— Мы не надолго. Туриев подъедет минут через пятнадцать, в моем присутствии Елене Владимировне будет легче объясниться с Борисом, я правильно говорю?

— Дроздова тоже хочет работать следователем, — Евгения Дорофеевна всплеснула руками.

…Борис, увидев Дроздову в кабинете, резко остановился у двери, словно его толкнули в грудь. Елена Владимировна подошла и, не стесняясь Вермишева, на миг прильнув к нему, прошептала:

— Сейчас все поймешь…

Дмитрий Лукич молча положил тетради Зубрицкого на стол, попросил Туриева познакомиться с ними. Борис листал, читая подчеркнутое. Не долистав до конца, пробормотал:

— Если мне не изменяет память, — это учебник профессора Лосева. Он его написал в тридцать четвертом году, будучи двадцати двух лет.

— Ты не ошибся. Посмотри на последнюю страницу.

«Сей учебник переписан слово в слово со всеми графическими материалами студентом Алексеем Зубрицким. Закончен труд, завещанный наукой геологией», — прочитал вслух Борис. — Ну и что? Откуда это?

— Из Заволжска, Борис, — ответила Дроздова.

Борис слушал ее, мрачнея все больше и больше. Со всей ясностью перед ним встала картина: Васин ушел, Васин скрылся.

— Ты абсолютно уверена в том, что это, — Борис положил ладонь на тетради, — написано рукой Васина?

— Уверенность утвердится только после экспертизы. По дороге сюда мы заехали в трест, взяли отчет, над которым работали Дроздова и Васин. Пояснительная записка написана рукой Васина. Сравни. — Вермишев закурил было, но тут же погасил сигарету.

— Н-да, сходство поразительное.

— Теперь… Погляди на этот снимок, это — отец Зубрицкого Алексея.

Борис взял лупу, рассматривая снимок. Что-то неясное шевельнулось в мыслях, но он отбросил: еще этого не хватало!

— Что в Рудничном?

— Пост у тропы на Скалистое плато снят. Но наблюдение ведется посредством оптических приборов, в том числе — прибора ночного видения, — Борис скосил глаза на Елену. Вермишев понял его, добродушно проговорил: — Можно при Елене Владимировне, она, так сказать, наш коллега.

— Участковые всех горных поселков обеспечены фотографией Зарова… Однако я считаю, что Заров поднимется на Скалистое плато с юга. Так что мое восхождение туда с повестки дня не снимается. Аргументы уже приводил, повторяться не хочется.

Дроздова слушала Туриева, подавшись вперед. В ее глазах — растерянность. Она ощутила всю меру опасности, которой подвергнет себя Борис, отправляясь один на Скалистое плато. Но сказать она не имеет права — не ей вмешиваться в работу работников прокуратуры.

Вермишев хмыкнул:

— Вот что… Подождем возвращения Васина. И еще… Свяжусь с отделениями милиции соседней республики, пусть установят контроль над тропами на плато с юга.

— Там десятки троп…

— Подождем дня два: если никаких результатов не получим, — поднимешься на Скалистое плато, конечно, будем тебя страховать. Можно допустить, что Заров за многие годы так изучил все подходы к нему, что тягаться с ним нам не с руки.

— Логично.

— Я — в телетайпную. — Вермишев грузно поднялся со стула.

Борис и Елена, оставшись вдвоем, молчали. В Борисе росло глухое раздражение. Елена нерешительно дотронулась до его руки. Он не отдернул ее, но сделал такое движение, словно по его телу прошел озноб. Елена подошла к нему со спины, обхватила сзади за плечи, прошептала:

— Я все время думаю о тебе… Ты очень устал — по тебе видно.

Борис снял ее руки с плеч, вместе со стулом повернулся к ней лицом, горячо проговорил:

— Разве можно так поступать с человеком, который тебя любит?

Дроздова, широко раскрыв глаза, взяла его лицо в свои ладони.

— Я люблю тебя! — повторил он, — и требую, чтобы ты это осознала!

— Мне так хотелось услышать от тебя это слово: люблю…

Елена вдруг звонко рассмеялась.

— Вот уж никогда не думала, что признание в любви может состояться в кабинете про-ку-ро-ра! И что дальше?

— Сегодня же напишем заявление в ЗАГС. Согласна?

— Разве ты до сих пор не понял, что я давно согласна. Товарищ Туриев! Лично я поняла, когда сдала номер в гостинице и пришла к вам.

— Но тебе понравилась моя мама.

— Не спорю. Она родила такого сына, как ты.

Дверь в кабинет с треском распахнулась, Вермишев стремительно, что было несвойственно ему, подошел к столу, посмотрел на Бориса, помотал головой, словно отряхивая поразившее его видение, и сказал:

— Что случилось, Туриев? У тебя глупейшее лицо.

— Все в норме, Дмитрий Лукич. Просто вам придется быть сватом.

— Что такое?

— После завершения дела, поедете в Рудничный уговаривать Дроздову выйти за меня замуж.

— Почему — в Рудничный? Она живет, по-моему, у вас.

— Принято невесту увозить из ее дома, а Лена прописана в общежитии геологоразведочной партии.

— А я сейчас спрошу: Елена Владимировна, вы согласны стать женой Бориса Туриева?

— Да.

— А он знает об этом?

— Да.

— Ну и прекрасно. Рудничный отпадает… Рад за вас, давно пора, но, простите, дело есть дело. Получен телетайп из Москвы… Леночка, спасибо за тетради… Экспертиза показала, что почерк Алексея Зубрицкого и Игоря Ивановича Васина абсолютно идентичны. Так что вы оказали следствию огромную помощь.

— Поезжай домой, отдохни с дороги, маме скажи, что на пироги придем с Дмитрием Лукичем.

Когда дверь за Дроздовой закрылась, Вермишев, вытянув руку с листом бумаги, прочитал: «Акт дактилоскопической экспертизы. Отпечатки пальцев Зарова Г. Н. идентичны дактилоскопической карте гражданина Базарова Г. Н., осужденного тридцать третьем году на три года лишения свободы. Освобожден тридцать шестом году по отбытии срока».

— Каково, а? Молодцы ребята из Москвы, выдали на-гора такой материал! Прошли только сутки. Д-а-а, ЭВМ — великая вещь. Трепещите, преступники. На каждого из вас, когда бы ни нарушили закон, — досье надежно заложено в умнейшую машину. Садись, Борис, садись… Давай порассуждаем о гражданине Зарове-Базарове. Вспомни из рассказа Ахмедова… Стехов, предлагая некоему Жоржу документы, остановился на тургеневской фамилии и сказал, что имя и отчество совпадают, легко привыкнуть к новой фамилии. Следовательно, Заров-Базаров до приобретения новых документов имел другую фамилию, но — какую? Эх, скорее бы взять Зарова, скорее бы… Боюсь тебе признаться но в мою голову пришла мысль: не является ли Заров-Базаров начальником штаба банды Судомойкина!

— Тигр? На суде было сказано, что он погиб.

— Сказано, но не доказано! Если в наши дни некоторые представители правоохранительных органов уходят от решения сложных задач, думаешь, в тридцать третьем не было таких? Погиб — и все тут. Искать не надо. Ахмедов в пещере Жоржа видел со спины, прошло более тридцати лет.

— Не может быть, чтобы он его не видел в банде?

— Но пока Заров-Базаров гуляет неизвестно где.

— Получена телеграмма от Филимонова: он вылетает из, Свердловска в Заволжск — вышел на след Васина. Прибудет сюда с ним, ты допросишь Игоря Ивановича — и на Скалистое плато. От его показаний многое зависит. Может, Васин выведет нас на Зарова-Базарова здесь, в Пригорске?..

…Родион Филимонов отличался своей дотошностью. Он относился к работе так, словно приступал к ней каждый раз заново, не терпел медлительности ни в чем. Острословы дали ему выразительную кличку: «Вынь — да положь!»

Нужный ему трест в Свердловске встретил его тишиной: рабочий день только начался, еще заядлые курильщики не вышли на лестничные площадки, чтобы утолить свою пагубную страсть.

Над окошком-бойницей табличка извещала, что здесь регистрируются командированные. Миловидная девушка полистала амбарную книгу, коротко сказала:

— Васин не явился.

— Ка-а-ак?

— Он у нас в этом году уже был, я его запомнила, интересный мужчина, и отмечал командировочное удостоверение за два дня до выезда. Так что ищите сами.

— К кому у него дела?

— Отдел снабжения, второй этане, пятая дверь справа.

Начальник отдела с написанным на лице недоумением изучил удостоверение Филимонова и сказал: