Думает, пожалею?

— Бедный, несчастный льер! — я сузила глаза и тонко улыбнулась. — На него буквально виснут красивые женщины, а он — кто бы мог подумать?! — не рад!

Арлит устало вздохнул и прислонился спиной к высокой кровати. Но, вроде бы, не обиделся.

— Сарказм неуместен. Или, может быть, ты уже ревнуешь?

— Мечтай! — я гневно сверкнула глазами и воинственно скрестила руки на груди.

Что это он улыбается?

— В таком случае, приношу извинения за произошедшее недоразумение. Даю слово, подобное больше не повторится.

Охотно верю. Среди моих вещей ведь не только успокоительное есть, но и жаропонижающее, сердечное… слабительное. А завтра, если я хоть что-нибудь понимаю в дворцовом этикете, нас всех ждет праздничный завтрак. Совместный. В общем, никому не советую тянуть руки к моему туманному будущему.

Но предупреждать не стану, так интереснее.

— Слов и извинений мало. Мне нужна услуга.

Белоснежные брови очень выразительно поползли вверх.

— Ты же понимаешь, что отделаться друг от друга нам не суждено? — мысли северянина ушли совершенно не в ту сторону.

Правильно, что у кого на уме…

— Я не об этом, — ехидство как ветром сдуло, теперь я смотрела на будущего мужа серьезно, даже с горечью. — События последних дней развивались настолько стремительно, что я не успела сообщить родным о своей дальнейшей судьбе. Лурден не позволил. Можно хотя бы письмо напишу?

Светлые боги, каких трудов мне стоило не посмотреть на него с мольбой! Не расплакаться, не начать жаловаться на нелегкую долю, держаться с уверенно. Доказать, что достойна называться ледяной льерой.

К счастью, молчание длилось всего миг.

— Распоряжусь насчет бумаги и письменных принадлежностей, — спокойно, даже прохладно проговорил блондин и, поднявшись, скрылся за дверью.

Несмотря на знойное лето, в коридорах дворца царила прохлада. Стараясь не привлекать к себе внимания, я неслышно скользила из птичьей башни в направлении покоев жениха.

А в небе белоснежной стрелой летел голубок, унося коротенькое послание в Канти, недалеко от которого обосновалось мое семейство.

Мама, наверное, будет плакать… Сестры — смеяться, братья — сочувствовать и порываться «набить морду хлыщу вымороженному». А потом придет всегда рассудительный отчим и восстановит порядок в доме и всеобщее спокойствие. Так всегда бывало.

Воспоминания затуманили глаза слезами. Нескоро я теперь увижу родные места! Если увижу вообще…

И совершенно не удивительно, что под эти мысли я умудрилась заблудиться. То есть, не совсем заблудиться — помню, мы с Видой проходили по коридору с огромным фикусом почему-то розового цвета, когда она провожала меня в башню с голубями. Только сворачивать здесь следовало вправо. А я что сделала? Прошла нужный поворот и лестницу пропустила.

Обругала себя рассеянную и собралась скорректировать направление, но услышала знакомый голос. И не смогла устоять. Шагнула ближе, потом еще ближе и еще, пока не уткнулась в приоткрытую дверь.

— Лицо проще сделай, — веселился император, — а то можно подумать, я тебе зомбика слежалого подсунул, а не молодую и достаточно привлекательную девушку!

Отблески камина играли на волосах Арлита, делая их красно-оранжевыми.

— Издеваешься? Чудо еще, что она совершеннолетняя!

Знаю, подслушивать нехорошо. Но раз уж ноги сами зачем-то принесли меня сюда, глупо было бы не воспользоваться ситуацией. Чем я, собственно, и занялась.

— По заверениям мэтра Лурдена, еще и неплохой маг.

— Мне не со способностями ее жить, если ты вдруг забыл, в чем супружеские обязанности заключаются, — в голосе будущего благоверного хрусталем звенели льдинки.

А Николас только посмеивался.

— Согласен, обмен не совсем равноценный, с Кадирой эту малышку не сравнить. Если не найдешь ей другого применения, поселишь где-нибудь в южном крыле своего замка, и будете жить долго и счастливо. И почти отдельно друг от друга.

Южное крыло… По обычаям льеров, гости, которых размещали с таким «комфортом», воспринимали это как смертельное оскорбление.

Внутри все похолодело. А кому понравится чувствовать себя разменной монетой? Уж точно не мне. И надежда вернуться однажды в родные края таяла на глазах. Что делать? Что же мне делать?

Дослушивать мужской треп, плавно перешедший на прелести совершенно незнакомых мне дам, не стала. Надо срочно что-то решать. Надо думать… А как хочется просто уткнуться в чье-то плечо и почувствовать себя маленькой и беззащитной!

— По какому поводу слезоразлив?

Вздрогнула и резко обернулась. Не дворец, а проходной двор какой-то! В собственных покоях не уединиться! Ладно, комнатка не моя, но это же не повод врываться в нее всяким девицам блондинистой наружности.

— Он тебя послал, да? — с наигранным участием осведомилась светловолосая красавица. — Не расстраивайся, не ты первая, не тебе и последней быть.

Не опознать в изящной светловолосой девушке северянку смог бы разве что слепой. Миг ушел на то, чтобы разглядеть знакомую надменность на бледном, словно бы покрытом инеем лице, молочного цвета волосы, заплетенные в сложную косу и роскошное платье, отороченное мехами. В нашу жару!

Вывод очевиден: передо мной стоит недавно упомянутая Кадира. То есть это я перед ней стою и лихорадочно подбираю слова, чтобы объяснить недоразумение. Очередное за сегодняшний день.

Будущая родственница нашлась первой.

— Мой брат тебе не по зубам, крошка. Иди, поищи более легкую добычу, — и широко распахнула дверь, требуя сию минуту исполнить приказ.

Нет, я все прекрасно понимаю. Им меня навязали. Происхождением не вышла, обучение не закончила, с даром тоже не все ладно, хоть будущему семейству об этом пока и не известно. Еще и из вражеского стана!

Но! Ведь я и сама не стремлюсь замуж. Не могли они подобрать дочь кого-нибудь из высших аристократов, которую с пеленок готовили к браку по расчету? Уж эта бы возражать не стала и в один миг поставила бы на место будущее семейство. И собственное место в этом самом семействе четко обозначила.

А я что, хуже?

Постаралась придать лицу непроницаемое выражение и окинула взглядом северянку и распахнутую дверь заодно.

— Льера Кадира, я полагаю?

Невеста императора заметно озадачилась.

— Да… Нас представляли?

— Не думаю, но сейчас самое время, чтобы исправить досадное упущение, — сладко улыбнулась и шагнула ближе. — Без нескольких часов льера, Ариадна Витронская. Впрочем, уже почти и не Витронская. Невеста по обмену, так сказать.

На мгновение на снежном лице проступило удивление и тут же скрылось под ледяной маской.

— Невеста Арла, значит? — вздернутые брови лучше всяких слов говорили, что представляла меня ледяная красавица совсем не так. Что ж, ее проблемы! — Ну здравствуй, сестра по несчастью!

Дверь была мгновенно захлопнута, и мы, устроившись на высокой и потрясающе мягкой кровати, несколько последующих часов делились опытом принудительного становления невестами.

Кадира сама узнала о собственном новом статусе в день отъезда и, как водится, не испытывала по данному поводу никаких положительных эмоций. И это при том, что иллюзий относительно большой и романтической любви не питала никогда, у практичных северян подобным мало кто грешил. Поскандалила, поугрожала опекуну и, не добившись ровным счетом никакого результата, отправилась покорять «южного варвара».

— Если откинуть лишние эмоции, — задумчиво теребила выбившийся из прически локон Кадира, — то этот ваш Николас очень даже ничего. Смазливенький. Над воспитанием, конечно, придется поработать, но, думаю, за год управлюсь.

— Мне бы твою уверенность!

Северянка оглядела меня с сочувствием, понимающе поцокала языком.

— Не трясись, справишься! Мой брат, конечно, не подарок, ну так и не монстр же. Главное, будь с ним откровенна и ничему не удивляйся.

Может, совет и дельный, но какой-то уж слишком туманный.