— Почему вы скрыли это от меня в прошлый раз?

— Потому, что в прошлый раз вы не говорили, что я под подозрением.

Луиза подняла руку и посмотрела на золотые часы на золотом же браслете.

— Очаровательные часики.

— Спасибо. Когда тебя подозревают в убийстве, это очень возбуждает, не так ли? — сказала она, пододвигаясь.

— Правда? — спросил Скэнлон, поглядывая на часы.

Вдруг Луиза поцеловала его, погладив при этом по колену.

Скэнлон отпрянул.

— Мне пора возвращаться на службу.

— Я вам не нравлюсь? — проворковала она.

— Я не могу расслабиться. Вдруг ваш муж вернется.

— Тогда нас станет трое. — Она хихикнула и расстегнула «молнию» на его брюках.

Скэнлон оттолкнул назойливую руку.

— Может, вы позволите мне…

— Вы мне нравитесь, но я правда не могу расслабиться. В другой раз.

— Вы хотите меня?

— Я на дежурстве. Я не могу.

— Что? — Луиза сделала большие глаза.

— Я при исполнении, — повторил Скэнлон. — Устав запрещает делать это на службе.

— Легавый. Все вы импотенты.

Дверь была приоткрыта. Скэнлон толкнул ее ногой и заглянул внутрь. Он увидел мебель, покрытую толстым слоем пыли, почувствовал чье-то присутствие. Скэнлон вошел в приемную. Линда Циммерман сидела в кресле, играя крышкой зажигалки «зиппо». Она выглядела изможденной: всклокоченные волосы, темные круги под глазами и отсутствующий взгляд. Дорогое коричневое платье изящно облегало ее фигуру, но подол провис, и она зажимала его ногами. Скэнлон видел боль в ее глазах. Он подошел к ней и присел рядом на корточки.

— Вы в порядке?

— Я чувствую себя опустошенной. Во мне все онемело. Почему вы хотели встретиться со мной именно в кабинете брата?

— Есть несколько вопросов, и хотелось бы еще раз взглянуть на его документы. Быть может, я что-то упустил.

— Вчера Андреа очнулась и узнала меня. Врачи считают, что это добрый знак.

— Я рад за вас.

Она взглянула на него.

— Почему вы тратите так много времени, копаясь в прошлом нашей семьи?

Скэнлон встретился с нею взглядом.

— Почему? Потому, что это моя работа.

Ее губы тронула смиренная улыбка.

— Вы хотите сначала проглядеть записи Стэнли?

— Это было бы замечательно. Мы можем поговорить, пока я знакомлюсь с ними.

Скэнлон указал пальцем на вырез ее платья.

— Вы всегда носите это? У вас нет наручных часов?

— Мне неудобно, когда что-то болтается на руке, — ответила она, ведя его в кабинет брата.

Дверь архива была открыта, телефон молчал. Линда Циммерман вошла в комнату и включила свет.

— Вот папки, которые можно просмотреть. — Она указала на полки слева и справа.

— В кабинете вашего брата есть сейф?

Линда протиснулась мимо него в комнату, стены которой были покрыты розовой штукатуркой. Посреди стены между полками висела писанная маслом картина с изображением балерины. Женщина сняла картину и прислонила ее к полке. Скэнлон увидел встроенный сейф с кодовым замком. Линда сняла папки с полки слева и прочла нацарапанные на стене цифры, потом набрала шифр, и сейф бесшумно открылся. Заглянув внутрь, Линда Циммерман достала содержимое и разложила перед Скэнлоном.

Он увидел несколько деловых бумаг, акции компаний, о которых никогда не слыхал, десять стодолларовых купюр и пачку любовных писем Рэчел к своему будущему мужу.

Скэнлон просмотрел бумаги и вернул их обратно.

— Ничего интересного, — заключил он.

Линда сложила все обратно в сейф, кроме писем.

Она прочитала одно из них.

— Ох, Рэчел, — произнесла она, засовывая письмо обратно в конверт.

Следующие два часа Скэнлон просматривал папки. Линда стояла в дверях и наблюдала за ним. Только один раз она вышла позвонить тете, чтобы справиться о состоянии Андреа.

Закончив, Скэнлон погасил свет и вышел из комнаты. Разглядывая обставленный по последнему слову техники кабинет врача, он гадал, не упустил ли чего-то важного в прошлый раз.

— Где теперь секретарша вашего брата?

— Я уволила ее. Мне не нужна секретарша.

Скэнлон вспомнил, что в прошлый раз не заглянул в шкаф. Он открыл дверцу шкафа и отпрянул, когда на него дождем посыпались африканские кинжалы. Вздохнув, Скэнлон опустился на колени и стал собирать оружие. Линда помогла ему.

— Стэнли работал в Африке по линии ООН. Там ему часто дарили такие вещи, — пояснила она.

Они перешли в спальню. Линда стояла и смотрела, как Скэнлон копается в гардеробе ее брата. Кровать, покрытую запекшейся кровью, уже убрали, на ее месте лежал квадратный коврик.

— Вы хоть знаете, что ищете? — осведомилась Линда, прислонившись к стене.

— Не уверен.

Закончив свои поиски, он поднялся и привалился к стене рядом с нею.

— Вы знакомы с Луизой Бардвелл?

— Думаю, что нет.

— Донной Хант?

— Нет.

— Риной Бедфорд?

— Нет.

— Валери Кларксон?

— Нет.

— Мэри Познер?

— Нет. Почему вы спрашиваете меня об этих людях?

— Этих людей я допрашивал в ходе расследования. Мне хотелось узнать, знакомы ли вы с кем-нибудь из них.

— Не знакома. К чему все эти вопросы?

— Да просто ищу кое-какие ответы. — Он отошел от стены. — А Джордж Харрис? Вы знакомы с ним?

— Нет, — ответила она, раздражаясь.

— У вашего брата был автомат или винтовка?

Она махнула рукой.

— Довольно вопросов, мне необходимо вернуться к племяннице.

Скэнлон подвез Линду Циммерман до квартиры ее тетки — на Саттон-Плейс и вернулся в участок.

Он прошел через дежурку к себе в кабинет, взял все документы, связанные с Линдой Циммерман, и стал изучать их. «Почему она сразу побежала в квартиру своей матери забирать вещи? — подумал он. — Что ей так понадобилось, если она не могла подождать?»

Он позвал Лью Броуди.

— Я хочу, чтобы ты последил за Линдой Циммерман.

Он записал адрес тетки Линды Циммерман на клочке бумаги и вручил детективу.

— Ты знаешь, как она выглядит?

— Да, знаю, — ответил Броуди. — Установить круглосуточную слежку?

— У нас не хватит людей. Следите за ней ежедневно до шести вечера.

— Против нее нет никаких улик, Лу, — заметил Броуди, кладя клочок с адресом в карман рубашки.

— Я знаю. Но все равно следи за ней.

— Как прикажешь. — Броуди пожал плечами.

Скэнлон вышел в дежурку и окликнул Хиггинс.

— Возьми свой блокнот, Мэгги. Поедем прокатимся.

Донна Хант стояла в дверях своего дома в Бэйсайд, Куинс, и в отчаянии смотрела на фотографию, которую ей протянул Скэнлон. Снимок был сделан Джо Галлахером в его квартире в Джексон-Хайтс. Голая Донна лежала на кровати, раздвинув ноги и держа в руке искусственный член.

Она переводила испуганный взгляд с Хиггинс на серый седан, стоявший неподалеку, потом опять на Хиггинс, которая стояла рядом со Скэнлоном. Наконец она молча шагнула в дом и впустила детективов. Донна жила в кирпичном флигеле со слуховыми окнами на крыше и небольшой лужайкой перед дверью. На женщине были джинсы и синяя рабочая рубаха с болтающимися полами. В руке она сжимала тряпку.

Проходя мимо нее, Хиггинс улыбнулась, и свидетельница сумела выдавить тусклую ответную улыбку.

Скэнлон огляделся. Обычная пластмассовая мебель, золоченая приступочка, перегородка, на которой стояли куклы.

— Я надеялась, что больше вас не увижу, — заикаясь, проговорила свидетельница. — Что-нибудь не так?

Ее маленькое личико было мертвенно-бледным, губы дрожали. Скэнлон понимал ее тревогу, ведь она могла потерять все. Кроме того, ее подозревали в убийстве. И вот к ней пришли. Скэнлону и самому было неприятно.

— Миссис Хант, — начал он, — кое-что случилось, и мы думаем, что вы сумеете помочь нам разобраться.

Скэнлон подошел к полке и стал рассматривать кукол.

— Я собираю их, — обронила Донна Хант, повернувшись к Хиггинс в поисках поддержки.

Скэнлон осторожно взял одну из фигурок: розоволицая малышка в традиционной широкой юбке и желтом платке. Она доставала воду из белого кирпичного колодца. Скэнлон изучил фигурку и поставил на место, взял семейный альбом с фотографиями, который лежал на полке.