Фаэти стал искать телефонную будку. Нашел метрах в двадцати. Он старался держаться спокойно. Но ладони у него вспотели, и, набирая номер, он заметил, что руки у него слегка дрожат. Он позвонил в оперативный отдел и взволнованным голосом рассказал о том, чему стал свидетелем. «Сейчас приедем!» — не дав ему договорить, ответили на другом конце провода.

Выглянув из кабины, Фаэти засек тот момент, когда из кондитерской вышел мальчик-посыльный, неся поднос с тортом. Увидел, как тот перешел через улицу, последовал за ним: мальчик свернул налево, потом в какой-то переулок и наконец вошел в подъезд гостиницы.

В эту минуту мимо кондитерской проехала полицейская машина. Она двигалась очень медленно, а потом и совсем остановилась. Сидящие в ней двое полицейских стали наблюдать сквозь витрину, что происходит внутри магазина.

Заметив это, владелец кондитерской бросился в подсобное помещение звонить по телефону. Он набрал номер коммутатора гостиницы и попросил соединить его с жильцом комнаты 312.

— Сукин сын, ты засветился и навел на след легавых! — услыхал он в трубке раздраженный ответ. Нитто был вне себя от бешенства, и попадись ему сейчас в руки этот кондитер, он бы его задушил.

Брат главаря мафии был в компании своих трех ангелов-хранителей. Того из них, что был за старшего, звали Сальери. Это был гигантского роста плотный мужчина с квадратной физиономией, зверской и жестокой. Один вид его мог привести в ужас,

— Живее, — прошипел Нитто, — надо рвать когти.

Проклиная последними словами кондитера, они стали складывать вещи. Вдруг все четверо подскочили словно на пружине и прижались к стенам. Они услышали какой-то шум за дверью. Нитто подал им знак и подошел к двери, сжимая в кармане пистолет.

Он резко распахнул дверь и увидел перед собой Фаэти, пытавшегося вставить ключ в замочную скважину.

— Ох, извините! — воскликнул журналист, изображая крайнее удивление. — Должно быть, я ошибся, синьор. Вот чертова рассеянность! Разве это не 318? Ах нет — это 312-й номер. Еще раз прошу прощения.

И воспользовавшись тем, что дверь была приоткрыта, заглянул в номер. На журнальном столике заметил поднос с тортом.

Вошел в комнату номер 318 и вызвал по телефону Каттани.

— Сейчас будем, — ответил комиссар, — но ты уматывай. Понял? Живее уходи, чтоб духу твоего там не было!

Несколько минут спустя постояльцы 312-го номера один за другим вышли в коридор. Фаэти, прижав ухо к двери, ловил каждый звук. Слышал, как они вызвали лифт и как потом все стихло. Он переждал еще несколько секунд и вышел.

Осторожно вошел в номер 312. Один из телохранителей Нитто неожиданно вернулся. Он сразу смекнул, что происходит. Выхватил из-за пояса пистолет и приготовился ворваться в комнату, где шарил Фаэти.

Все произошло в одно мгновенье. С лестничной площадки прогремел приказ:

— Брось оружие!

Это был Каттани. Телохранитель Нитто на мгновение застыл, пригнувшись. Потом неожиданно резко повернулся, но комиссар успел выстрелить первым. Он попал в руку, в которой тот сжимал пистолет.

Несколько полицейских почти сразу же окружили бандита. Его звали Франческо Де Рита, по прозвищу Улитка. На сей раз он, как никогда лучше, оправдал свою не слишком лестную кличку.

Взяли также и кондитера, худого, нервного мужчину с хмурым взглядом необычно больших глаз.

— Меня зовут Сильвио Мароццо. А друзья называют Дзиккитедда, Жердь. Госпожа судья, — поспешил сообщить он допрашивавшей его Сильвии, — я ничего не знаю.

Конечно, не более красноречив был и Улитка.

— Милан мне очень нравится, — ухмыльнулся он, — я приехал сюда, чтоб отдохнуть и развлечься. — Больше из него не вытянуть было ни одного связного слова.

Зато другой арестованный был готов говорить без удержу. Директор казино Сантелия просил позвать к нему Сильвию и Каттани. В помещении для свиданий с заключенными он глядел на них умоляющими глазами.

— Вы должны защитить меня, — бормотал он, насмерть испуганный, белый как полотно. — Когда я возвратился с прогулки, то увидел у себя в камере повешенного кота. Это предупреждение! Меня отправят на тот свет, я совершенно в этом уверен.

— Да кто? — спросила Сильвия.

— Вот эти двое, которых вы арестовали — Улитка и Дзиккитедда.

— А с чего им иметь на вас зуб?

— Потому что они знают, что я все выложу. Я не вхожу ни в какую из их клик. Я хочу выйти из игры. Единственное, чего мне хочется, это жить спокойно. Вы меня понимаете?

Каттани молча кивнул.

Сильвия про себя отметила, что комиссар не открыл рта, и ее забавляло, что ей, кажется, постепенно удается приручить этого человека, не признающего никаких правил их профессии.

— Послушайте, — сказала она, обращаясь к Сантелии, — я обещаю перевести вас в одиночную камеру. Однако, как говорится, вы тоже со своей стороны должны как-то подтолкнуть меня пойти на этот великодушный шаг.

Сантелия только и ожидал подобного намека, чтобы все выложить.

— Скажите, что вас интересует.

— Прежде всего — казино. Оно, наверное, в руках мафии?

— Без всякого сомнения. — Сантелия облизал губы. От страха у него пересохло в горле, слегка подташнивало. Нервы были на пределе. — Того, кто всем распоряжается, они называют Главой Семьи. Я не знаю, кто он. Но знаком с некоторыми из его людей. К его клану принадлежат и Улитка с Дзиккетеддой. Но самый из них страшный — человек по фамилии Сальери. Ростом со шкаф и очень жестокий, настоящий зверь.

Сильвия раскрыла свою папку и взяла листок со словесным портретом. Он изображал массивного мужчину с грубыми чертами лица. Она протянула листок Сантелии, который, взглянув, слегка вздрогнул.

— Да, это он, — взволнованно воскликнул Сантелия. — Это он! — И сразу же отвел взгляд. Он не осмеливался взглянуть в лицо этому страшному человеку даже на рисунке.

Каттани и Сильвия обменялись взглядом. Словесный портрет был сделан после засады на автостраде. Это было первое подтверждение участия Сальери и других людей Нитто в перестрелке.

Однако, несмотря ни на что, Каттани так и не научился помнить о своем месте.

— Расскажите про Фроло, — вмешался комиссар. — Он имеет отношение к казино?

Сильвия, лишь кивнув, благосклонно промолчала.

— Нет, об этом Фроло мне ничего не известно, — клятвенно заверил Сантелия.

— В прошлый раз, — продолжала Сильвия, — вы упомянули об асессоре Канопио.

— Да, да. Канопио исподтишка работал на то, чтобы передать казино Тиндари. Ему удалось привлечь на свою сторону половину муниципального совета. — Сантелия вздохнул и покачал головой, словно говоря, что мог бы многое об этом рассказать. — Одному человеку эта история даже стоила жизни. Да-да, одного асессора, который требовал приостановить передачу казино, нашли на дне колодца. — Сантелия с безнадежным видом развел руками. — Этот Канопио опасный человек. Говорят, он пользуется поддержкой со стороны какой-то важной шишки в Риме.

После этого стало просто необходимым послушать, что имеет сказать асессор Канопио.

Он оказался не очень высоким, коренастым господином, явно злоупотреблявшим одеколоном. Он не совсем ясно представлял себе, что от него вдруг понадобилось доктору Конти. А когда понял, какой вопрос ее интересует, сразу стал держаться очень настороженно.

— Взгляните-ка сюда. — Голос Сильвии был угрожающе спокоен в то время, как она размахивала под носом Канопио протоколами с показаниями Сантелии, — Что это значит, асессор? Что означает все то, что про вас рассказывают?

Сперва асессор попытался преуменьшить значение предъявленных обвинений.

— Да сущие пустяки. Поверьте мне, чистые выдумки.

— Ну это как сказать, — наседала на него судья. Она вынула из ящика письменного стола другие документы. Это были счетные книги казино, согласно которым выручка достигала ежедневно двух миллиардов. Что явно противоречило сведениям, предоставляемым в муниципалитет, по которым она не превышала всего одного миллиарда.

— Вам обо всем прекрасно известно, но вы и пальцем не пошевелите, потому что получаете с этого проценты. Да-да, и даже не пытайтесь отрицать. Мы нашли также ваши заметки, из которых со всей очевидностью явствует, что вы не единственный берете деньги. Вы их передаете также другим лицам.