Все время, пока он рассказывал, Пронькин слушал с мрачным видом, не перебивая. Потом тяжело вздохнул:
— Найди меч, Матвей.
— Ради бога, Марлен...
— Найди мне его, – тяжело повторил Пронькин. – Ты знаешь, для кого он предназначается.
— Не беспокойся – найду...
— Ты, вот что, прими во внимание – работали профессионалы. Кто еще может за минуту автомобиль вскрыть. Значит – найти можно. Свяжись с нашими ментами, они дадут выход на этих... Ну, кого они в этом районе крышуют... Кстати, если я не ошибаюсь, нам предстоит встретиться со старым знакомым… Ну, все ясно?
— Ясно, Марлен.
— Запиши телефон, – он коротко порылся в сотовом и сунул под нос Корунду телефон. – Так... вот номер, смотри. Зовут Николай Сергеевич, начальник управления, мент. Скажешь от меня. Он посоветует, как действовать. Имей в виду, мне нужно найти меч. Денег не жалей...
Собака чует настроение своего хозяина, даже не понимая человеческой речи.
Дирижер симфонического оркестра почувствует настроение каждого из своих музыкантов – стоит альту или, к примеру, альпийскому рожку повздорить с женой или, еще хуже, с тещей – почувствует, вмиг почувствует.
Опытный психиатр с одного взгляда определит состояние пациента.
Жена угадает измену мужа по одной лишь ей понятным неуловимым признакам.
Да мало ли можно привести примеров проявления шестого чувства.
Так и Матвей Петрович – почувствовал, шестым чувством почувствовал – серьезно переживает Марлен Марленович, и несдобровать ему, коли опростоволосится и на этот раз. Не сносить ему, как в сказках говорится, буйной своей головушки.
Непонятно почему, но, похоже, даже больше, чем из-за прокола с трупом, огорчился господин Пронькин от пропажи этой антикварной вещицы.
На следующий день Матвея Петровича Корунда можно было застать с чашечкой ароматного кофе, уютно устроившимся в приемной некой фирмы.
От вынужденного безделья он перелистывал журналы, разложенные на стеклянном столике, подставкой которому служила высеченная из монолитного известняка, стилизованная под морскую раковину глыба.
Интерьер приемной заслуживал упоминания хотя бы потому, что любому, даже самому несведущему в вопросах техники оформления деловых помещений человеку, с первого взгляда становилось очевидным – поработал настоящий профессионал. Всё, начиная с мебели, освещения, картин на стенах и кончая аксессуарами и, присутствующей буквально во всем цветовой холодно-голубой гаммой, было выдержано в едином стиле. Но самое главное – вы бы несказанно удивились, узнай, что находитесь во владениях могущественного в своем роде человека, род деятельности которого вряд ли мог ассоциироваться с тем, что принято называть «тонким художественным вкусом».
Звали этого человека Леонид Полевой, или просто Поль, как привыкли называть его соратники по трудовой, если дозволено будет так выразиться, деятельности.
Оглядывая помещение, Матвей Петрович невесело размышлял о набирающих в последние годы изрядные обороты процессах стирания грани не только между городом и деревней или, скажем, между умственным и физическим трудом, о чем заблаговременно предупреждали человечество основоположники диалектического, равно как и исторического материализма, но и между сыщиками и ворами. Впрочем, надо признаться в последнем субпроцессе были и неоспоримые плюсы: в частности, по рекомендации первых он попал ко вторым, а они в свою очередь могли «порешать» его, Матвея Петровича, насущные вопросы.
А вообще-то, здесь было очень славно, в этой фирме, занимающейся, если верить табличке, стройматериалами и подрядами на капитально-строительные работы для промышленных, братцы, объектов…
Неторопливый ход его мыслей прервал веселый джазовый синкоп.
Секретарша сняла трубку, выслушала, мурлыкнула туда, с эротическим придыханием растягивая шипящие:
- Я поняла… Хорошшшо, Леонид Евгеньевич.
Она повернулась к гостю с классно отработанным наклоном головы и, обворожительно улыбнувшись, томно прошелестела силиконовыми губками:
– Леонид Евгеньевич попросил извиниться – он немного задерживается на переговорах. Если не возражаете, вас примет его заместитель. Он в курсе и постарается помочь. А Леонид Евгеньевич скоро подъедет.
Порох, занявшийся было внутри Матвея Петровича, зашипел, подымил немного, но возгорания так и не произошло – силиконовые протезы красавицы не возбудили в старом бойце былых инстинктов. «Возраст? Хочется натурального продукта...», – подумал он с грустью, входя в кабинет заместителя директора.
— Олег, – представился молодой паренек: худенький, глаза умные, в очках, одним словом, отличник.
— Матвей Петрович, – представился гость, вопросительно посмотрев на хозяина кабинета, – Прошу прощения, а отчество ваше...
— Да можно просто Олег. Не стесняйтесь. Чаю, кофе?
— Нет-нет, спасибо. Ваша очаровательная секретарша уже угостила.
– Марина – чудо-девушка, – сказал парень, – а водички?
— Водички можно, – согласился Матвей Петрович в надежде на вторую попытку кастинга с участием Марины.
Воды он вовсе не хотел. Вот коньячку бы сейчас с удовольствием. Но коньячку, как ни странно, ему не предложили.
Пока «отличник» по селектору инструктировал секретаршу, Матвей Петрович осмотрелся.
«Да, – подумал он, – не слабо братва себя заявляет... Но с другой стороны – что тут такого особенного?! Ведь честно воруют, не скрывают, что против закона живут, мерзавцы... Без лицемерия, без обмана. Нарушают закон по закону, так сказать...»
Из состояния задумчивости – а в последнее время Матвей Петрович стал замечать за собой этот грешок – его вывел голос хозяина кабинета:
– Хочу вас огорчить, уважаемый Матвей Петрович, но в данный момент мы ничем не сможем помочь. Прошу понять меня правильно. Мы с большим уважением относимся к Марлену Марленовичу. Более того, сразу, как только узнали про этот неприятный случай и про особое отношение вашего уважаемого шефа к исчезнувшему предмету, мы тотчас предприняли все меры по поиску виновного и, представляете, – он сделал паузу, – нашли его!
– Как? Нашли? Не понимаю... В чем же тогда дело? – Матвей Петрович непонимающе взглянул на молодого человека.
– Да, да, нашли! Не удивляйтесь, но... – тут он беспомощно развел руки, – ...увы, и у них бывает брак в работе. Такое невероятное стечение обстоятельств, не поверите, – он склонился в сторону посетителя и, понизив голос, проговорил доверительным тоном: – Я могу быть с вами откровенным?
– Разумеется, можете, – ответил удивленный Матвей Петрович. Вид у него в тот момент был глуповатый.
Олег сделал вид, что не заметил смущение гостя и, как ни в чем ни бывало, продолжил:
– Мы навели справки по своим каналам и нашли... – он замялся, – …но не вещицу вашу, а исполнителя. Но ему, а в конечном счете и нам, крупно не повезло – предмет исчез.
— Не понимаю, куда вы клоните. Исчез из нашего автомобиля – это понятно. А у него что?! Вы имеете в виду, тоже украли?! Он украл, у него украли, ха-ха-ха! – развеселился Матвей Петрович, – ну это... знаете ли... У него-то в каком смысле исчез?
— В прямом. – Олег развел ладошки, никак не отреагировав на приступ буйного веселья, случившийся у Матвея Петровича. – К сожалению, по известным причинам, не могу вдаваться в подробности. Мне поручили сообщить, уважаемый Матвей Петрович, только это.
Он еще раз с беспомощным видом развел руками и вздернул плечи: мол, сам не понимаю, как бестолково все получилось. Потом посмотрел на недоумевающего гостя и пояснил:
— Знаете, иногда в работе бывает такое. Приходится отказываться от достигнутого... Ну, надеюсь, вы понимаете? Пришлось этому недотепе бросить предмет тот на произвол судьбы.