20 июля стало немного яснее, туман ветром разогнало. Воды тоже стало много меньше. Очевидно ее прогнало дальше к югу. Немедленно запрягли собак и потащились к видневшемуся километрах в пятнадцати острову Среднему. Через перемычку сани переволокли на себе и в 16 часов были уже дома.

Наши товарищи встретили нас с распростертыми объятиями. По радостным восклицаниям и суетливой беготне по берегу, когда мы приближались, чувствовалось, что наше возвращение значительно позднее назначенного срока было неожиданным. В душе они нас, вероятно, уже считали погибшими. Однако, никто этих мыслей не высказал, и разговор при встрече носил обычный характер, как будто мы расстались всего несколько дней тому назад.

От мыса Берга Журавлев доехал до дому, как и предполагал, в три перехода, как раз во-время, потому что на другой день после его приезда началась ростепель и дорога сразу испортилась.

За наше отсутствие убито четыре медзедя, так что мяса на корм собакам достаточно.

Из новостей внешнего мира наиболее интересно сообщение, что в ближайшее время, вероятно в конце этого месяца к нам должен прилететь дирижабль «Цеппелин» с русско-германской экспедицией.

Вокруг Дома сухо, весь снег стаял уже давно. В доме от выкрашенных в белую краску стен и потолка светло и уютно.

Лед у острова еще стоит, но, судя по водяному небу, на юг и запад километрах в десяти-пятнадцати должна быть открытая вода.

Отдыхаем, моемся, бреемся и вообще приводим себя в культурный вид. За последний месяц условия маршрута были довольно трудны, так что бриться мы забыли, тем более что отсутствие морозов к этому и не побуждало. Собаки все лежат пластом, не поднимая головы, даже ничего не едят, хотя мяса имеется в изобилии. В последние дни маршрута они, видимо, дошли до предела истощения, и если бы дорога затянулась еще на 2–3 дня, нам, несомненно, пришлось бы добираться пешком, без собак.

Погода улучшается, и туман стал подниматься. Тепло. В полдень в метеорологической будке термометр показывает + 5°. Тают последние остатки снега. От гигантского забоя вокруг дома осталась лишь небольшая куча с северной стороны. Водою для питья пользуемся из луж от талого снега на невзломанном льду пролива. Но когда лед взломает, придется собирать остатки снега, уцелевшие от забоев под обрывами острова. Впрочем, свежий долго ждать себя не заставит.

Собаки начали понемногу оправляться. Поднимаются, тяжело бредут к мясу и понемногу едят. Можно надеяться, что поправятся, хотя едва ли все.

У Голомянного под северным мысом открытая вода на запад и север до горизонта, о чем сообщил ездивший туда по льду Журавлев. На воде много нерп и зайцев, но убитые все мгновенно тонут, так что загарпунить удается очень немногих. Поэтому с охотой нужно немного повременить, пока зверь не станет жирнее. Мяса у нас достаточно, а для охоты хватит времени впереди.

Сейчас Журавлев занялся сбором строительного материала: досок, брусков и фанеры для постройки на Голомянном фанерного охотничье-промыслового домика по тому же типу, что и магнитная будка. В ближайшее время, пока лед в проливе между островами еще не взломало, груз нужно успеть доставить на остров к месту постройки. Наберется, вероятно, пять — шесть нарт.

Со станции Земли Франца-Иосифа сообщают, что туда идет ледокольный пароход «Малыгин» под начальством В. Ю. Визе для доставки различных грузов. На судне едут иностранные туристы, в том числе и Умберто Нобиле. Судно сейчас находится вблизи мыса Флоры.

«Цеппелин» прилетел в Ленинград и с наступлением хорошей погоды в Арктике вылетает сначала на Землю Франца-Иосифа, а затем к нам. Среди участников полета от СССР Р. Самойлович в качестве научного руководителя, П. Молчанов аэрологом, Асберг инженером, Кренкель радистом.

Отобрал и запаковал 11 собранных в маршрутах проб различных руд для отсылки в Ленинград на анализ, так как предполагается, что «Цеппелин» у нас сделает остановку. Впрочем, мы мало этому верим. Найти наши по существу мелкие островки среди невзломанных льдов полярного моря дело далеко не такое простое. Сверху, с высоты 500—1000 м, а воздушный корабль, вероятно, пойдет не ниже, наши острова покажутся темными пятнышками, ничуть не отличающимися от многочисленных сейчас полыней. Крыша же дома за год посерела и совершенно должна сливаться по цвету с грунтом.

28- го утром со станции Франца-Иосифа сообщили, что дирижабль был там и после недолгой остановки вылетел на Северную Землю.

Погода переменная: то ясно, то временами туман, ветер довольно сильный северный и северо-западный. Ждем дирижабля около полудня, так как лететь ему от Франца-Иосифа не более 5–6 часов. Однако наши ожидания, как мы и предполагали, не увенчались успехом. «Цеппелина» мы даже не видели, хотя в 16 часов нашего времени Ходов отчетливо слышал работу его радиостанции. Очевидно дирижабль находился где-то поблизости, но на наши вызовы не отвечал, несмотря на то, что Василий Васильевич подавал позывные почти непрерывно.

Впоследствии выяснилось, что, долетев до острова Шмидта, дирижабль взял курс на восток к проливу Красной армии, затем пролетел к фиорду Матусевича и уже оттуда направился к островам С. Каменева на нашу базу. Однако у западных берегов Северной Земли был встречен туман, и в 9 часов 50 минут по среднему Гринвичскому времени (по часам нашей станции 15 часов 50 минут) дирижабль, считая поиски бесполезными, повернул снова на восток, прошел вдоль западного берега острова Октябрьской революции, заглянул в пролив Шокальского, должно быть, чтобы проверить наше сообщение о проливе, а затем повернул на юг на Таймырский полуостров, откуда улетел на запад через остров Диксона на Новую Землю и вдоль нее на юг в Архангельск.[21] Погода в 15–16 часов у лас была ясная, хотя ранее по временам налетал туман. На восток на горизонте была видна серая полоса — очевидно стоявшего под берегом Северной Земли тумана. Наиболее вероятно поэтому предположить, что дирижабль до нас просто не долетел, примерно, километров на пятьдесят и повернул назад, как только столкнулся с туманом, не пытаясь пройти сквозь него дальше. Впрочем, может быть они считали себя уже над островами С. Каменева вследствие недостаточно точной ориентировки.

По данным аэрофотограмметрического отчета[22] погрешность в ориентировке заснятых фотографически южных участков достигла 14′ в широте и до 1° в долготе, что в линейных мерах равно 25 километрам. В северной части Северной Земли ошибка достигала уже 20′, или 36 километров. Я думаю, местами она была и еще больше. Поэтому нет ничего удивительного, что воздушный корабль нас не нашел и повернул вспять. Стоило ему пролететь еще километров тридцать, он вышел бы из тумана, и тогда, если не он нас, то мы его во всяком случае увидели бы.

Впрочем, обо всем случившемся мы особенно не жалели. Помощь нам не нужна, продуктов и снаряжения хватает достаточно, и если приходилось посетовать, то только на отсутствие свежих газет, журналов и новой научной литературы, которой было послано с «Цеппелином», кажется, порядочно.

Состояние моего здоровья стало вполне удовлетворительным, маршруты излечили от зимней бессонницы радикально, так что можно было спокойно оставаться на вторую зимовку. А то весною расшатанные нервы внушали серьезные опасения относительно второй зимовки.

Итак, нынче нас никто не посетит. Правда, было еще зимою сообщение, что летом должен прилететь самолет, но в возможность этого мы уже совсем не верили. Вылететь он мог только с острова Диксона, являющегося ближайшей к нам воздушной базой. Но расстояние от него столь велико (по прямой около 800 км), а погода в Арктике так изменчива, что надеяться на успех данного предприятия шансов очень мало.