Изначально предполагалось, что зимой на мыс Крозье (северная оконечность острова Росса) с базы будет ходить отряд из трёх человек, чтобы добывать яйца императорских пингвинов. Корабль зашёл на мыс Крозье сгрузить часть провизии и возвести небольшую хижину из фибро-бетонных панелей для использования этой партией. Корабль подошёл к мысу в полдень 9 января и с него спустили лодку со Стенхаусом, Коупом, Джойсом, Ниннисом, Маугером и Айткеном для поиска места высадки. «Мы направились в сторону Барьера»- написал Стенхаус, «и нашли вход, ведущий в большую бухту к востоку от него. Мы безуспешно попробовали подняться на крутой припай под скалами, а затем проследовали в изголовье бухты. Пройдя вдоль отвесно возвышающегося льда, мы повернули к ледяным утёсам и уткнулись в тупик, в конце которого находился грот. В гроте и на снежном карнизе сидели несколько пингвинов Адели. Великолепные зелёные и голубые оттенки льда делали картину настолько нереальной, словно постановочной. Возвращаясь вдоль края бухты, мы поймали и убили одного пингвина, другой заставил нас повозиться, он прыгнул в нишу во льду, и лишь после долгого скваканья был извлечён багром и схвачен. Мы вернулись к месту высадки очень вовремя, ибо только успели уйти за карниз, на котором висел Ниннис, пытаясь поймать пингвина, как тот откололся, и кусок весом в сотни тонн упал в море.»

«Как только мы оставили корабль, с юга пришёл туман, и когда мы вернулись обратно ко входу в бухту, корабль был едва различим. Мы нашли подъём на припай, Джойсу и мне удалось с помощью рубки ступеней взобраться на засыпанную обломками скал кромку между утёсами и льдом, которая, как мы думали, сможет вывести в окрестности гнездовья императорских пингвинов. Я отправил на корабль шлюпку передать капитану сообщение о нашей неудаче найти место для установки хижины, а затем вместе с Джойсом пошёл вдоль узкой полоски земли между скалами и льдом на юг в надежде найти пингвиний грачовник. Мы прошли около мили вдоль подножия скал по холмистым тропам, иногда осторожно спускаясь вниз по промоинам, а затем по камням из обломков скал, упавших с отвесно возвышающихся над нами утёсов, но не увидели никаких признаков гнездовья или другого места, где оно могло бы быть. Близко к скалам и отделённый от них проходом, по которому мы шли, ледник в своём движении к морю имел разрывы и признаки сжатия. Увидев впереди поворот, который, как мы думали, возможно выведет нас к лучшей точке обзора, мы прошли вперёд и были вознаграждены зрелищем, которое Джойс признал величайшим из тех, что когда-либо видел. Барьер упирался в скалы, и оттуда, откуда мы смотрели на него, казалось, что айсберги попадали в огромную пещеру и лежали там дикими нагроможденьями. Глядя вниз на эту удивительную картину, я понял, насколько мы малы на фоне бесконечности природы.»

«Нас не могли долго ждать и, как бы не хотелось идти дальше, пришлось возвращаться назад. Я провалился в небольшую трещину, без последствий. Вернувшись назад, откуда отправили лодку, мы увидели, что она ещё не вернулась, и поэтому сели под навесом и закурили, наслаждаясь чувством одиночества. Вскоре из тумана появилась лодка, и её экипаж рассказал нам свежие новости. После того, как мы покинули судно, капитан попробовал подвести его поближе к барьеру, но, к сожалению, двигатели не смогли дать реверс, когда потребовалось сдать назад, и корабль врезался в край Барьера. Барьер здесь примерно двадцать футов высотой и утлегарь судна принял на себя основной удар. Когда я вернулся, Томпсон был занят починкой сломанной стрелы и снастей. К счастью, серьёзных повреждений удалось избежать, но для Антарктики начало было плохим. На мысе Крозье нет места, откуда было бы возможно выгрузить хижину и припасы, поэтому построить здесь хижину мы должны зимой, что будет означать много дополнительных санных переходов от зимовья. Плохое начало, хороший финиш! Джойс и я полезли наверх в воронье гнездо, но не увидели с него открытых участков в Барьере к востоку, по которым судно могло бы пройти дальше на юг.»

Макинтош направился в пролив Мак-Мёрдо. Тяжёлый паковый лёд задержал корабль на три дня и только 16 января он дошёл до мыса Эванс, где сгрузили десять тонн угля и девяносто восемь упаковок топлива. В течение следующих дней капитан Макинтош отвёл Аврору южнее, и 24 января она находилась примерно в девяти милях от Хат-Пойнт. Там он пришвартовал корабль ко льду и приступил к организации санных походов. Это было его решение сразу начать закладывать склады и оставить вместо себя командовать Авророй первого офицера Льюита Стенхауса, предоставив последнему право выбора места для основной базы и береговой партии.

Первой целью был мыс Хат-Пойнт, на котором находилась хижина, возведённая экспедицией Дискавери в 1902 году. Передовая партия, состоявшая из Джойса (старшего), Джека и Гейза с собаками и полностью загруженными санями покинула корабль 24 января, Макинтош с Уайлдом и Смитом вышли на следующий день, а группа поддержки, состоящая из Коупа (старшего), Стивенса, Нинниса, Хейворда, Гука, и Ричардса вышла 30 января. У первых двух партий были собачьи упряжки. Третья партия взяла трактор, который не оказал хорошей помощи, на которую я так рассчитывал. В течение последующих недель всем партиям досталось изрядно. Люди, только что сошедшие с корабля, находились не в лучшей форме, то же самое относилось и к собакам. Было плохо, что их заставили работать сразу же по прибытии в Антарктику. Они пребывали в плохом состоянии и не были обучены для работы в команде. Закономерным результатом этого стала потеря многих собак, которая серьёзным образом сказалась в следующем сезоне. Записи капитана Макинтоша о санных походах первых месяцев 1915 года достаточно полны. Они не позволяют проследить в деталях за состоянием других партий, но хотя люди и столкнулись со многими трудностями и опасностями, но шли по хорошо известным маршрутам, которые знакомы большинству читателей истории предыдущих экспедиций.

Капитан Макинтош и его партия оставила Аврору вечером 25 января. С ними были девять собак и одни тяжело нагруженные сани, стартовали быстро под аккомпанемент аплодисментов товарищей. Собакам так не терпелось поработать после затянувшегося заключения на борту корабля, что они припустились вперёд на всей возможной скоростью и нужен был хоть один человек, который бы сидел на санях и умерял их темп. Макинтош надеялся достичь Хат-Пойнт ночью, но удача отвернулась от него. После того, как он прошёл около пяти миль, разразилась непогода и снег, полностью заслонивший все ориентиры, вынудил его разбить лагерь на морском льду. На следующее утро видимость по-прежнему отсутствовала и партия, вышедшая после завтрака, сбилась с пути. «Мы придерживались курса, на котором, как я себе представлял, находится Хат-Пойнт» — записал капитан Макинтош в своём дневнике, «но когда санный метрометр показал тринадцать миль пятьдесят ярдов, что на четыре мили превышало расстояние от судна до Хат-Пойнт, я решил остановиться. Поверхность значительно изменилась, а земли не было видно. Мы шли сквозь глубокий снег, сильно увязая в нём, собаки также не слишком радовались.» Они вышли в полдень 27 января, когда достаточно прояснилось, чтобы увидеть землю и в 4 дня достигли Хат-Пойнт. Санный метрометр показал, что общее пройденное расстояние составило более семнадцати миль. Макинтош нашёл в хижине записку от Джойса, который был там 25-го, и в ней сообщал, что одну из собак разорвали другие. В хижине были некоторые припасы, оставленные ранними экспедициями. Партия осталась в ней на ночь. Макинтош оставил записку для Стенхауса, указав тому оставить провизию в хижине на тот случай, если санные партии не вернутся вовремя. На следующее утро в хижину вернулся Джойс. Он столкнулся с плохим состоянием льда и пришёл обратно проконсультироваться с Макинтошем относительно маршрута, которым нужно было следовать. Макинтош велел ему держать на Чёрный Остров (Black Island), пересекая изголовье пролива напрямую от Хат-Пойнт.