Примечательно, что папуасы побережья залива Папуа применяют для обозначения «духовной плоти» (т. е. духа умершего) несколько названий в зависимости от состояния ее телесной оболочки. У племени йенан пока родственники умершего еще могут беседовать с ним в гробнице, ее называют нананге, позднее вабоб — демон. К этому времени теряют свою силу все табу, вдовы могут выходить замуж, а вдовцы жениться.

Для поминок родичи умершего приносят огромные количества съестных припасов, плодов, саговой муки, кокосовых и бетелевых орехов. Приносят что-нибудь и другие жители селения. Все это продовольственное богатство выставляется на всеобщее обозрение в специально отведенном доме. После того как каждый вдоволь насладится созерцанием вожделенных лакомств, производится их раздача. Участники поминок возвращаются домой нагруженные съестными припасами. Дома они приготовляют из принесенных продуктов пищу, едят ее в тесном семейном кругу. Поминальных торжеств, в которых участвовали бы все жители селения, люди племени йенан не устраивают.

Горные папуасы, из которых нам лучше всего известно племя мбовамб, тоже относятся к своим умершим со смешанным чувством любви и страха, но проявляется это иначе. Здесь тоже сказывается особое положение, которое горные папуасы занимают среди других папуасских племен. Из страха перед покойником труп умершего связывают, руки кладут на грудь, ноги сгибают в коленях и подтягивают к подбородку. Хотя посевы умершего и не уничтожают, но в дом, где он умер, никто не заходит, а циновку, на которой он спал, сжигают. Страх перед «живущим трупом», боязнь возвращения умершего особенно велики при погребении женщины. Умершую женщину хоронят немедленно. Труп ее предусмотрительно заваливают тяжелыми камнями и деревянными колодами, дабы она не явилась вновь к своим родичам и не увлекла их за собой. Если обнаруживаются признаки появления духа покойницы, что приносит всем жителям селения немало беспокойства, приглашается опытный знахарь, который должен этого духа изловить. Поймав духа в сетчатый мешок, знахарь относит его в дом жертвоприношений. Там для изгнания злого духа произносят особые формулы заклинаний и совершают жертвоприношение, для чего закалывают свинью. Так разделываются с призраком умершего.

Однако особенно боятся тех, кто умер от какой-нибудь заразной болезни, например от фрамбезии[35]. От призраков этих умерших избавляются весьма примитивным, хотя и радикальным способом. Мешок с трупом покойника вопреки элементарным требованиям санитарии бросают в реку. Пусть его унесет течением подальше от родных берегов!

В культе мертвых у горных папуасов сохраняется различие между богатыми и бедными. Бедняков хоронят в земляной яме глубиной не более одного метра. Состоятельные люди кладут своего покойника на деревянную решетку, которую устанавливают над ямой. Труп покрывают ветками и широкими листьями. Через некоторое время кости трупа очищают от мяса, обертывают листьями и предают земле на кладбище его родовой общины. Куски трупного мяса закапывают в яму. Особым образом поступают с черепами богатых людей и прежде всего с черепом старейшины родовой общины. Его смазывают снадобьями, красят (хотя и не делают из него скульптурного портрета) и устанавливают в небольшом домике, похожем на башню. Смысл этой процедуры люди племени мбовамб объясняют так: «Если мы голову умершего человека выбросим, то он нас и в самом деле покинет, и тогда враги наши нас одолеют».

И все же горных папуасов тревожит мысль о том, что «духовная плоть» будет появляться на родовом кладбище и после поминального пиршества. Продолжительность и пышность поминального пиршества определяются общественным положением, которое занимал умерший. Горные папуасы верят, что дух умершего будет по ночам посещать живых и уйдет в страну, мертвых, находящуюся где-то на востоке, после полного разложения трупа. «Духовная плоть» может являться людям и в обличье животных, поэтому горные папуасы никогда не убивают живых существ вблизи кладбища: ни сумчатых, ни птиц, ни змей.

Папуасы верят в существование тесной связи между духом умершего и родовой общиной, к которой принадлежал покойный. Они полагают даже, что дух умершего мужа или умершей жены имеет с вдовой или вдовцом половые сношения. Оставшиеся в живых всячески ублажают духов умерших родственников. Чем больше свиней они принесут в жертву, тем лучше, — ведь только духи умерших могут помочь им обрести влияние и богатство, добиться победы над врагами на войне, избежать грозящей опасности. Эти духи даруют им также и детей. Если духи в чем-либо не помогают, значит, они не удовлетворены жертвоприношениями и поэтому рассержены.

Как известно, тотемные животные, растения и духи природы находят свое воплощение в резных или вылепленных фигурках, которые служат предметами культа. Точно так же и умершие. Их образ запечатлевается масками и деревянными фигурками, причем это не портрет, как у нас, а символическое изображение в древнем традиционном стиле, который у каждого племени нашел свое вполне определенное выражение. Мы знаем, что во время церемонии инициации или на празднике плодородия маски символизируют появление умерших. Но мы не знаем, служат ли изображающие предков фигуры, особенно типичные для бассейна реки Сепик, только напоминанием об умерших или же это своего рода вместилище для духа, замена истлевшей телесной оболочки. Судя по фигуркам, встречающимся в долине Юат, притока Сепика, и получившим известность лишь в последние годы, все такие изображения суть именно вместилища для духа умершего.

Патер Лауман в своем обстоятельном сочинении рассказывает, что у папуасов наиболее выдающиеся личности окружаются ореолом всемогущего, возвышенного существа. Этот божественный нимб вокруг какой-нибудь высокой особы, как мы увидим ниже, может существовать в течение жизни четырех поколений! В старину, особенно во время войны, вызывались духи этих предков. Для этой цели воины прислоняли помазанные снадобьем копья к фигурке, изображавшей какого-нибудь грозного предка, дабы его «чрезвычайно действенная сила» перешла на оружие. Когда европейские колонизаторы положили конец охоте за черепами и межплеменным войнам, фигурки, изображавшие предков, стали все больше и больше переосмысливаться как божества охоты. Им стали жертвовать птицу, наркотики и прежде всего печень убитых на охоте животных. Туземцы полагают, что в противном случае духи истребили бы всех людей в селении.

В одной из деревень на реке Юат жили две различные племенные группы — андоар и марамба. Каждая из них занимала отдельную часть селения. Однако жизнь деревни не обходилась без конфликтов. Так, однажды люди андоар, повздорив с людьми марамба, убили жену некоего Воалама. Боясь кровной мести обиженного рода, андоарцы поспешили прочь и основали собственное селение.

А что делал вдовец Воалам? Похоронив убитую жену, он день-деньской трудился над каким-то куском бревна длиною в метр. Он вырубал острым каменным топором куски дерева, и бревно постепенно обретало формы человеческого тела. Четко вырисовывались широко раскинутые плечи и крепкая грудь. Появились тонкие руки и как бы под тяжестью тела изогнутые ноги. При помощи особого резца — заостренного зуба вепря — Воалам вырезал на бревне круги и несколько полумесяцев, расположив их один над другим. Они изображали шрамы, украшавшие кожу убитой, — следы тяжелых ритуальных порезов, которым когда-то она сама себя подвергла. Воалам надел на фигуру набедренную повязку из волокон листьев и уселся отдохнуть. Но закончил ли он свою работу? Хотя у фигуры есть шея — небольшой шип на бревне, но где же голова? Воалам грузно поднялся со своего места и медленно поплелся к своей хижине. Вскоре он вышел оттуда. Он нес череп умершей жены. Этот череп через несколько дней после ее смерти Воалам выкопал из могилы, вычистил и высушил. И вот сейчас он насадил его на шип. Лишь теперь его работа завершилась.

В течение многих дней и недель Воалам держал у себя в хижине фигуру, изображавшую его жену. Лишь после поминального пиршества с танцами череп жены Воалама обрел наконец вечный покой, его снова положили в могилу. Но от этого фигура умершей не обесценилась. Правда, ее значение изменилось с течением времени: она стала женой божества войны и охоты Мюндабале.