— Попадет нам по первое число, — внезапно проговорил Митя Калмыков, — а вдруг он никакой не преступник, просто так побежал? Не узнал нас, думал, к примеру, что ограбить хотим. Вот будет позор! Может, развяжем?

— Брось! — зло ответил Сергеев. — Заварил кашу, а теперь на попятный? Нет уж, давай до конца, вот только без рубашки холодно.

Ответить Калмыков не успел. От домика отделились и направились в сторону машины два человеческих силуэта.

— Дождь еще брызжет, черт, — выругался Сергеев, — ничего не видно.

Люди приближались к машине.

— Что-то шофера нет, — проговорил один из них, — заснул, что ли?

— Заснешь тут, как же, — хрипло ответил другой. — Эй, Болт, — крикнул он вполголоса, — ты где?

Не сговариваясь, ребята вскочили. Но тут произошло неожиданное: один из неизвестных резко выбросил вперед руку, раздался негромкий сухой треск. Сергеев вскрикнул. В тот же момент ранивший его человек повернулся и бросился бежать, чуть прихрамывая. Другой, замешкавшись на секунду, засеменил за ним. Эта секунда решила его судьбу.

Воспользовавшись заминкой, ребята быстро настигли его, ударили по голове, скрутили назад руки.

Человек с пистолетом, высоко вскидывая ноги, бежал по пустырю. Пробежав метров двести, он остановился, еще раз выстрелил и уже медленнее побежал дальше. Пуля просвистела высоко над головами.

— Брось, не догоняй, — хрипло проговорил Сергеев товарищу, — рытвины там, канавы. Да одному и несподручно, а у меня рука ранена.

— Покажи, — нагнулся Калмыков. — Ух ты, кажется, в ладонь навылет. В больницу скорее надо, кровь сильно идет.

— Ничего, я пока платком перетяну. Ну и птиц, кажется, мы поймали, а? Гляди только, чтобы не ушли.

Калмыков угрожающе шагнул к связанным.

— Я им так руки перетянул — не пикнут. Жаль только, штаны теперь у меня сваливаются.

— А ты у Болтова ремень возьми.

— И то правда.

Посоветовавшись, комсомольцы решили, что кому-нибудь одному отправляться за помощью нельзя — опасно. Да и другому здесь оставаться тоже нельзя. Вполне вероятно, что в домике остались сообщники воров. Единственный выход — срочно везти в город тех, кого удалось задержать. Стали заводить машину. Стартер, завывая, гудел, но мотор почему-то не работал. Сергеев зло выругался.

— Что будем делать?

— Нести одного на спине сможешь? — спросил Калмыков. — Болтова, он, кажется, полегче.

— Смогу, — подумав, ответил Паша, — а машина? Этих унесем — машину угонят? Пойди потом доказывай, что в ней было.

А мы сейчас. — Калмыков полез в кабину, достал инструменты. Выпустив из баллонов воздух, он закинул ключи, домкрат и насос в канаву.

— Теперь не уведут, — удовлетворенно кивнул он головой. — Паша, давай нагибайся, я помогу взвалить твоего на спину.

Через минуту друзья, пошатываясь под тяжестью живого груза, двинулись к городу.

— Не брыкайся, — кряхтя, посоветовал Калмыков своему «ездоку», — а то опущу на землю да морду набью, слышишь? Чего молчишь?

— Он не ответит, — проворчал через несколько минут Сергеев, — я ему рот рукавицей шоферской заткнул.

Паша поморщился от боли. Висящая плетью рука начала сильно ныть. Болтов оказался очень тяжелым и все время сползал со спины.

«Перекресток близко, — подумал Сергеев, — там передохну у кустиков». Он с надеждой всматривался в. темноту. Наверно, именно потому, что Паша так жаждал поскорее добраться до этих кустов, он и заметил, что за одним из них кто-то шевелится.

— Митя, гляди, — повернулся он всем туловищем к товарищу, — там...

Договорить он не успел. Из кустов раздался выстрел. Болтов на его спине сильно дернулся. Сергеев упал на мокрый асфальт. Рядом с ним, сразу оценив обстановку, упал Калмыков и загородил себя связанным бандитом.

Несколько минут прошло в напряженном ожидании. Но больше ничего не было слышно, лишь монотонно шуршал дождь да в груди у обмякшего Болтова что-то клокотало и булькало.

— Это он в меня метил, а я как раз к тебе повернулся, он в своего и угодил, — вдруг тихо сказал Сергеев и скрипнул зубами. — Ух, не могу, прямо на руку свалился. Больно. И оружия нету.

— Встать сможешь? — так же тихо спросил Митя.

— Придется.

— Ну, тогда вставай и Болтовым прикрывайся, я тебе его на плечи подам. Если хотят, пусть в своих бьют.

Как бы в ответ на эти слова Болтов перестал хрипеть, еще раз дернулся и затих.

— Понесли, — решительно скомандовал Калмыков, — помрет еще у нас на руках.

Выстрелов больше не было.

Минут через десять комсомольцы встретили на шоссе двух рабочих. Те сбегали за милиционером.

— Мокрая ночь сегодня, — сказал через полчаса сотрудник уголовного розыска, смотря на руку Сергеева, — крови сколько! В машине-то полкузова натекло от свиней. А этот ваш Болтов мертв, зря тащили.

...Под утро директор свиносовхоза «Красный партизан» Прокопий Иванович Чиженюк зажег в комнате свет и разбудил дочку.

— Люся, — растерянно сказал он, держась за сердце и с усилием глотая воздух, — проснись! Какие-то люди племенных свиней порезали, которых мы на выставку готовили... В Москву... Годы труда... и сторожа вот... зачем же они?..

Внезапно побагровев, Прокопий Иванович рухнул на пол. Потрогав зачем-то дрожащими пальцами губы, Люся закричала и в одной рубашке выбежала на крыльцо.

— Сторож умер от отравления опиумом, — дал через день заключение судебный врач, анатомировавший Сидорова. — Курил папиросы с опиумом, — пояснил он, — так называемый «план». Страшно вредная штука. На посту курил — двадцать один окурок нашли. Двадцать один удар по организму. Сердце не выдержало. Интересно, где он их достал?

ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЖЕНЕЧКИ ВОЛКОВА

Такую характеристику предъявил год назад молодой человек среднего роста, с тоненькими черными усиками и еле заметной хромотой левой ноги начальнику отдела кадров одной из проектных организаций.

— А чертить умеете? — спросил начальник, с удовлетворением прочитав характеристику. — Учить не придется?

— Что вы, — молодой человек еле заметно улыбнулся. — Я ведь техник-конструктор. Конечно, умею.

Начальник, кивнув головой, передал характеристику инспектору по кадрам.

— В пятый отдел, — распорядился он, — к Трубецкому.

Так Женечка Волков начал свою жизнь на новой работе. Потянулись дни, месяцы. Ничего плохого о нем сослуживцы сказать не могли. Трудолюбив, в меру настойчив, звезд с неба не хватает, но исполнителен, вежлив. «Да и не обязательно всем звезды с неба хватать, — шутили сослуживцы, упоминая о Женечке, — иначе скоро звезд не останется».

Встречали его несколько раз на Невском в обществе каких-то развязных молодых людей и девушек. Одет он был тогда, правда, весьма крикливо, но ведь это не на службе. Зарабатывает человек хорошо, живет один с матерью-старушкой. Его дело — пусть одевается как хочет и дружит с кем хочет.

В пятом отделе, где работал Волков, народ был сплошь пожилой. Самому молодому — сорок пять лет. Поэтому и держался Волков от коллектива немного в стороне, но не слишком. Однажды даже написал в стенную газету две заметки: одну — о трудовой дисциплине, другую — в связи с Международным женским днем. Несмотря на то, что обе заметки состояли в основном из газетных цитат, надерганных как попало, начальник отдела Трубецкой остался доволен.

— Погодите, мы из него еще активиста сделаем, — пообещал он профоргу. — Пооботрется парень.

— Что ж, «нашему бы теляти да волка з’исты», — ответил профорг. — Ваша заслуга будет. А по-моему, из таких активистов не получается. Серая личность!

Ежедневно ровно в шесть часов вечера «серая личность» складывала в письменный стол бумаги, сдавала начальнику чертежи, открепляла чертежную доску и, как все сотрудники, отправлялась домой.