эти надежды не сбылись. 8 октября 1937 года, в день Преставления прп. Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца, в возрасте шестидесяти трех лет Михаил Константинович Дитерихс скончался. Похороны собрали сотни человек. Почти весь "русский Шанхай" пришел проститься с генералом. Дитерихс был похоронен на кладбище Лю-Ха-Вэй (Секция М. Могила N 336). На могиле был установлен каменный крест в старорусском стиле с лампадкой и надписью: "Воевода Земской Рати генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс…". В той же могиле была похоронена позднее его супруга. Дочь Агния уехала в Австралию.

Бурные события ХХ века не пощадили могилы генерала. В разгар "культурной революции" кладбище Лю-Ха-Вэй в Шанхае было уничтожено и на его месте построены жилые дома.

Но идеи, служению которым Дитерихс посвятил свою жизнь, продолжают волновать наших соотечественников. И сейчас, когда идут споры о том, какой должна быть "Русская Национальная Идея", возможно ли возрождение монархии, кого следует считать "настоящим патриотом и государственником", "истинным монархистом" не лишним будет помнить о тех решениях, которые принял последний российский Земский Собор 1922 года.

Несколько слов о потомках генерала Дитерихса, волею судьбы оставшихся в Советской России. Его сын от первого брака посвятил свою жизнь театру. Будучи учеником знаменитого Е. Вахтангова, Николай Михайлович (под театральным псевдонимом Горчаков) стал в 1924 г. режиссером МХАТа, а затем художественным руководителем Театра Сатиры[139]. Совершенно по-иному сложилась судьба его дочери. Наталье Михайловне Полуэктовой (Дитерихс) пришлось пережить 13 лет сталинских лагерей и ссылки. И лишь 13 июня 1992 г. благодаря помощи общества "Мемориал" она получила "справку о реабилитации"[140]. Их дети и внуки живут в России. Один из представителей рода Дитерихсов, Алексей Дмитриевич Дитерихс, проживает в подмосковной Балашихе и известен как автор весьма интересных публикаций фамильных хроник на страницах газеты "Медицинский Вестник"[141].

Долгая, богатая событиями жизнь была прожита Михаилом Константиновичем. Что вспоминалось ему в последние месяцы в далеком Шанхае, в окружении родных и друзей? Вспоминались, очевидно, торжественно-строгие приемы в Зимнем дворце, Императорские балы в Санкт-Петербурге и знойные пески Туркестана, где началась его служба. Вечерние огни московских дворянских салонов и продуваемые ветрами "сопки Маньчжурии", где он получил свои первые боевые награды. Тишина штабных кабинетов и "гармония" операционных расчетов и планов. Вспоминался, конечно, дым пожаров Великой войны, штурмы и атаки Салоникского фронта, последние слова генерала Крымова, горящий взгляд Керенского, и обреченные, усталые глаза Духонина. Вставали из памяти воодушевленный порыв чешских легионеров и страшные ямы Коптяковской дороги, испещренные пулями стены Ипатьевского дома. Вспоминались бессонные ночи осени 1919 года, когда вопреки жестокому расчету теплилась надежда на победу Белого дела, и светлые лица дружинников-крестоносцев, свято веривших в то, что их жертвенный подвиг спасет Родину. Возможно, вспоминалась и последняя встреча с Колчаком, горькие, несправедливые упреки в интригах, в предательстве. Но ярче всего вспоминался, наверное, владивостокский Земский Собор, где дана была Присяга на верность Самодержавию, и первый ноябрьский снег 1922-го года, засыпавший путь, по которому Русские войска навсегда покидали Россию…