— Вы расскажете мне о Галлахере и остальных, с кем имели дело?

— Да, но обещайте мне, что все останется между нами.

— Конечно.

— Моего мужа сейчас нет. Вы бы, наверное, хотели побеседовать и с ним тоже?

— Для начала только с вами.

— С кого мы начнем?

— Думаю, что с Харриса.

Опустив голову и застенчиво улыбнувшись, она заговорила и в течение пятидесяти минут, не умолкая, рассказывала о своих связях во всех подробностях.

Закончив, она уткнулась подбородком в подушку.

— Я и впрямь, познала в жизни все.

— У вас нет детей?

— Нет. У Макса трое детей от прошлого брака. Я прекрасно знаю, что из меня вышла бы ужасная мать. Ну а мое предназначение на земле — приносить наслаждение мужчинам и женщинам. Лейтенант, вы верите в перевоплощение?

— Я никогда об этом не думал.

— Я знаю, что в прошлой жизни была египетской принцессой. Меня звали Айзис, а сына — Хорус. Я уверена в этом так же, как и в том, что вы сейчас сидите передо мной.

У Скэнлона заныла культя.

— Скажите, что из себя представляет Джордж Харрис?

— Самолюбивый и честолюбивый тип.

— А Джо Галлахер?

— Этот человек всегда любил быть в центре внимания. Он неизменно был на высоте, в постели тоже.

— Это как?

— Он любил делать все не так, как остальные. Но секс не доставлял ему наслаждения. Он нравился ему лишь как представление, спектакль.

— Откуда такое заключение?

— Я хороший психолог, а мой муж — психиатр, к тому же очень неплохой.

— Харрис или Галлахер разговаривали с вами о работе?

— В общем, нет. Лишь иногда Джордж упоминал о своих коллегах, особенно в тех случаях, когда Джо отменял решения Джорджа.

— А это случалось часто?

— Нет, изредка, но Джордж всегда приходил в ярость.

— Джордж и Джо ладили между собой?

— Наверное, да. — Она поставила ногу на кушетку и принялась покачивать коленом. Шорты обтягивали ее бедра. Казалось, она хотела подразнить Скэнлона.

— Джо обсуждал с вами денежные дела? — спросил Скэнлон, заставив себя посмотреть ей в глаза.

— Он никогда не интересовался деньгами.

— А Харрис?

— Этот — другое дело. Помню, сразу после развода Джордж хвастался, что ему удалось утаить от жены доходы.

Скэнлон ничего не знал о разводе Харриса. Тот никогда не говорил о нем.

— Сколько лет Харрис в разводе?

— Точно не знаю. Кажется, два года.

— Он рассказал вам, что именно ему удалось утаить от жены?

— Нет. Да я об этом и не спрашивала. Я не обсуждаю с любовниками их личную жизнь.

— Во время встреч с Харрисом вы пользовались комнатой Галлахера в Джексон-Хайтс или ездили в мотель?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Джордж отвозил меня в свою собственную квартиру.

— В Стейтен-Айленде?

— Нет. У него есть квартира в Бруклине, на Оушэн-парквей.

— Вы всегда встречались с Галлахером в Джексон-Хайтс?

— Да, с ним и с другими женщинами.

— Как я понимаю, это вам пришло в голову заниматься любовью втроем?

— Совершенно верно. Обычно я не имела дела с бисексуалами, и мне было интересно узнать, каково это.

— Вот почему вы встречались с Харрисом и Галлахером?

— Именно поэтому.

Вдруг из-за какого-то куста появились два громадных кота, каких Скэнлон прежде и не видывал. Они прыгнули ему на колени.

— Это мои малышки, — произнесла она. — А я искала вас. Это Писс. — Она погладила кота. — А это Фелляция. Не правда ли восхитительны?

«Бешенство матки», — подумал Скэнлон, беря одного кота и спуская его на пол. Потом он схватил второго и отправил туда же.

— Вам не нравятся мои крошки?

— Нравятся, но только когда не сидят на мне. А что вы можете сказать о тех женщинах, которые занимались с вами любовью?

— Рина Бедфорд — молодая особа, любительница острых ощущений. Она довольно активный участник.

— А Донна Хант?

— Домохозяйка средних лет, мечтающая урвать кое-что от жизни, пока та не кончилась. И брак, и муж уже у нее в печенках.

— Она была активным или пассивным участником оргий?

Улыбнувшись, Луиза Бардвелл прижала подушку к груди.

— Она была очень активной. Думаю, она сама удивилась, обнаружив в себе бисексуальные наклонности. И даже немножко испугалась.

Дверь оранжереи открылась, и Скэнлон увидел толстого мужчину с седоватой бородкой и лицом эльфа. На нем были широкие черные брюки и рубашка с расстегнутым воротником. На шее висела золотая цепочка с фигуркой Будды.

— Позвольте представиться. Меня зовут Макс Бардвелл. Вы, наверное, тот полицейский, которого ждала моя жена, — произнес он.

Скэнлон встал, и они пожали друг другу руки.

— Выпьете кофе или чего-нибудь покрепче? — спросил Макс Бардвелл.

— Кофе, пожалуйста, — сказал Скэнлон.

— В таком случае, почему бы нам не пройти на кухню? Я приготовлю всем кофе, — произнесла Луиза Бардвелл, вставая.

Скэнлон последовал за ними на кухню. Женщина варила кофе, двое мужчин сидели за длинным белым столом.

— Продолжайте, лейтенант, — сказала Луиза Бардвелл, заливая воду в кофейник.

— Макс, вы знали о связи вашей жены с Галлахером, Харрисом и этими женщинами?

— Конечно. У нас с Луизой нет тайн друг от друга. Многие, включая, наверное, и вас, считают наш брак необычным. И в общепринятом понимании это так и есть. Но нас он устраивает, и это главное.

— Разве вас не беспокоит, что ваша жена встречается с другими? — спросил Скэнлон, наблюдая за Луизой, расставлявшей чашки и блюдца.

— Конечно нет, — ответила она. — Мой муж знает, что я люблю только его одного.

— Луиза права, лейтенант. Наша любовь — вот что важно.

— Значит, у вас удачный брак, — произнес Скэнлон, глядя на Луизу. — Расскажите мне о Валери Кларксон.

— Это я втянула Валери в наши дела, — сказала Луиза, разливая кофе и присаживаясь рядом с мужем. — Она лесбиянка. Думаю, осознав это, она почувствовала себя лучше.

Похлопав Луизу по руке, Макс сказал:

— Ты мой маленький лекарь.

«Еще один осел», — подумал Скэнлон.

— Вы все еще встречаетесь с Джорджем Харрисом?

— Нет. Я уже около месяца ни с кем не встречаюсь.

— На это есть причина?

— Я подумала, что пришло время расширить свой горизонт, если можно так выразиться.

— Так вы говорите, миссис Бардвелл, что больше не встречаетесь ни с Харрисом, ни с женщинами?

— Нет, не встречаюсь.

— Лейтенант, мы узнали из газет и радио, что Галлахер и миссис Циммерман погибли во время разбойного нападения. Я не могу понять, при чем тут связь моей жены с Галлахером, Харрисом и остальными.

— Когда сталкиваешься с убийством двух человек, нужно быть очень бдительным. Лишние факты нам не помешают.

— Вы сказали, что не уверены, будто это было убийство с целью ограбления, — произнес доктор.

— Я хотел сказать вовсе не это, — ответил Скэнлон. — Действительно, все говорит за то, что мы имеем дело с неудавшимся ограблением. Но я все же обязан вести следствие и задавать вопросы, чтобы убедиться, что мы не упустили чего-то важного. Полиция любит действовать дотошно. — Он смерил Бардвелла взглядом. — Скажите, док, вам случайно не знаком доктор Стэнли Циммерман? Это сын женщины, которую убили.

— Нет. — В голосе Макса Бардвелла послышались враждебные нотки. — Нет, не знаком.

Скэнлон встал.

— Разрешите воспользоваться вашим телефоном. Мне нужно позвонить на работу.

— Конечно, — сказала Луиза Бардвелл. — Вот он, на стене. Но есть и другой телефон, в гостиной. Пройдите туда, там вам никто не помешает.

Скэнлон стоял, устремив взор на камин, и ждал, пока кто-нибудь в бригаде подойдет к проклятущему телефону. Неужели люди, жившие в пятнадцатом и шестнадцатом веках, были такими же озабоченными, как наши современники? — думал он. «Египетская принцесса»! С ума сойти!

Наконец раздался щелчок. Кто-то поднял трубку.

— Девяносто третий. Сакиласки.

Скэнлон узнал голос Колона.