После вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого у следователя возникает ряд процессуальных прав. Следователь вправе пресечь попытки обвиняемого уклониться от уголовной ответственности, помешать установлению истины по делу, объявить меру пресечения (арест, подписка о невыезде), отстранить обвиняемого от должности, провести обыск, наложить арест на имущество. Учитывая поведение обвиняемого в ходе следствия и другие обстоятельства, следователь может принять решение об изменении или отмене меры пресечения.
Для успешного осуществления предварительного следствия необходимо хорошо ориентироваться в личностных особенностях обвиняемого и в его текущих психических состояниях. Необходимо обратить внимание на поведенческие установки и стереотипы обвиняемого лица, его адаптационные и коммуникативные возможности, способы поведения в конфликтных ситуациях.
Особенности психического состояния обвиняемого (подозреваемого) в значительной мере определяются его отношением к событию преступления и правосудию.
В зависимости от этих обстоятельств могут возникнуть две различные стратегии поведения обвиняемого, связанные или с его стремлением избежать суда и справедливого наказания, или с осознанием неизбежности суда (и даже его необходимости в случае глубокого раскаяния).
Противодействие обвиняемого правосудию ведет к выработке соответствующей защитной тактики, формированию в сознании обвиняемого (подозреваемого) так называемой защитной доминанты. Эта защитная тактика может быть активной — дача ложных показаний, уничтожение вещественных доказательств, создание ложных доказательств, влияние на свидетелей и пассивной — отказ от сотрудничества со следователем без использования активных средств противодействия.
Защитная доминанта противодействующих расследованию лиц (кроме обвиняемого или подозреваемого ими могут быть и свидетели, и даже потерпевшие) — основной психический феномен, ориентация в котором особенно существенна для тактики расследования.
Защитные механизмы возможного противодействия следователю начинают формироваться уже при возникновении преступного умысла, а затем в ходе совершения преступления и при сокрытии его следов. Опытный преступник делает все, по его мнению, возможное, чтобы скрыть следы преступления, крайне затруднить расследование, ввести следователя в заблуждение, планирует линию поведения и в случае раскрытия преступления.
Защитная доминанта обвиняемого определяет направленность его психической деятельности, повышенную чувствительность ко всему тому, что охраняется сложившимися защитными позициями.
Но в этом и основная слабость позиции обвиняемого. Каждое слово следователя, его действия непроизвольно относятся обвиняемым к всему тому, что охраняется защитной доминантой. При этом возникает тенденция к преувеличению информационной вооруженности следователя, переоценка угрожающих воздействий.
Преступники обычно уходят от признания своей виновности. Убийцы, разбойники, грабители, насильники, воры, расхитители в своей массе внутренне не осуждают себя. Их самооценки отличаются низкой самокритичностью, неадекватностью. Большинство преступников выводят себя за рамки социальной ответственности, формируют у себя механизм психологической защиты. В связи с этим они становятся малочувствительными к информации, противоречащей их личностным установкам (механизм психологического вытеснения), изыскивают доводы для оправдания своего поведения (механизм самооправдательной рационализации), всевозможные личностно утверждающие компенсации, гипертрофируют личностно-положительные самооценки.
Человек осуждает себя лишь в тех случаях, когда переходит границы собственных поведенческих принципов.
Социальные нормы, нарушаемые преступником, личностно обесценены, поэтому у него и не возникает, как правило, чувства вины. Но преступник, сохраняя ценность своего Я-образа, остается в силу этого чувствительным в отношении собственной системы ценностей, тех своих качеств, которые он ценит. Уличение в бесчестности его может не волновать, а уличение в трусости, малодушии, предательстве — глубоко оскорбить. Все эти психологические особенности обвиняемых нужно учитывать в тактическом взаимодействии с ними.
Изложение обвиняемым фактических обстоятельств дела должно подвергаться психологическому анализу — оно свидетельствует о том, чему сам обвиняемый придает большее значение, чего избегает, что доминирует или тормозится в его сознании.
В ряде случаев следует идти на поводу легенды обвиняемого, с тем чтобы предъявить решающие доказательства на фоне психического контраста, наиболее эффективно демаскировать обвиняемого (см. § 5 гл. 14).
§ 2. Взаимодействие следователя с потерпевшим. Психология потерпевшего
Психическое состояние потерпевшего в значительной мере может определяться его обвинительной доминантой, отрицательными эмоциями, связанными с понесенным ущербом. Эти конфликтные состояния нередко бывают связаны и с общей конфликтностью личности потерпевшего. Конфликтные особенности личности могут и спровоцировать преступление.
В то же время объективное исследование ущерба, причиненного потерпевшему, является условием выяснения общественной опасности совершенного преступного деяния.
Показания потерпевшего — средство защиты его интересов, но это не только индивидуальные интересы, а интересы человека как члена общества, гражданина.
Показания многих потерпевших перенасыщены оценочными элементами, тогда как доказательственное значение имеют только фактические сведения. Различно и отношение потерпевших к установлению истины. Наряду со стремлением содействовать установлению истины могут быть и другие мотивы в поведении отдельных потерпевших — от безразличия до прямого противодействия следствию.
При взаимодействии следователя с потерпевшим следует учитывать негативно-эмоциональное состояние последнего, возникшее в результате преступления и его последствий.
Психические состояния потерпевшего (особенно при совершении над ним насильственных действий) следует отнести к экстремальным психическим состояниям (стресс, аффект, фрустрация), вызывающим существенные сдвиги в его отражательно-регуляционной сфере.
В конфликтных ситуациях сужается сознание потерпевшего, ограничиваются его адаптивные возможности. Иррадиация возбуждения приводит к генерализованным (чрезмерно расширенным) обобщениям, сдвигам во взаимодействии сигнальных систем. Травмирующее воздействие событий приводит к преувеличению потерпевшими временных интервалов (иногда в два-три раза).
Грубые физические воздействия, являясь сверхсильными раздражителями, вызывают нарушение психической деятельности. Однако это не означает, что потерпевшие способны лишь дезориентировать следствие. Многие действия, совершенные до преступления, в подготовительной его стадии, запечатлеваются в их памяти. Во многих случаях потерпевшие запоминают приметы и действия преступника.
Следователь должен учитывать динамику психического состояния потерпевших. Повторно пересматривая случившееся, они активно реконструируют прошедшие события; закрепляют устойчивые очаги возбуждения. Возникает сложный устойчивый нервно-эмоциональный комплекс со сложными взаимодействиями чувства стыда, обиды, унижения, мести, а иногда и агрессивности. У потерпевших от полового насилия возникает чувство депрессии, апатии, обреченности, усугубляющееся представлениями о возможной беременности и заражении венерическими заболеваниями. Нередко показания этой категории потерпевших умышленно искажаются с целью сокрытия неблаговидных поступков.
Повторное обращение к аффектогенным обстоятельствам может вызвать напряженное психическое состояние, непроизвольный уход от психотравмирующих обстоятельств. Все это требует особой чуткости, тактичности и внимательности со стороны следователя.
Нередко потерпевшим приходится участвовать в многочисленных допросах и очных ставках, неоднократно выезжать на место происшествия, опознавать участников преступления. В этих условиях у потерпевших может непроизвольно сформироваться механизм психической защиты от повторных психотравмирующих воздействий. Стремление выйти из сферы следствия может привести к поспешным конформным показаниям, согласию с предложениями следователя. Следует учитывать и возможное воздействие на потерпевшего со стороны обвиняемого и его родственников и друзей.