Согнувшись, Виффин протиснулся в дверь, уставившись на женщину, словно не веря собственным глазам.

— Письмо для коменданта в Труро, Виффин. И нам потребуются лошади и надёжные люди, которые могут держаться в седле и драться.

— Кое-что уже готово, Хью. — Его мать усмехнулась, заметив удивление на лице сына. — Кони и трое наших людей уже на пристани.

— Благослови вас господь, мэм, — с волнением воскликнул Глоуг. — Я не сидел в седле с тех пор, как был молодым парнем.

Хью Болито уже пристёгивал к поясу клинок.

— Ты останешься здесь. Эта игра для молодых.

В течение следующего получаса отряд погрузился в шлюпку. Трое рабочих с фермы, Хью с мичманами и шестеро матросов, поклявшихся, что держатся в седле не хуже любого джентльмена. В числе последних оказался и недавно проявивший себя Робинс.

Хью рассматривал компанию сквозь усиливающийся ливень.

— Всем держаться вместе и быть начеку.

Он обернулся, когда один из всадников с письмом для полковника де Криспиньи галопом умчался во тьму.

— Если встретим мерзавцев, никаких убийств ради мести, хоть наши друзья и пострадали. Мы ищем правосудия, — он направил лошадь вперёд по мокрым камням, — Так пусть оно свершится.

За городской чертой скорость передвижения лошадей вынужденно снизилась из-за сильного дождя и ненадёжной, изрезанной колеями дороги. Вскоре их встретил одинокий всадник с притороченным поперёк седла мушкетом, как у древнего воина.

— Сюда, мистер Хью, сэр, — это был егерь Пендрит. — Птичка пропела, чем вы собираетесь заниматься, сэр, — его голос выдавал усмешку, — так что я решил, что хороший лесник вам пригодится.

Без лишних разговоров они продолжили скачку. Слышались лишь стук копыт, глубокое дыхание лошадей и всадников, да случайное позвякивание стремени или оружия.

Болито вспомнилась поездка вместе с Дансером, когда они присоединились к слабоумному мальчику, охранявшему тело таможенника Тома Моргана на берегу бухточки. Неужели это было всего пару недель назад? Казалось, прошли месяцы

.

Приближаясь к сгоревшей деревне, Болито освежал в памяти информацию о ней. Как мать бранила его в детстве, когда он отправился туда, оседлав пони и взяв преданного пса.

Этим вечером она назвала суеверие глупостью. В те времена она совсем так не думала.

— Ещё где-то миля, сэр, не больше, я думаю, — согнав лошадей теснее и спешившись, произнёс Пендрит. — Наверное, дальше лучше пойти пешком.

— Стреножьте лошадей, — произнёс Хью, спрыгивая на землю. — Двоим остаться на страже. — Он вытащил пистолет и рукавом обтёр с него капли дождя. — Ведите, Пендрит. Мне привычней квартердек, чем ловля браконьеров!

Болито отметил, что некоторые из людей усмехнулись его замечанию. Хью раз за разом удивлял его.

Пендрит и один из людей с фермы двинулись во главе. Луны не было, но проникающий сквозь ромбовидный разрыв в несущихся облаках свет придавал крошечной заострённой крыше грубые и зловещие очертания.

— В некоторых деревнях всё ещё строят эти ведьмины домишки, — прошептал Болито другу. — Чтобы отпугнуть зло от входа в жилище.

— Тут это особого успеха не принесло, Дик! — прошипел Дансер, неуютно поежившись в одежке с чужого плеча.

Неопрятный внешний вид Пендрита на фоне остальных сильно бросался в глаза и Болито представил себе, что это за ним идёт погоня, или на худой конец, что некоторые из преданий стали былью. Вдруг егерь стремительно произнёс: — Что-то горит, сэр! С той стороны хижины!

Он обернулся, его лицо стало бардовым в отблеске огромного языка пламени, озарившем небо, вихрем закружились подхваченные ветром искры, словно миллион злобных светлячков.

Несколько человек от страха вскрикнули, и даже Болито, с детства знакомый с местными сказками о шабашах ведьм, почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— Они подожгли хижину! — закричал Хью, продравшись через кусты и отбросив всякую осторожность. — Живее, парни!

Когда они подошли к крошечной хижине, та была охвачена адским пламенем. Огромные вихри искр водоворотом кружились вокруг ослеплённых дымом моряков, жалили их, пытаясь удержать на расстоянии.

— Мистер Дансер! Возьмите двоих и обойдите с дальней стороны!

В быстро распространяющемся пламени, крадущиеся моряки и фермеры были отчётливо видны на фоне тёмных силуэтов деревьев и пелены дождя. Болито завязал нос и рот платком и со всей мочи пнул покосившуюся дверь. Новые языки пламени и снопы искр обожгли ноги, когда остатки соломенной крыши и балок с грохотом провалились внутрь хижины.

— Вернитесь, мастер Ричард! — вопил Пендрит. — В этом нет никакого смысла!

Болито развернулся и увидел лицо брата. Тот уставился на пламя, не замечая жара и шипящих искр. За какие-то несколько секунд рухнуло все. Хью наблюдал, как вместе с хижиной сгорают собственные надежды. Кто-то совершил поджог, ни один обычный пожар не мог бы так вспыхнуть в самый разгар ливня. Столь же стремительно Ричард принял решение.

Мичман снова бросился к двери, выбросив всё из головы и сосредоточившись на том, чтобы проникнуть внутрь. Она свалилась перед ним как обуглившийся подъёмный мост, и когда дым немного рассеялся, среди объятой пламенем мебели и чёрных шматков обрушившейся с крыши соломы, юноша разглядел мужчину, яростно извивающегося и брыкающегося на полу.

Эта картина вспышкой пронеслось перед его глазами и Болито, пригнувшись, бросился вперёд, чтобы схватить человека за плечи и оттащить его назад, к выходу. Мужчина брыкался как сумасшедший, над кляпом его глаза вращались, наполненные страданиями и страхом. У него были связаны руки и ноги и мичман чувствовал, как от стоявшей вони и от того, что человека оставили вот так гореть заживо, накатывает отвращение.

Сквозь рёв пламени проникли голоса, словно души мёртвых ведьм вернулись, чтобы наложить последнее проклятье.

Затем оставшиеся члены команды схватили мичмана за руки, принимая ношу и вытянув их обоих под освежающий проливной дождь.

— Это то самое место, Дик! — вынырнув из ослепляющего света, проорал Дансер, подбежав к Болито. — Я уверен. Форма задней стены… — Он замолк, уставившись на обожжённого, извивающегося по земле человека.

— Кто это с тобой сделал? — хрипло спросил Пендрит, опустившись на колени прямо в грязи и углях.

— Они оставили меня здесь, прямо в огне! — задыхаясь, ответил человек, в котором Пендрит узнал пропавшего Блаунта. Он корчился, его зубы обнажились в агонии. — Они не слушали меня! — казалось, он заметил, что среди окружающих его людей есть моряки, и судорожно добавил: — После всего, что я для него сделал.

— Для кого? — с окаменевшим лицом, склонившись, спросил Хью. — Кто это сделал? Мы должны знать! — добавил он с усилием, когда человек попытался обожжённой рукой схватить его за лацкан. — Ты умираешь. Говори, пока не стало слишком поздно.

Голова человека наклонилась и Болито почти смог ощутить, как отступила боль, когда смерть взяла его.

— Вивиан. — На мгновенье мятежник обрел силу, потом его вновь охватила агония. — Вивиан! — имя с криком сорвалось с уст Блаунта.

Хью Болито распрямился и снял шляпу. Словно хотел позволить дождю смыть все воспоминания об увиденном.

— Это был его последний вздох, сэр, — прошептал Робинс.

— Не только его, — в ответ на эти слова, сказал Хью, отвернувшись от трупа.

Когда брат прошёл мимо, Болито увидел похожий на клешню отпечаток на белом отвороте лацкана, оставленный умершим. В мерцающем свете он был похож на метку дьявола.

Глава 10

«На гребне волны!»

Болито и Дансер, направив подзорные трубы на пристань, наблюдали за суматохой, внезапно возникшей среди команды шлюпки, которая стояла в ожидании уже больше часа.

— Скоро узнаем, Дик. — Голос Дансера выдавал тревогу.

Болито убрал трубу и утер с лица дождевые капли. Он насквозь промок, но наравне с Дансером и большей частью команды «Мстителя», не мог расслабиться и чувствовать себя спокойно, ожидая возвращения брата.