— Наверно, мне не следовало к вам приходить, — добавила женщина, беря свою папку. — Думаю, на высказанное вами мнение сильно повлияли какие-то старые дела. Ну хорошо, все равно благодарю вас.

На следующий день Каттани отправился на квартиру Антинари. Дверь ему открыл слуга, который подтвердил, что Грета в Милане.

— Да, — сказал он, — она прилетела вчера вечером.

— Мне нужно ее немедленно видеть, — произнес комиссар, стремительно входя в прихожую. Слуга семенил следом и, трясясь от страха, жалобно твердил:

— Нет, нет, нельзя. К ней запрещено кого-либо пускать. Мне строго-настрого приказано…

— Кто приказал? Кто распоряжается в этом доме?

— Синьор Тано. Прошу вас, у меня из-за вас будут неприятности, — причитал слуга.

Не обращая более на него внимания, Коррадо устремился в соседнюю комнату и на пороге столкнулся с медицинской сестрой. Каттани устремил на нее вопрошающий взгляд. Женщина, побледнев, с тревогой спросила:

— Куда вы идете?

— Она здесь? — резким, сухим тоном в свою очередь задал вопрос Каттани.

И, не ожидая ответа, вошел. Комната была полна игрушек. Автомобильчики, куклы, плюшевые зверюшки. Рай для ребенка. Наконец Коррадо увидел Грету. Она стояла посреди комнаты на коленях, прижав к груди плюшевую собачку. Девочка вертела ее в руках с отсутствующим видом, взгляд был устремлен в пустоту, лицо лишено всякого выражения. Каттани подошел к ней.

— Грета, — ласково окликнул ее. — Я — Коррадо, ты меня помнишь?

Со стороны девочки не последовало никакой реакции. Она казалась маленьким автоматом. Комиссар взял ее на руки.

— Дорогая моя крошка, что они с тобой сделали?

В этот момент на пороге появился Тано.

— Что ты думал тут найти? Камеры для пыток?

Каттани не пошевельнулся. Он стоял посреди комнаты с ребенком на руках и, не отвечая Тано, лишь устремил на него взгляд, полный ненависти. В глазах у девочки мелькнул проблеск сознания.

— Коррадо… — пролепетала она. — Коррадо…

Он прижал ее к себе еще крепче, погладил по головке. Девочка жалобно захныкала.

— Успокойся, успокойся, — прошептал он. — Я здесь, я тебя не оставлю.

Коррадо опустил ее на пол и прежде, чем уйти, остановился перед Тано. Глаза его горели, как два огненных факела.

— Попробуй только тронуть ее. Если у нее упадет с головы хоть один волосок, — предостерег он, — я всажу тебе пулю точнехонько между глаз.

У Тано на лице не дрогнул ни один мускул, он спокойно проглотил эти слова. Подождал, пока за Каттани захлопнется дверь, и отдал очень строгие распоряжения. Никто посторонний не должен больше входить в квартиру. Ни в коем случае. Без его разрешения никому не открывать дверь.

Из ящика стола он достал несколько документов и тщательно проверил их, прочитав один за другим. Под ними стояла подпись Юфтера. Турок отправился в Швейцарию в сопровождении Нитто и скрепя сердце был вынужден уступить. Он вручил брату главаря мафии документы, предоставлявшие им права на два процента акций «Международного страхования».

Тано еще раз просмотрел документы, не скрывая своего удовлетворения. Запер их в стенной сейф и вышел. Велел шоферу отвезти его в Брианцу, на виллу доктора Рази, отца красавицы Эстер.

Брианца — это сад Ломбардии. Вилла Рази находилась на вершине цветущего холма, ее окружали высокие деревья. Тано увидел Эстер, когда девушка возвращалась с верховой прогулки. Длинными ногами она сжимала бока лошади, светлые волосы развевал ветер.

Тано пошел ей навстречу, Протянул руки, чтобы помочь слезть, и на какое-то мгновенье крепко прижал девушку к себе.

— Как я рад вас вновь видеть, — проговорил он.

На пороге дома появился и сам доктор Рази, представительный мужчина с умным, энергичным лицом. Он увел Тано в свой кабинет.

— Я пришел к вам, — заявил сицилиец, — поскольку вы председатель правления «Международного страхования». А я намерен завоевать вашу финансовую империю.

Рази изумленно на него уставился. Потом, словно не веря своим ушам, переспросил:

— Завоевать?

— Именно так. Двумя процентами акций я уже владею. Теперь я объявлю о своей готовности приобрести ваши акции у всех мелких держателей, желающих их продать. Причем согласен платить даже вдвойне по сравнению с номинальной стоимостью.

На стене, за спиной Рази, висел рисунок, изображающий стилизованное дерево. Ствол дерева украшала надпись крупными, бросающимися в глаза буквами: «Международное страхование». По бокам от дерева отходило множество ветвей, на которых значились названия рассеянных по всему миру компаний, входящих в это гигантское финансовое объединение.

Рази обернулся. Поласкал взглядом рисунок и спросил:

— А каким именно из этих обществ соответствуют ваши два процента?

Тано подошел к стене. Пошарил взглядом по многочисленным ответвлениям этого волшебного дерева и, указывая пальцем, сказал:

— Вот эти три общества мои.

Рази посмотрел на него с видом нескрываемого превосходства.

— А, ливанский пакет. — Поудобней устроился в кресле и слегка брезгливо продолжил: — Грязное дело, эти три компании служат прикрытием для нелегальных сделок. Эти акции вам вряд ли пригодятся.

— Я же вам сказал: я готов скупить все акции. И не постою за ценой.

Рази уже начинал задавать себе вопрос, с какой стати он вдруг согласился принять этого типа, производящего впечатление мошенника.

— У вас вряд ли может найтись столько денег, — сказал он спокойно.

— Нет. Найдется. И я вам это докажу.

— В таком случае не понимаю, что вам от меня надо.

— Вы — председатель правления. Вам известны все достоинства и недостатки вашего финансового объединения, — проговорил Тано, сверля его своим пронизывающим взглядом. — Вы можете помогать мне, давать советы, разработать вместе со мной стратегию с целью установить полный контроль над «Страхованием».

Рази уже потерял терпение. Он встал, давая понять, что этот столь неприятный и бессмысленный разговор окончен.

— На меня можете не рассчитывать, — решительно отрезал он.

Но Тано был не из тех, кто смиряется с отказом. Не успел он выйти из этого дома, как сразу же начал плести интриги против Рази, посмевшего над ним посмеяться. Он хотел заставить его ползать у своих ног.

На другой же день он полетел в Рим. Нанес визит сенатору Салимбени, видному деятелю одной из крупных политических партий. Кабинет сенатора тонул в полумраке, так как он всегда держал закрытыми тяжелые занавеси на окнах. На столе у него громоздились десятки папок, разделенных на небольшие аккуратные стопки. Это были различные просьбы, документы о купле и продаже компаний, досье на самых надежных людей, которых можно назначить на ключевые посты. Словом, все атрибуты власти.

— Я приехал предложить вам крупное дело, — сказал Тано. — И просить о вашей помощи в отношении одного пришедшего мне в голову проекта.

— С большим удовольствием.

— Вы, конечно, слыхали про «Медиарец». Это строительная компания, которой принадлежат две ежедневные газеты и частная телестудия. Я куплю весь пакет ее акций и поставлю эту компанию на службу вашей партии. Газеты и телестанция вам пригодятся для обработки общественного мнения. Вы сможете их использовать, как сочтете нужным.

Салимбени невозмутимо его слушал, сплетя пальцы.

— Немножко слишком дорогой подарок, — лишь коротко прокомментировал он. — И что же вы хотите взамен?

— У меня есть один проект, — сказал Тано. — Я хочу взять под контроль «Международное страхование».

Хотя Салимбени пришлось выслушать в жизни немало всяких фантастических планов и предложений, такого он еще никогда не слыхал.

— Меня предупреждали, что вы мегаломан, — сказал он, — но, клянусь Богом, я не думал, что до такой степени.

В пристальном взгляде Тано было столько настойчивости и решительности, что они подействовали на сенатора. И заставили этого политикана изменить свое недоверчивое отношение.

— Скажите, — задумчиво продолжил он, — с чего же вы предполагаете начать?