С этими словами он повернул папку к себе и, порывшись, раскрыл перед Максимовым нужный лист.

      – Смотри. Это контракт на поставку того же товара. Но обрати внимание, твоя НИРЭСКУ...

      – Фил, она не моя.

      – Ну, хорошо-хорошо. Ничего личного. Пусть будет не твоя. Я ведь уже признался: для нас, тупых американцев, вы русские – все заодно. Слушай дальше. Согласно контракту НИРЭСКУ продает этих двух «птичек» посреднику из Белоруссии. И главное! Только будь спокоен. Ты помнишь цифру в предыдущем контракте?

      – Да.

      – А теперь смотри сюда! Ну, что скажешь?!

      – Максимов присвистнул. Это был уже третий присвист за последние четверть часа.

      – Гениально, Алекс! Не правда ли? Somebody makes money hand over fist[23]. Ты мне говорил – у вас есть что-то похожее: кто-то режет, как это по-русски... сabbage[24]?

      – Капусту. Только не режет, а срубает.

      – Да-да, срубает капусту... именно! У вас богатый язык, Алекс. В капусте очень много витамина «си». Очень важное дело. И благородное, во всех отношениях. А как же! Во-первых, можно обеспечить рабочие места для находящейся в состоянии нокдауна целой отрасли промышленности…

      Фил торжествовал. Опьяненный своим открытием, он в нетерпении выскакивал из кресла, как если бы в сиденье была встроена мощная пружина, и принимался ошалело носиться по аквариуму.

      – А во-вторых? – стремясь остановить это нескончаемое движение, поторопил его друг.

      – А во-вторых, можно помочь не только дружественным странам где-нибудь далеко, overseas... за океаном, но и бывшим братьям… Как вы любите говорить? Соседям по социалистическому общежитию? Для некоторых очень уж близких ваших братьев существуют огромные льготы. По существу – внеэкономические.

      – Естественно, Фил, – в задумчивости подтвердил Максимов. – Никакими экономическими причинами невозможно объяснить, почему, скажем, танк или самолет, перепроданный по рыночным ценам в «дальнее» зарубежье приобретен, за просто так.

      – Oh, god… a fighter[25]  всего за три рубля!

      – Точнее – два рубля восемьдесят семь копеек. Остроумно, остроумно, – повторил Максимов.

      – Я и говорю – приблизительно три рубля. И что ты находишь в этом остроумного? Какая разница?!

      – Разница есть, Фил. Ровно столько стоила бутылка водки на протяжении многих лет во времена застоя. Мы эти времена «застольем» называли… Брежнева помнишь?

      – О;кей, действительно очень остроумно! Замечаешь, у вас половина шуток вертится вокруг водки?

      – Тебе не понять, а вот русский человек из факта такого совпадения может сделать кое-какие выводы.

      – Ты шутишь?

      – Ни в коем разе!

      – И какие же?

      – Ну... к примеру, первое умозаключение: за этим стоит человек за пятьдесят, не моложе. Второе – человек этот обладает своеобразным чувством юмора или, скорее, он наглец. Совершая по всем признакам преступные сделки, он насмехается, между прочим, с риском для себя, над тем, кому эти бумаги, возможно, попадут в руки. Видишь, это уже некие указания для следствия.

      – Вас, русских, трудно понять, Алекс! Возможно, ты и прав, но меня больше удивляет другой факт: самолет списывают и продают не как металлолом, а по цене коробка; спичек. Я не могу в это поверить! Если учесть, что стоимость современного боевого самолета может легко перевалить за тридцать миллионов долларов, то можно себе представить...

      Повисла пауза. Иронично улыбаясь, Максимов поглядывал на своего наивного американского друга.

      – Фил, я думаю, ты понимаешь – в таком деле, как правило, нельзя обойтись без личных интересов, – он постарался придать голосу черно-белый окрас, сделав вид, что пришел к этому гениальному выводу после глубокого анализа полученной информации.

      – Именно это я и хотел от тебя услышать.

      – Не сомневаюсь,  – уверенно ответил Максимов.

      – Почему?

      – Думаю, этот экономический нонсенс невозможно объяснить политическими соображениями. Не то время. Сегодня на идеологию всем начхать. Каждый думает только о своем собственном кармане.

 Синистер опять вскочил. Очертив несколько кругов вокруг стола, как заходящий на посадку самолет, которому диспетчер не дает «добро» на приземление, он нарвался на нетерпеливый окрик:

      – Ты когда-нибудь остановишь эту свою rolla-costa[26]?

      – Есть еще кое-что, приятель! – воскликнул Синистер, спикировав на стул так, что оказался на нем верхом.

 Он упер руки в стол, разведя локти в стороны и вперед, подобно рассерженному тетереву. Максимов хихикнул.

      – Не вижу ничего смешного, бадди! Сейчас будет самое главное: наши службы проследили, куда, в конце концов, упорхнули те хищные птички. И как ты думаешь, куда?

      – Судя по всему, куда-нибудь в Латинскую Америку. Или...

 Но возбужденный Фил прервал полет его мысли и нетерпеливо перебил:

      – Держись крепче за стул, Алекс – эти птички свили гнездышко в небезызвестной нам с тобой Бурна-Тапу.

      Нельзя сказать, чтобы Максимов не ожидал такого поворота. В последнее время эта африканская страна очень назойливо путалась под ногами, пока, в конечном счете, крепко не засела в подсознании. Рано или поздно он бы, конечно, и сам догадался. Но его удивил даже не сам факт, а то, с какой уверенностью он был преподнесен. Похоже, у Фила и его поставщиков информации, не было особых сомнений в ее подлинности.

      Но на всякий случай Максимов спросил:

      – Откуда сведения?

      – Можешь не сомневаться в их достоверности, – развалившись на стуле, уверил его несколько успокоившийся после ошарашивающих изобличений Синистер.

      – Фил, ты говоришь так, как будто ребята из ваших органов никогда не ошибаются.

      – Можешь мне поверить – на этот раз они не ошиблись. Я видел документы своими собственными глазами. А также и фотоматериалы. Самолеты были куплены тем Антильским оффшором для африканцев. И главное, доставлены прямиком туда!

      – Забавно! Значит, неспроста они бороздят просторы воздушного океана у берегов Индийского, – «скаламбурил» Максимов.

      – Да-да! И иногда попадают в поле зрения спутников...

      – Спутников-шпионов, Фил, заметь! Спутников-шпионов, которыми ваша разведка засоряет мирное космическое пространство...

      – Come on! А у вас этим занимается исключительно министерство сельского хозяйства, – беззлобно огрызнулся Синистер. – Да у вас каждый агроном – сотрудник КГБ!

      – Это наглая ложь! У нас каждый агроном – сотрудник ФСБ.

      Фил не возражал против такой поправки.

      Максимов еще раз придвинул папку с делом НИРЭСКУ к себе и стал задумчиво листать страницы. Он не мог избавиться от чувства какого-то несоответствия... Что-то не вязалось...

      – Так...  – бубнил он себе под нос, пока Фил, воспользовавшись передышкой, засорял эфир радиоволнами,  – ...посмотрим еще раз. Предмет договора, условия оплаты, сроки поставки. Гарантии, форс-мажор... Сколько же лабуды! Где же ты, спецификация? Так... вот она! Как же он не обратил внимания в первый раз! Ну, конечно!»

      – Фил, дружище! Посмотри-ка сюда, борода!

      – Что еще ты там раскопал, бадди?

      – Фил, ты растолстел и не заметил главного! Ты сравнил только «итого», Фил. Посмотри на разбивку цены. Видишь?

      – Ну...

      – Так ответь мне, почему на этих двух самолетиках парни «наварили» почти тысячи процентов, а на других двух ничего?! Совсем ничего.

      – Не понимаю, Алекс... В самом деле!

      – А ты посмотри на год выпуска. Они на двадцать три года старше. Это просто хлам!