- И вы чудесно играли, дорогой... Этот город, наверное, никогда не слышал такой музыки...
- Не слышал и не услышит...
- Почему же? Вы ещё много раз будете играть на своем тамбуре, Хамзахон...
- Нет, я не буду больше играть... Я уйду вместе с вами...
- Вы ещё будете жить много лет и напишете газели, которые хотела написать я...
- Я никогда больше не буду писать стихов и газелей!
- Тогда я не буду приходить к вам... Где же ещё нам встречаться, как не в твоих стихах?
- Зубейда, где ты?.. Подойди ко мне, сядь рядом... Мне так одиноко без тебя... Я один, совсем один на всём белом свете!..
- Вы не один. Хамзахон. С вами ваши стихи, ваша поэзия...
- Ты была моими стихами и моей поэзией... Но ты ушла от меня...
- Нет, Хамза, я не ушла от тебя... Я всегда буду с тобой, я навсегда останусь в твоей, душе... Да, я твоя поэзия, ты напишешь ещё много стихов обо мне, о нашей любви и о том, что могло бы у нас быть с тобой... Никогда не забывай обо мне, помни обо мне всю свою жизнь...
- Зубейда, где ты, где ты?.. Подойди же ко мне!..
- Мне нужно возвращаться, Хамзахон... Моё вечное пристанище зовёт меня...
- Подожди, Зубейда, уйдём вместе...
- Я ухожу одна... Надо торопиться, нельзя опаздывать...
- Не уходи, не уходи! Побудь ещё рядом!.. Я не смогу жить без тебя...
- Стихи, которые ты напишешь обо мне, будут приходить ко мне, я буду слушать их...
- Зубейда! Зубейда!..
- Меня нет здесь, я только твои слёзы, твои грёзы и мечты...
- Я уйду с тобой...
- Нет, Хамзахон, ты должен жить долго-долго... Плача и рыдая, ты будешь писать стихи обо мне... Эти стихи помогут другим людям, чтобы их счастье не оборвалось так же, как наше...
- Зубейда! Зубейда!..
- Прощай, Хамза... Прощай, дорогой, любимый... Пусть вечно будет жить в твоих стихах наша любовь...
Однажды в доме лекаря Хакима появился поэт Убайдулла Завки.
- Я принёс Хамзе стихотворное послание от моего друга Абдуллы Авлани из Ташкента, - сказал Завки.
Джахон-буви провела гостя в комнату сына.
Завки сел около Хамзы на циновку и долго молчал.
Прошло минут двадцать.
- Мужчина всегда должен оставаться мужчиной, - тихо сказал наконец Завки, - поэт всегда должен оставаться поэтом...
Ресницы Хамзы дрогнули.
- Долгое страдание - удел женщин, - продолжал Убайдулла. - Если жизнь причинила боль поэту, он обязан вложить эту боль в свои стихи. Пусть читают их люди, пусть знают, откуда приходит боль и что приносит она человеку...
Хамза открыл глаза.
- Если ты будешь всё время лежать здесь один, - сказал Завки, - как узнает мир о том, что пережил ты?.. Поэт живёт не для себя. Ты должен так выразить пережитое в своих книгах, чтобы это тронуло других. Страдания, прошедшие через сердце поэта, очищают мир...
- Здравствуйте, учитель, - тихо сказал Хамза.
- Судьба и талант положили на твои плечи тяжёлый груз, - продолжал Завки. - Он похож на перемётную суму, один мешок которой полон прошлого, второй - будущего... Не каждому дано донести эту ношу до цели. Но ты должен донести, ибо этого требует твоё призвание... Вставай и твердо иди вперёд.
- Спасибо, учитель, - прошептал Хамза, - спасибо, что вы пришли сюда...
- Я принёс тебе письмо от Абдуллы Авлани. Он написал его в стихах, узнав о твоей беде.
- Вы оба были моими учителями...
- Сможешь прочитать сам?
- Смогу...
Хамза взял письмо и, медленно шевеля губами, начал читать.
Завки молча наблюдал за ним.
- Какое великое сердце! - прошептал Хамза, окончив чтение.
- Ты должен ответить ему, - сказал Завки.
Хамза поцеловал лист бумаги и спрятал его на груди под рубашкой. Устало откинулся на подушку, закрыл глаза.
- Ты должен ответить ему стихами, - настойчиво повторил Убайдулла. - Пусть это будет первое стихотворение, в котором ты расскажешь о том, что произошло с тобой...
- Сейчас не смогу, - покачал головой Хамза.
- Напиши то, что сможешь, - горячо заговорил Завки, - остальное допишешь потом! Ты должен вернуться к стихам, пока не остыло сердце... Если ты называешь меня своим учителем, поверь мне. Я прошу тебя как старший - сделай это для меня. Тебе станет легче...
- Она каждую ночь приходит ко мне...
- Напиши об этом! Именно об этом!.. Ты обещаешь мне?
Хамза слабо кивнул.
- Ассалям алейкум, Хамзахон - гурьбой ввалились в комнату Буранбай, Умар-палван и новый их приятель Махмуд-тараша, знакомый Хамзе ещё по хлопкоочистительному заводу. - Мы проходили мимо, а тётушка Джахон подозвала нас и говорит: "Ему стало лучше..." Ну мы и решили заглянуть, просим извинить за неожиданное вторжение.
Друзья, перебивая друг друга, взахлёб начали рассказывать городские новости.
Убайдулла Завки с улыбкой слушал молодёжь. Самого Хамзу и его стихи он знал давно, а вот друзей поэта видел впервые.
Между тем Буранбай, Махмуд и Умар затеяли спор - кто из них лучше играет на тамбуре?
- Хамзахон, - обратился Буранбай к другу, - вы лучший среди нас исполнитель народных мелодий на тамбуре. Сейчас каждый сыграет свой напев, а вы оцените наши музыкальные способности по достоинству.
Буранбай бросил быстрый взгляд на Завки, как бы спрашивая у него как у старшего - правильно ли мы затеяли это состязание у кровати больного? Может быть, это развеет его, отвлечёт от печальных мыслей?
И Завки так же молча, еле заметным движением головы, ответил: всё правильно - пойте, играйте, состязайтесь, отвлекайте от печальных мыслей.
Буранбай снял висевший над головой Хамзы на стене тамбур и заиграл первым. Потом играл Махмуд, последним - Умар.
Народные напевы звучали мелодично и выразительно, струны тамбура, как волны реки, уносили слушателей куда-то далеко...
- Вы все играете очень хорошо, - сказал неожиданно посветлевший лицом Убайдулла Завки, - пожалуй, я не смог бы выделить никого... Но я не специалист. Послушаем, что скажет наш уважаемый Хамзахон...
Но Хамза, откинувшись головой на подушки, молчал. Глаза его были закрыты.
Он вдруг тревожно зашептал о чём-то, забеспокоился, начал двигать перед собой руками, словно искал что-то или кого-то...
- Бедная Зубейда, - шептал Хамза. - Как прекрасно звучали струны её голоса в ту последнюю ночь... "На паре колечек на пальце моём есть ободки, но нет жемчужин... Предсказанное счастье - одни слова! А счастья нет..." Бедная Зубейда, бедная!.. Это была её любимая песня... - Он дёрнулся и вдруг, встав на колени, вытянул перед собой руки. - Зубейда, дорогая, где вы, где вы? - свистящим шёпотом заговорил Хамза, протягивая вперёд руки. - Почему вас отняли у меня?.. Жизнь или смерть? Жизнь или смерть?.. Нет, нет, я буду жить!.. Я буду жить ради вас. Я напишу песни о загубленной любви... И вы всегда будете рядом со мной, всегда будете жить в моей памяти. Прощайте, прощайте!
...Завки, Буранбай, Умар и Махмуд стояли во дворе дома ибн Ямина.
- Мы все должны сейчас пойти туда, - сказал Убайдулла Завки.
- Куда? - не понял Буранбай.
- К Садыкджану, - нахмурился Завки.
- Зачем? - спросил Умар.
- Вы идёте со мной? - Лицо Завки покрылось красными пятнами. - Или вы боитесь?
- Нет, мы не боимся, - за всех ответил Буранбай, - мы идём с вами.
Ворота дома Садыкджана-байваччи были распахнуты настежь. Нигде никого не было видно. По всему двору валялись какие-то разломанные ящики, разорванные коробки, пустые бутылки, стояла коляска без лошади с опущенными оглоблями, прыгали воробьи по дну высохшего бассейна.
- Эй, кто-нибудь есть живой? - громко крикнул Завки.
Спустя некоторое время входная дверь приоткрылась, и на пороге показался... Алчинбек. Он был сильно пьян.
- Никого нет, уходите, - махнул рукой племянник хозяина.
В боковом окне отодвинулась занавеска, и показалась бритая, без чалмы голова Садыкджана.
- Позови байваччу, - строго сказал Убайдулла.
- Я же сказал, что он уехал, - качнулся Алчинбек.