— Как поживаете? — спросила я.

Садовник потер руками лицо, и я заметила, что нос у него слегка искривлен, как будто некогда был сломан.

— Отличный денек, не правда ли? Вы ведь мисс Блейк? — спросил он.

Я ответила утвердительно.

— Я не могу вас слышать. — Голос садовника звучал необычно громко и хрипло. — Не слышу, совсем ничего не слышу.

Я кивнула.

— Я так и думал. В вас заметно фамильное сходство. Значит, вы дочь Ларри. Я знаю Блейков уже много лет, — продолжил он. — Ларри и я были когда-то хорошими друзьями. Жаль, что он уехал в Америку… Если бы только не та ужасная ссора…

— Какая ссора? — поинтересовалась я, но садовник меня не услышал.

— Сейчас самое время обрезать розы, — авторитетно заявил он. — Алекс любил розы. Это были его любимые цветы. А вы любите розы?

Я опять кивнула.

— Как-нибудь вы должны посмотреть оранжерею и теплицу. Меня зовут Улисс Грегстон, если хотите знать. Не слышу ни звука, так что, если вам придет в голову со мной пообщаться, придется только слушать. — Заразительно рассмеявшись, Улисс вернулся к своим удобрениям. — Моя жена кухарка.

Я понаблюдала за ним несколько минут. Хотелось бы кое-что у него спросить, но ясно было, что это бесполезно. Наконец я двинулась мимо дуба к павильону.

Среди почти закрывающих поверхность пруда зеленых листьев под теплыми лучами солнца раскрылись две лилии. Можно было видеть плавающих в воде рыб; наверное, этим утром мистер Грегстон кормил их. Обойдя павильон вокруг, я представила себе, как здесь чудесно летом.

О скалы с мерным громким шумом разбивались волны. Подойдя к краю обрыва, я заглянула вниз. Почти отвесный тридцатиметровый обрыв спускался едва ли не к самой кромке воды, оставляя лишь узкую песчаную полосу, вероятно служившую в хорошую летнюю погоду обитателям Гнезда Ворона прекрасным пляжем.

Дул сильный ветер, развевавший мою одежду и волосы и едва не сбивавший меня с ног. Теперь я понимала, почему особняк назвали Домом на семи ветрах.

Накатывающиеся на берег волны кружились и разбивались о скалы и откатывались, оставляя за собой большие шапки пены. Я была просто загипнотизирована этим зрелищем.

Внезапно грохочущий рев прибоя показался мне похожим на человеческий смех, а точнее, на тот хохот, который я слышала сегодня ночью.

Охваченная мистическим ужасом, я обернулась, чтобы посмотреть, не смеется ли это мистер Грегстон, и обнаружила, что он уже ушел.

Чем дольше я стояла, наблюдая за яростью прибоя, тем громче становился смех. Ветер дул с прежней силой, и мне начало казаться, что с каждой приближающейся к берегу волной уровень моря поднимается все выше и выше. Чтобы не видеть этого, я прикрыла глаза рукой, но какая-то непреодолимая сила заставила меня как зачарованную смотреть вниз.

Смех утих. Раздался крик чайки, потом второй. Внезапно в воздух поднялось сразу множество птиц, как будто их принесла с собой очередная волна. Сделав несколько кругов, они уселись на скалу. Потеряв счет времени, я следила за их полетом как загипнотизированная. Неожиданно в какой-то момент, внезапно обнаружив, что стою на самом краю обрыва, я пошатнулась и потеряла равновесие, словно кто-то меня толкнул, но успела отступить на шаг, закинув руки вверх. Чувствуя, что ноги подгибаются, я начала падать назад и вдруг, к своему ужасу, почувствовала на своих плечах две крепкие руки.

Глава восьмая

— Нет! — закричала я, уверенная в том, что сейчас меня столкнут с обрыва.

Но держащие меня руки были сильными, а их хватка — крепкой и уверенной. Меня осторожно оттаскивали назад, до тех пор пока плечи мои не уперлись в чью-то теплую грудь. Оглянувшись, я увидела улыбающееся симпатичное лицо Клайда Уолтерса.

— О, Клайд! — вырвалось у меня.

Клайд держал меня несколько минут, тепло его тела, казалось, переливалось в мое. Потом, обняв рукой за плечи, он отвел меня к павильону и усадил рядом с собой, так и не убрав руки.

— А теперь расскажите, что с вами творится, молодая леди? — произнес Клайд тоном врача, сидящего у постели пациента.

— Не знаю. Я смотрела на море, когда что-то вдруг произошло… Я потеряла равновесие. Не могу объяснить причину. — Я поправила волосы. — У меня было ощущение падения, падения…

— Ну-ну, успокойтесь. Теперь все в порядке, — перебил меня Клайд. Слегка улыбаясь, он пристально смотрел мне в глаза.

— А как тут очутились вы? — спросила я.

— Приехал, чтобы вернуть ваш кейс. — При разговоре на щеках у Клайда образовывались ямочки, придававшие ему мальчишеский вид. — Вчера вы были несколько рассеянны. Полагаю, что вас сильно расстроил вид трупа. Я прав, не так ли?

— Да.

— Вам ведь не приходилось видеть трупы раньше? — продолжил он допрос.

— Только на похоронах, после гибели родителей… — Я замолчала, и Клайд сочувственно сжал мои пальцы.

— Да, загадочная история, — задумчиво произнес он. — Гарт Гренджер, мой старый друг, служащий теперь в полиции Ветшира, сказал, что они понятия не имеют, кем был этот бедолага, как оказался в сундуке и зачем приехал в Ветшир. Старина Гарт вам понравится, я уже говорил ему о вас.

— Говорили? — Взглянув ему в глаза, я потупилась.

— По словам Гарта, при нем не оказалось ничего, что позволило бы опознать его личность, карманы были совершенно пусты. Теперь они пытаются выяснить что-нибудь по отпечаткам пальцев. — Клайд скептически покачал головой. Видно было, что эта история вызвала у него неподдельный интерес. Судя по всему, любое событие в Ветшире все-таки лучше чем ничего. К тому же оно дает возможность кое-кому из местных жителей попробовать себя в роли частного детектива. — Господи, что это я болтаю всякую чепуху, когда вы все еще дрожите от страха? Может быть, нам лучше немного пройтись, чтобы разогреть кровь? А не хотите ли пробежаться? Я любитель бега, это помогает сохранять форму, — добавил Клайд, видимо желая успокоить меня.

— Но мне… известно, кто он такой, — с запинкой произнесла я.

— Что? О ком вы говорите?

— О человеке в сундуке. Мы ехали с ним в одном купе. Он… как бы это сказать… пытался познакомиться со мной, — призналась я. — Его зовут Фарнсворт Ипсли.

— Фарнсворт Ипсли? — Он произнес это имя так, как будто оно было ему знакомо. — Вы уверены?

— Да. У меня в кейсе есть его визитная карточка. Он дал ее мне, желая произвести впечатление. А где мой кейс?

— По-прежнему в машине, — ответил Клайд, и озадаченное выражение на его лице сменилось широкой улыбкой. — Я подумал, что, оставив его там, смогу соблазнить вас автомобильной прогулкой со мной. Хотя вряд ли тетя Цинния одобрила бы мой способ действий. Она предпочитает откровенную тактику. — Он сокрушенно склонил голову. — Но мне, наверное, нужно еще многому учиться, когда дело касается… противоположного пола. Хотя не то чтобы я вел уединенную жизнь, но все-таки профессия обязывает. — Он рассмеялся, потом вдруг посерьезнел. — Как не раз мне приходилось объяснять тете Циннии, я жду, когда встречу подходящую девушку. Но тетя, разумеется, говорит, что все это чепуха. Просто я недотепа и пошел неизвестно в кого, только не в Хоббсов и не в Уолтерсов. — Клайд хмыкнул. — Правда, когда тетя Цинния начинает напирать на меня со всей этой чепухой слишком уж сильно, я всегда напоминаю, что сама она осталась старой девой. На что тетя, конечно, отвечает: «Не по своей вине, вовсе не по своей вине!»

Я рассмеялась и позволила ему поднять меня на ноги.

— Как сказала бы Робертина Кавано, ваша тетя Цинния та еще штучка!

— Кто такая Робертина Кавано? — спросил он, увлекая меня за собой.

— Моя соседка по комнате в Брейсвелле, — ответила я, мысленно представив себе Робертину.

— А что она собой представляет?

Мы направлялись к его автомобилю, припаркованному за воротами.

— Полная противоположность мне: открытая, жизнерадостная, полная веселья.

— А вы разве не такая? — спросил Клайд, внимательно глядя на меня.