— Ну и что? Вам не разрешают производить разведочные работы?

— Категорически запрещено даже говорить об этом. Начальник партии так и заявил: «Не надо фантазировать, надо работать, план выполнять».

— Начальник прав. Он опирается на выводы маститых геологов. Что касается города, то… гм… заманчиво поискать его следы.

— В прошлом веке экспедиция Мушкетова специально для этих целей пришла на Скалистое плато. Ничего не нашли.

— Вот видите. Легенда остается легендой. Ваш отец, видимо, прекрасно знал историю древнего мира, много читал — и решил создать сказку для детей. Но ведь сказки недостаточно, чтобы строить научный прогноз, хотя… Шлиман и Троя, знаменитая Кунгурская пещера, сказочные храмы Тайланда и глубинной Индии… О них узнали тоже благодаря сказкам и легендам: пытливые умы поверили в предания, взялись за поиски и открыли миру то, что изумляет нас красотой и богатством фантазии человека, мудростью человека.

Ваш отец говорит именно о подземном городе. Лосев, видимо, был хорошо знаком с результатами экспедиции Мушкетова, который искал следы города на поверхности Скалистого плато и не нашел. Однако, спасибо за чтение, Елена Владимировна, я получил большое удовольствие, совсем, как от «Радио-няни».

— Шутите?

— Отнюдь. А сейчас пойдемте в ресторан. Хотите, признаюсь?

— В чем? Разве следователи допускают проступки, чтобы потом признаваться?

— За минуту до вашего прихода в нашу с Харебовым обитель я собирался организовать себе обед. Теперь ресторан открыт. Спустимся со сказочных высот на грешную землю?

— Принимается.

Единственная столовая в Рудничном вечером работала как ресторан. Большой чистый зал, высокие потолки, столы, покрытые ослепительно-белыми скатертями, хорошая кухня привлекали геологов и горняков. Многие приходили семьями. Туриев выбрал столик у окна, Дроздова согласилась.

Чуть поскрипывали потолочные вентиляторы, в зале было прохладно и тихо.

— Как хорошо, что здесь нет оркестра, можно будет спокойно разговаривать, — сказала Дроздова, когда официант принял заказ и отошел от столика.

Борис старался не смотреть на Дроздову, смущаясь уже того, что она сочтет его взгляды не очень скромными. Он что-то чертил тупым лезвием ресторанного ножа на скатерти, тяготился молчанием. Елена Владимировна думала о своем, потом решительно сказала:

— А я вас знаю… Не удивляйтесь. Помните встречу с актером Тхапсаевым в Доме Советов? Во время антракта вы вышли в вестибюль и подошли к книжному прилавку, подняли страшный переполох по поводу того, что вам не досталась «Брестская крепость» Смирнова.

— Ну… скажете… Просто заметил продавцам, или, скажем, выразил негодование, что и при таком святом деле, как встреча с искусством, процветает, извините, блат.

— Потом часто видела вас по телевизору в передачах по юридическим вопросам, отмечала про себя, что выступает мой знакомый скандалист.

Борис не умел быть раскованным в обществе женщин: смущался их взглядов, боялся выглядеть неотесанным бирюком. В юности он пытался стать сердцеедом, но ничего у него не получалось. А с Еленой Владимировной ему сразу почему-то стало легко общаться.

Туриев искоса смотрел на Дроздову, увлеченную цыпленком-табака и заставлял себя вспомнить, где же он видел эти глаза, эти волнистые каштановые волосы. Этот жест — Елена Владимировна детски-угловатым движением руки поправляет челку на лбу. Жест, жест… Ну конечно! Слава богу, вспомнил!

Та командировка в Москву была удачной: сам министр геологии поздравил Туриева и его товарищей с успешной разведкой месторождения мрамора. Это событие решили отметить.

В начале сентября в Москве обычно стоят тихие дни, листва на бульварах отсвечивает медью, вечера наполнены горьковатым запахом ранней осени.

Начальник партии Сергей Павлович Мехоношин предложил для торжественного вечера ресторан «Якорь» — там великолепная рыбная кухня.

Сдвинули два столика. Тосты, смех, споры…

За соседним столом сидели женщина и мужчина. Она — лицом к Борису. Мужчина иногда раскатисто хохотал на весь зал, женщина морщилась, успокаивала его. Вдруг мужчина вскочил на ноги, ударил кулаком по столу — на пол с легким звоном упал хрустальный фужер.

— Я узнаю все, все равно узнаю! — кричал мужчина.

Женщина беспомощно смотрела по сторонам, словно искала помощи. Она тянула мужчину за полу пиджака, но он оттолкнул ее и выбежал из зала.

Женщина опустилась на стул и поправила челку на лбу. Вот так же, как это делает Дроздова. Потом она подозвала официанта, расплатилась с ним и медленно вышла из ресторана.

«Господи, как она красива!» — громко, на весь зал, сказал тогда Мехоношин.

— Вы о чем думаете, товарищ следователь? Не забывайте, рядом с вами сидит женщина, она требует внимания. — Дроздова дотронулась до плеча Туриева. — Мне кажется, нам пора домой.

— Да, да, сейчас уйдем.

Единственная улица Рудничного, залитая светом электрических ламп, вела в горы. Она заканчивалась в пятистах метрах от ресторана подобием арки — нелепым сооружением из железобетона.

Рядом с аркой — общежитие сотрудников геолого-разведочной партии. Туриев проводил Елену Владимировну до входа в здание, молча постояли, потом Дроздова спросила:

— У вас какие планы на завтра?

— Наполеоновские.

— Понимаю. А я завтра выезжаю в Пригорск. Будем с Игорем Ивановичем подводить окончательные итоги, ждать защиты проекта. На участке «Бачита» вот-вот подойдут к богатейшей жиле, и начнется добыча.

— Возьмите меня в помощники, я еще не разучился делать геологические разрезы.

— Пойдете по совместительству?

— По совместительству к вам не пойду, а в кино вас когда-нибудь приглашу.

— Какая великолепная перспектива — пойти в кино со следователем по особо важным делам!

— Может случиться так, что вы поедете со мной… — Туриев посмотрел на часы. — Мне должны позвонить из города, попрошу, чтобы прислали машину.

— Борис Семенович, вы очень хотите, чтобы я… мы составили вам компанию в служебной «Волге?».

— Очень хочу. А кто это — «мы»?

— Со мной должен ехать Васин — я об этом уже говорила.

— Вы неразлучны не только на работе?

— Не надо быть столь любопытным, Борис Семенович, — Елена улыбнулась. Вы работали геологом и знаете, что над отчетом трудится большая группа специалистов. Васин — геолог участка, я — минералог, у нас разные обязанности, но общие цели — дать оценку месторождению. Камеральные работы обычно проводим вместе. Итак, звоните, если даже разговор ваш с городом состоится заполночь. До свидания.

Через час Борис сообщил Дроздовой о том, что «Волга» будет ждать ее и Васина на автобусной станции в восемь утра.

Туриев пришел на автобусную станцию Рудничного за десять минут до прихода первого автобуса из Пригорска.

Он подошел к кассе, заглянул в окошко, поздоровался с кассиршей. Та, отложив свое вечное вязание, спросила:

— Нашли преступника?

— Ищем, тетя Варя.

— Вы знаете, как меня зовут? — В глазах женщины — море радости.

— Мы все и обо всех знаем, — таинственным голосом произнес Борис, — знаем и то, что вас весь Рудничный любит.

— Еще бы! — улыбнулась тетя Варя, — десять лет здесь работаю.

— Автобус не опоздает?

— Что вы?! Наш Федя — ас, самый лучший шофер. Слышите? Автобус подходит, сейчас покажется из-за поворота.

«Икарус» въехал на асфальтированную площадку, изящно развернулся, стал. Из салона вышли немногочисленные пассажиры. К окошку кассы подошел водитель, обратился к кассирше:

— Много билетов продала, тетя Варя? Надоело гонять машину почти без пассажиров, пустили бы на эту линию «пазик»…

— Семь билетов, Феденька, всего семь, но до отправления еще сорок пять минут. Может, подойдут желающие уехать.

— В выходные дни автобус еще заполняется, а в будни…

Плиев отошел от кассы, присел на скамейку, закурил.

Туриев устроился рядом, представился: — Я следователь по особым делам, мне необходимо поговорить с вами.