Граница

[Я требую обьяснений!]

От волнения пальцы не попадали по клавишам.

[Исправить?] — предложил камилл, обслуживающий экраны и весь зал.

Но я сам мог поставить нужную букву — не хватало ещё, чтобы ИскИн поправлял мои ошибки и вообще знал язык лучше меня!

[Я требую объяснений! Что значит: я потенциально готов на такое?!]

— …Никто ни в чём тебя не обвиняет, — сразу сказал мне Ниул. — Я удивлён не меньше твоего. Инспектор тоже не в восторге от такого варианта…

— Я даже подумал, что логос… того… — Хёугэн освободился от кресла и подплыл к нам. — Если он реально повредился, то у нас большие проблемы! И со списком, и остальным, — он прищурился. — А потом вспомнил, что вы вроде как приятели.

— И что? — я вытер испарину со лба.

— У приятелей разное бывает, — усмехнулся инспектор. — Ты не преступник и никогда не будешь им, даже если захочешь. Помнишь, мы это уже проходили? Выбирали тебе преступление — так ничего и не выбрали. Для тебя это как переступить через себя…

— Так что же он?..

— По обстоятельствам ты вроде как один в своём роде, уникальный — вот и зацепка. И мотив, прости за каламбур. Чего-то он хочет от тебя.

— А почему прямо не попросить?

— Значит, нельзя прямо…

[К кому вы обращаетесь?]

[К тебе! К логосу! 135-Т1-01!!!]

[Логос класса «Инфоцентр» 135-Т1-01 является мультиличностью. Существуют ли предпочтения в выборе собеседника?]

Это у меня тоже было. И я помнил, чем закончилось…

[Мне нужен тот, кто назвал меня потенциальным преступником. Кто нашёл у меня мотив, что я мог подготовить то, что случилось].

Даже просто описывать было противно. Я посмотрел на часы: через полтора часа начнётся запуск станции, и если всё пройдёт, как ожидается, у нас снова будет тяготение. И мы вернёмся к нормальной жизни. Наверное.

А у Зере без изменений: «прогноз благоприятный, ожидайте окончания операции». «Благоприятный прогноз, потому что матричное клонирование мозговой ткани показало отличный результат», — подумал я. Спасибо Проф-Хоффу. И мне тоже…

[Обозначенная личность не в состоянии вести разговор по причине стопроцентной занятости].

[Чем? Чем занятости?]

[Обозначенная личность занимается расчетом оптимальной нагрузки на обшивку станции «Тильда-1» при запуске вращения, который намечен сегодня на двенадцать ноль-ноль по стандартному времени].

[А если я подойду потом? После? Он освободится для разговора?]

[При благоприятном прогнозе существует высокая вероятность этой возможности].

Определённо, он издевался надо мной! Знал, что именно меня беспокоит, но изображал непонимание. Отказывался общаться по выдуманным предлогам: ну, никогда я не поверю, что его нельзя заменить! Мультиличности логосов для того и существовали, чтобы он всегда был готов к любому разговору и любой работе. Это и значило быть Инфоцентром! «Высокая вероятность этой возможности» — значит, можно спрашивать, сколько угодно… В сильном раздражении я выключил экран и убрал стены кабины. И увидел Ниула.

— Ты меня, что ли, ждёшь?

— Не знаю, — он полулежал в кресле — кажется, в том самом, в котором сидел, когда открывал мне «страшную тайну».

Другие кресла были убраны, из-за чего Информаторий выглядел пустынным. Приглушенный свет скрывал стены, казалось — кресло стоит на границе пустоты.

— Как она? — спросил Ниул, не глядя на меня.

В который раз я скосил глаза к экрану, который всё также болтался у моего подбородка. «Прогноз благоприятный, ожидайте окончания операции».

— Нормально. Для её состояния. Сейчас вот операцию делают…

— Не хочешь проведать её? Потом?

— Не могу. Боюсь, — признался я, выдвигая кресло напротив Главы Станции.

— Понимаю… Хочешь, пойдём вместе? Вместе не так страшно!

Я усмехнулся, плюхнулся в сиденье, выросшее из пола, и демонстративно щёлкнул фиксирующими застёжками:

— Это будет слишком официально!

— Ну, как знаешь. Если что — только попроси.

Мы сидели друг напротив друга — в первый раз наедине после того дня, когда он устроил «моё» голосование. Но теперь я совсем не чувствовал себя обязанным: он сделал это не только для меня, но и для себя. А сейчас у него был рабочий перерыв. Ну, а у меня — пауза между «допросом» логоса и «допросом» Сары, с которой я решил начать. И если бы это был поиск доказательств её вины, ничего бы не было — я бы сразу отказался. Другое дело, поиск оправдывающих её фактов…

Кажется, она была первым человеком, с которым я смог искренне поговорить, когда прибыл на станцию. И она же подарила мне зацепку, благодаря которой я нашёл под Садом «бэшку» и разгадал тайну Мида. Хороший садовник сначала заботится о корнях.

«Как же давно это было!»

— Кого ты потерял? — вдруг вырвалось у меня.

И я тут же пожалел о своих словах, когда он ответил:

— Всех.

Вопрос, который я хотел задать сразу после того, как узнал об «Эльвире». Мог бы узнать сам — в подробностях. Но допуск тут ни при чём. Я должен был сам спросить! И вот спросил.

— Прости.

— Не извиняйся. Это было давно…

Задолго до моего рождения — так давно, что успело стать историей. «А Ниул раньше ныл о своём возрасте — поэтому?»

— Я тебя понимаю.

— Я знаю.

«Быть совсем одному — он тоже понимает, каково это, — подумал я. — Разом потерять всех близких… Может, с этого всё и началось? Встретил того, кто пережил то же самое, что пережил он. То есть меня».

— Только я знал об этом с самого начала, — он как будто читал мои мысли. — Забежал домой, потому что забыл подарок для отца. У него был день рожденья, и мы все собрались в одной кафешке. А я вернулся домой за подарком. Ещё думал, как удивлю всех… Когда ударило, та кафешка была как раз на траектории самого крупного куска… Всмятку — ничего не могло им помочь. Остальных нашли потом спасатели. Так получилось, что не осталось никого.

— Прости, — повторил я.

— За что?

— Напоминаю тебе об этом…

— Думаешь, ты мне об этом напоминаешь? — он закрыл глаза ладонью. — Рэй, не бери на себя слишком много! С тебя хватит и того, что есть… Занимайся своими делами! А, ты ж не умеешь… Я ведь не хотел становиться администратором! Я мечтал быть пилотом… У Эльвиры всего две луны, и одну мы съели, а вот у Эдиты и Электры их было по семь, и мы с детства мечтали шнырять там. Я и… — он не договорил, страшась произнести имя.

— Ты отлично справился, — сказал я, надеясь приободрить его. — Правда! Всего сутки — и вот уже запуск. И всё очень аккуратно. Никто бы не справился лучше!

— Спасибо! — поблагодарил он, но его голос звучал невыразительно.

— А какие причины названы? — поинтересовался я — и сам заглянул в новости. — «Предположительно: совпадение нескольких факторов техногенного свойства. Расследование продолжается». Значит, на ИскИнов всё собираешься свалить?

Он убрал руку и посмотрел на меня со знакомым выражением: то ли иронией, то ли восхищением моей проницательностью.

— А ты их защищаешь? Опять?

— Это моя работа, — серьёзно ответил я. — Я же Посредник!

— Молодец! Работай! Ты прав: планируется переложить вину на логосов. Они сами это предложили. Посчитали наиболее логичным. И — в перспективе — безопасным. Как считаешь, правильно…

— Наверно, да.

— …Довериться их мнению? — закончил он.

Я смутился и, помолчав, осторожно спросил:

— А кто принимает решение?

— Глава Станции. Для таких моментов его и выбирают.

«Вот он сейчас и принимает это решение», — я осторожно взглянул на человека в кресле передо мной, как будто видел его в первый раз. Он изменился — я привык видеть его спокойным, едва ли не самодовольным. Осунулся, плечи поникли. И седых волос у него стало больше. Как будто новое назначение было непосильным для него — и вместе с тем я знал, что он справляется. Всё, как говорил Сэтору: он стал отличным Главой, но для него это стоило слишком дорого.