Следователь должен проявить себя не как преследующее лицо, а как человек, призванный помочь другому, пусть даже оступившемуся, человеку. И это должно быть не показной, а внутренней позицией следователя. Поведение подследственного во многом зависит от поведения следователя. И если следователь проявил внимание к подлинным нуждам зависимого от него человека, с ним всегда захотят установить контакт.

Особенно внимательного отношения требуют лица, лишенные свободы. Лишение свободы — сильнейший психологический фактор. Ограниченная возможность действий, тяжелые нравственные переживания обостряют защитную доминанту, повышают избирательное отношение ко всем действиям официальных лиц, перестраивают всю ценностно-мотивационную и регуляционную сферу личности, повышают чувствительность к отдельным наиболее значимым воздействиям. Особенно значима при этом первая встреча со следователем, которая должна соответствовать не только юридическим, но и нравственно-психологическим нормам. Прежде всего необходимо избежать конфликтного взаимодействия.

Для негативного отношения к обвиняемому и подозреваемому у следователя, особенно в начале расследования, нет никаких оснований — истина еще должна быть установлена. Но даже виновный и осужденный остается гражданином государства со всеми вытекающими отсюда правами, социальным статусом.

У следователя не должно быть негативной установки в отношении подследственных лиц, конфликтного взаимодействия с ними. Не существует глобальной конфликтности между следователем и подследственными лицами. Задача следователя — преодолеть даже временно возникшие конфликтные ситуации и в любом случае достигнуть цели расследования — установить истину по расследуемому событию.

Не всякое противодействие следствию является конфликтом, позиционной борьбой. Противодействие правосудию чаще всего выражается в несостоятельных уловках преступника, для преодоления которых следствие располагает системой научно разработанных средств. Длительные конфликты, борьба могут возникнуть только в практике малоквалифицированных следователей, не владеющих тактикой преодоления противодействия следствию.

Преодоление противодействия подследственного лица требует профессионализма, владения соответствующими правомерными психологизированными приемами. Эти приемы четко отличаются от приемов психического насилия. Законом запрещено вымогательство показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. К приемам психического насилия относятся подсказывающие и наводящие вопросы, угрозы, необоснованные обещания, манипуляция ложной информацией, использование низменных побуждений и т. п. Уголовно наказуемо физическое насилие над личностью[70]. Категорически недопустимы следственные действия в тактических целях (например, проведение очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий).

Преодолевая противодействие, следователь не ставит задачу сломить противодействующую личность, принизить ее, победить в борьбе с ней.

От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с получением угодных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического принуждения.

Эффективное применение средств и приемов психического принуждения — основа тактического мастерства следователя. Все уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом принудительных воздействиях по отношению к участникам уголовного дела. Прием психического принуждения — воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию. Например, тактически целенаправленная система вопросов может выявить помимо желания допрашиваемого лица факты и детали, которые могут быть известны только лицу, причастному к совершению преступления.

Выше отмечалась необходимость опоры на положительные социальные связи и положительные качества противодействующего следователю лица. Допустимо ли наряду с этим использование его отрицательных пикнических и нравственных качеств — эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности и т. п.? Средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, остается свободным в выборе линии своего поведения. Таков критерий правомерности психического воздействия.

Встречаясь с упорным запирательством допрашиваемого, следователь использует жесткие приемы психического воздействия, но они не должны быть связаны с предвзятой позицией следователя. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого (путем разъяснения юридического значения имеющихся улик, особой системой их предъявления и т. п.).

Допустимы все приемы психического воздействия, основанные на эффекте блокировки возможных уклонений допрашиваемого лица от правдивых показаний, когда следователь, предвидя возможные уклонения, заранее блокирует их, демонстрирует их бесперспективность и тем самым побуждает к правдивым показаниям. Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки подследственным лицом имеющейся в деле информации.

Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою сверхзадачу, которая решается подследственным лицом на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно подать в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации — происходит ее эмоциональная генерализация.

Психическим воздействием обладает последовательность вопросов следователя. В тех случаях, когда они ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя об этих событиях. Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть всесторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Разные редакции одного и того же по существу вопроса могут попасть на различную мотивационную почву подследственного лица.

Обвиняемый А. признал свое участие в групповом вооруженном нападении на Сбербанк и показал, что в совершении преступления участвовал Б., который это отрицал и требовал очной ставки с А. Будет ли А. на очной ставке говорить с Б. как с одним из участников банды? Такой уверенности у следователя не было. Разрешение ситуации зависит от психологической гибкости следователя. В данном случае следователь на очной ставке избежал вопроса: «Кто участвовал в нападении на Сбербанк?», заменив его другим: «Чем вы и Б. были вооружены при нападении на Сбербанк?»

Цель психического воздействия — преодоление установок на противодействие, убеждение противодействующего лица в необходимости правдивого поведения. Сущность психического воздействия в судопроизводстве состоит не в нагнетании страха и не в соблазнении подследственного лица необоснованными обещаниями, а в убеждении его действенными средствами в преимуществах достойного, честного поведения.

Для этого необходимо знать истинные мотивы запирательства, преодолевать сложившуюся негативную позицию личности, убеждать ее в нецелесообразности избранного поведения. При этом следователь воздействует на положительные качества личности. Унижение личности, выдвижение на передний план ее отрицательных качеств ведет к личностной конфронтации, уходу индивида от нежелательного для него общения.

Не сломить волю подследственного лица, а трансформировать злую волю в добрую — такова психологическая сверхзадача следователя в ситуациях противодействия.

Итак, все способы психического воздействия на проходящих по делу лиц должны быть правомерными. Использование каких бы то ни было приемов психического насилия противоправно.

Следователю необходимо знать четкую грань между правомерными и неправомерными приемами расследования: психическое воздействие правомерно, если оно не ограничивает свободу волеизъявления проходящего по делу лица, не направлено на вымогательство угодных следователю показаний.